68
Через несколько минут Рой Грейс и Гленн Брэнсон провожали взглядом хвостовые красные огни «бентли» Бишопа, исчезавшие за правым поворотом, где находился огромный книжный склад.
— Что думаешь, старик? — спросил Брэнсон.
— Думаю, что неплохо бы выпить.
Они поехали к пабу «Черный лев», и Грейс у стойки заказал для Гленна пинту «Гиннесса», а себе виски «Гленфиддиш» со льдом, после чего они уселись в отдельной кабинке.
— Никак не могу его раскусить, — сказал Грейс. — Умный, хитрый, хладнокровный… Но чую, что он знал Софи Харрингтон.
— По глазам?
— Ты видел? — Грейс обрадовался, что друг перенял его метод.
— Он ее точно знал.
Грейс сделал маленький глоток виски, и ему страшно захотелось курить. Черт возьми. Через год курение в пивных будет запрещено. Может быть, и хорошо. Он пошел к автомату, взял пачку «Силк кат», содрал целлофан, вытащил сигарету, прикурил у молодой барменши, глубоко затянулся, наслаждаясь каждой секундой, пока вдыхал табачный дым.
— Бросай курить. До добра это не доведет.
— Сама жизнь не доведет до добра, — возразил Грейс. — Она всех доводит до смерти.
Брэнсон помрачнел:
— Ты мне будешь рассказывать? Помнишь пулю? Угоди она на дюйм правее, попала бы в позвоночник. Я бы сидел в инвалидной коляске до конца своих дней. — Он тряхнул головой, от души хлебнул пива. — Перетерпел адское лечение, пережил реабилитацию, вернулся домой и вместо любящей заботливой жены нашел полнейшее дерьмо! — Он горестно закрыл лицо руками.
— Я думаю, ты должен ей просто лошадь купить, — осторожно сказал Грейс.
Друг ничего не ответил.
— Не знаю, сколько стоит лошадь и ее содержание, но ведь ты получил компенсацию за ранение, целую кучу денег. По-моему, на покупку лошади хватит с лихвой.
Рядом с ними возникла молоденькая барменша:
— Еще чего-нибудь желаете? Мы скоро закрываемся.
Грейс ей улыбнулся:
— Нет, все, — и обнял Брэнсона, чувствуя под ладонью мягкую замшу куртки.
— Знаешь, в чем ирония судьбы? — спросил сержант. — Я ведь тебе уже говорил, правда? Пошел служить в полицию, чтоб ребятишки могли мной гордиться. А мне теперь даже не разрешается поцеловать их на ночь.
Грейс выпил виски, затянулся сигаретой. По-прежнему вкусно, но не так, как раньше.
— Старик, ты же знаешь закон. Она не имеет права тебе воспрепятствовать.
Он смотрел на длинную деревянную стойку бара: перевернутые бутылки, зеркала, пустые высокие табуреты, опустевшие столики. День был долгий. Трудно поверить, что он обедал на берегу озера в Мюнхене.
— Слушай, — неожиданно спохватился Брэнсон, — я ведь даже не спросил, как ты съездил. Что там?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Не повторяй моих ошибок, Рой. Не порть дело. Ты правильно сделал, что связал себя с Клио. Береги ее. Она очень хорошая.
Клио была в полном смятении, когда Грейс около половины двенадцатого подошел к кованым железным воротам ее дома.
— Мне нужна твоя помощь, — объявила она в домофон. — Я не знаю, что делать и думать.
Электронный замок открылся с резким пистолетным щелчком. Грейс вошел, прошагал по каменным плитам, залитым неоновым светом, к парадным дверям, напоминающим раковину гигантского синего краба-мутанта, которые сразу распахнулись. Там стояла Клио.
Он хотел поцеловать ее в губы, но она подставила щеку, давая понять, что по-прежнему сердится.
— Какой-то мерзавец распорол мне сегодня крышу машины. Поможешь ее закрыть?
Он даже не помнил, когда на него в последний раз сваливалась такая тяжесть, и без конца переспрашивал, огорошенный ее холодностью:
— А ты-то как?
— Чувствую себя трупом, — ответила она, задыхаясь, и чуть не упала на бровке тротуара.
Они прошли по темной тихой улице мимо его «альфа-ромео» к синему «эм-джи» с начисто распоротым верхом.
— Сволочи! — прохрипел Грейс. — Где это случилось?
— Нынче днем у морга. Чинить смысла нет. Могут снова разрезать.
Она дрожащей рукой вытащила электронный ключ, отперла машину, залезла внутрь, и они вместе с трудом, обливаясь потом и сыпля проклятиями, укрепили жесткую крышу.
Полностью сосредоточившись на деле, ни Клио, ни Грейс не заметили в тени мужчину, притаившегося в ближайшем переулке, который наблюдал за ними с довольной улыбкой.