Рейчел давно забыла о боли. Запястья, стянутые липкой лентой за спиной, онемели от холода, но она отчаянно пилила их об острый край горлышка канистры. Спина и поясница онемели; каждые несколько секунд правую ногу схватывало судорогой. Но она ни на что не обращала внимания. Пилила и пилила. Перетирала свои оковы. Ее подхлестывало отчаяние.

Отчаяние подхлестывало и поддерживало ее. Надо освободиться до того, как он вернется. Отчаянно хочется пить. И есть. И поговорить с родителями, услышать их голоса, передать, что она жива. Рейчел плакала и пилила, вертелась вправо-влево, извивалась — боролась.

Вдруг она почувствовала, что может разомкнуть руки.

Почти не веря себе, она разводила их за спиной все шире. Еще немного, и они могли бы взлететь вверх, а все происшедшее оказалось бы страшным сном.

Запястья ужасно болели, но ей было все равно. Мысли в голове путались.

Нужно позвонить, вызвать помощь. Но как сказать, где она находится? Можно ли запеленговать ее по сигналу сотового телефона? Вряд ли. Пока она может сообщить про себя только одно: что находится в каком-то гараже. Возможно, где-то в районе Брайтона и Хоува.

Он в любой миг может вернуться. Ей нужно освободить ноги. В темноте она пошарила руками, ища телефон, сумку — что угодно. Но нащупала только скользкую и липкую солярку. Она села, потянулась к лодыжкам, замотанным изолентой. Насильник стянул их очень туго; Рейчел показалось, будто ноги у нее скованы гипсом. Рука взлетела к лицу. Может, сначала освободить рот и хотя бы позвать на помощь?

Кто ее услышит?

Рот тоже был туго заклеен изолентой. Она с трудом ухватилась за край липкими от солярки пальцами и резким движением содрала ленту, едва не потеряв сознание от боли. Потом стала шарить в темноте, стараясь нащупать край ленты, обмотавшей лодыжки. Пальцы так дрожали, что у нее ничего не выходило.

В ней нарастал страх.

Она попробовала встать, но из-за того, что ноги были связаны, первая попытка оказалась неудачной: она упала на бок, врезавшись во что-то лбом. По лбу потекла теплая струйка… Кровь, догадалась Рейчел. Тяжело дыша, она перекатилась на спину, снова села, прислонившись к борту, и, стараясь нащупать пол босыми ступнями, начала подтягиваться вверх. Но ноги скользили в проклятой солярке, превратившей пол в настоящий каток.

Она скользила и хваталась за стену; наконец нащупала мешковину, на которой раньше лежала, бросила ее себе под ноги и снова попробовала подняться. На сей раз она держалась крепче. Ей удалось встать, хотя она и ударилась головой о крышу. Ничего не видя в полной темноте, она снова упала. Завалилась на бок. Что-то сильно ударило в глаз — как будто тяжелым молотом.