39
Дневник

— Эй, приятель, не поможешь?

Отец стоял возле заднего крыльца. Рядом с ним я заметил свою детскую красную коляску; ее короб был завален небольшими свертками, примерно тридцать на тридцать сантиметров, завернутыми в черные пластиковые мешки для мусора и запечатанными клейкой лентой.

Конечно, в коляске меня не возили уже давно. Последний раз, когда я ее видел, коляска стояла в сарае и была завалена всякими садовыми инструментами и старым грилем, который отец купил на распродаже «Сирса» два года назад. Отцу гриль понравился потому, что работал на газу; маме он не нравился, потому что не работал на угле. Я же считал, что бургер на гриле — он и есть бургер на гриле, и мне было все равно, как его приготовили, лишь бы в конце концов бургер очутился у меня на тарелке — с ложкой кетчупа, каплей горчицы и каплей майонеза.

Мне не понравилось, что отец взял мою коляску, не спросив меня.

Я понимал, что веду себя глупо; в конце концов, коляску купил он, и все-таки она была моей. Невежливо брать чью-то коляску, не спросив разрешения. Я бы никогда так не поступил, и даже в таком юном возрасте пришел в замешательство.

— Приятель, я прошу тебя о большой услуге. Мне нужно, чтобы ты отвез эти пакеты к озеру, привязал к ним тяжелые камни и бросил как можно дальше в воду. Как думаешь, справишься? Ты очень меня выручишь… Так я могу на тебя рассчитывать? — Он протянул мне половину рулона клейкой ленты. — Я сам собирался это сделать, но меня срочно вызвали на работу. А если отложить дело до вечера, боюсь, что провоняет весь дом, а ведь мы этого не хотим, тем более у нас сейчас гостья.

Я взял коляску за ручки и дернул.

— Тяжелая!

Отец улыбнулся:

— В ней килограммов восемьдесят тухлятины! То-то обрадуются наши маленькие друзья-рыбки, верно?

Питаются ли рыбы тухлым мясом? Некоторые экзотические рыбы, например пираньи, способны обглодать человека до костей. Но я был совершенно уверен в том, что в нашем озере пираньи не водятся; вода в нем слишком холодная. В нашем озере водилось много форели и окуня; правда, я понятия не имел, чем они питаются. Даже насчет червей не был уверен.

— Твой нож при тебе? Советую перед тем, как бросать очередной пакет в воду, прорезать в нем небольшое отверстие. Так рыбы скорее почуют приманку и поспешат пировать. Будет замечательно!

— Да, отец.

— Ах ты, совсем забыл! — Он посмотрел на дом Картеров. — Еще нам придется уложить их вещи и немного прибраться у них в доме.

— Сделаю, — с серьезным видом пообещал я.

— Правда? — Отец посмотрел на меня и склонил голову набок.

Я кивнул:

— Конечно, отец. Можешь на меня рассчитывать!

Он прищурился задумчиво. Потом кивнул:

— Ладно, приятель. Ты у меня парень способный, так что поручаю тебе настоящую мужскую работу. Погрузи кое-что в их машину, а вечером я от нее избавлюсь.

— Куда ты хочешь ее перегнать?

Отец пожал плечами:

— Пока сам не знаю. До аэропорта далеко. Я подумывал об автобусной станции в Марлоу. Что-нибудь придумаю.

Он зашагал к парадному крыльцу, но на полпути остановился.

— И еще одно. Пожалуйста, присмотри за мамой. Ты ведь знаешь, какая она… какой становится после…

Я кивнул. Да, я в самом деле знал, какой она становится.

Отец широко улыбнулся:

— Мой мальчик стал почти мужчиной. Ну кто бы мог подумать? Уж точно не я! — Он повернул за угол. — Уж точно не я, ни в коем случае! — услышал я его слова, когда он скрылся из виду.

После убийства мама становилась сама не своя и часто вела себя непредсказуемо. Иногда она как будто совершенно выключалась, уходила в свою комнату и несколько дней не показывалась. Когда появлялась, она была такой же, как прежде, но на те несколько дней ее лучше было оставлять в покое. В других случаях ее переполняла радость; она хохотала и шутила, ей было очень весело. Помню, как она танцевала на кухне и смотрела на улицу. Такой я любил маму больше всего — бодрую маму, веселую маму, улыбчивую маму. Мы никогда не знали, какая мама появится после убийства; но всегда проходило несколько дней, прежде чем настоящая мама возвращалась из путешествия в глубь себя.

Вначале я собирался навестить ее перед тем, как идти к озеру, но потом передумал. Если сегодня день Оживленной Мамы, и она услышит, что я собираюсь сделать, у нее может резко поменяться настроение, что сейчас никому не нужно. Лучше всего оставить ее в покое до тех пор, пока не переделаю все утренние дела. Ну а остаток дня я побуду с ней и помогу справиться с последствиями прошлой ночи.

Я сильно дернул, коляска поехала за мной, и я зашагал по тропинке к озеру, насвистывая веселую песенку из фильма «Эдди и странники». Я радовался тому, что тропинка ведет под гору; мистер Картер был мужчиной крупным.

Отправить