93

— Бо-о-оже, старик! Заткнешь ты когда-нибудь эту чертову распроклятую хренотень? Зудит целое утро! Отвечай или глуши!

Вонючка открыл один глаз. Ощущение было такое, будто в него заехали молотком. По башке тоже. А мозги кто-то пилит проволочным ножом для резки сыра. Фургон качался, как лодчонка в шторм.

Биип-биип-вззз-биип-биип-вззз… Мобильник, сообразил он. Свалился на пол. Вибрирует, мигает, трезвонит.

— Сам отвечай, мать твою, — пробормотал он в ответ, обращаясь к своему очередному незваному постояльцу — какому-то распоследнему оборванцу, с которым он рано утром встретился на гулянке в брайтонском притоне, и тот напросился поспать. — Тут тебе не «Хилтон» хренов. У нас круглосуточное обслуживание не принято.

— Если я отвечу, приятель, то засуну его тебе прямо в задницу так глубоко, что будешь шарить пальцами в кишках до самого носа.

Вонючка открыл и другой глаз, потом снова закрыл, пронзенный ослепительным лазерным солнечным светом, который ударил в мозги, прошил череп, ушел в глубь земли, пригвоздив голову, словно бабочку на булавке, к смятой пропотевшей подушке. Он попытался сесть, крепко стукнувшись макушкой о пластиковую крышу над головой.

— Мать твою! Дерьмо!

Вот благодарность за то, что он позволяет долбаным никчемным проходимцам вламываться к себе в дом. Совсем проснувшись, на грани тошноты, он протянул руку, как бы полностью отделившуюся от тела, словно кто-то ночью привязал ее ниточками к плечу. Онемевшие пальцы зашарили по полу, пока не нащупали телефон.

Он его поднял дрожащей рукой, трясясь всем телом, нажал зеленую кнопку, поднес к уху, прохрипел:

— Бр-р?

— Где ты был, кусок дерьма? — спросил голос Барри Спайкера.

Тут он проснулся окончательно, в голове вертелась и сталкивалась целая куча спутанных мыслей.

— Да сейчас ведь середина ночи, — пробормотал он.

— Может быть, на твоей планете, гаденыш. На моей одиннадцать утра. Снова пропустил святое причастие, да?

И тут Вонючка вспомнил. Пол Пакер. Констебль Пол Пакер!

Утро вдруг стало чуть лучше. Из затуманенного водоворота сознания, болезненно изголодавшегося по наркотикам, выплывали воспоминания о заключенной им с Пакером сделке. Он дал Пакеру обещание. Обещал сообщить, когда Барри Спайкер сделает следующий заказ. Сдать Спайкера — все равно что отрезать себе напрочь нос, но это соображение перевешивала радость от самой мысли. Спайкер кинул его на последней сделке. Обещав заплатить.

Полиция заплатит шиш с маслом. Но если вести себя по-настоящему умно, можно повернуть дело так, что ему заплатят и Спайкер, и полиция. Вот это будет клево!

Хомяк Эл, как всегда, деловито бегал в колесе. Надо снова везти его к ветеринару. Деньги дает Бет. Две птички на одном камешке! Спайкер и констебль Пакер. Эл и Бет! Дело сделано.

— На самом деле только что вернулся с мессы, — сказал он.

— Хорошо. Для тебя есть работа.

— Превращаюсь в слух.

— Вот в чем твоя проблема, черт побери. Ни слуха, ни мозгов.

— Ну так чего там надо?

Спайкер кратко рассказал.

— Сегодня к вечеру, — добавил он. — В любое время. Я всю ночь буду тут. На этот раз, если доставишь то, что нужно, сто пятьдесят. Справишься?

— Я в классной форме.

— Не сваляй дурака.

Телефон замолчал.

Вонючка разволновался, выпрямился и снова едва не расколол череп о крышу фургона.

— Мать твою! — охнул он.

— И твою, Джимми! — донесся голос из дальнего конца фургона.