14
Портер — день первый, 9.13
Нэш поставил «чарджер» на стоянку для инвалидов перед «Флэр-Тауэр» и заглушил мотор.
— Ты в самом деле здесь припаркуешься? — мрачно спросил Портер.
Нэш пожал плечами:
— Мы ведь копы; нам можно. И потом, кто усомнится в твоей инвалидности, когда увидят, как ты выползаешь из машины?
— Когда все закончится, напомни, чтобы я поискал нового напарника.
— По-моему, замечательная идея. Может, мне достанется какая-нибудь знойная юная напарница, только что из академии, — ухмыльнулся Нэш.
— Может, тебе повезет и попадется такая, которой захочется папика.
— Не помню, чтобы такой вопрос был в анкете, но, может быть, я его пропустил.
Швейцар распахнул перед ними большие стеклянные двери, и они подошли к стойке. Портер показал жетон.
— Пентхаус 3204 в северном крыле!
Молодая женщина с коротко стриженными темно-русыми волосами и голубыми глазами улыбнулась ему в ответ:
— Ваши коллеги прибыли минут двадцать пять назад. Садитесь в лифт номер шесть и поднимайтесь на тридцать шестой этаж. Пентхаус будет справа от выхода. — Она протянула ему ключ-карту. — Вот, держите.
Они сели в лифт номер шесть, и двери со свистом закрылись. Портер нажал кнопку тридцать шестого этажа, но кабина не двинулась с места.
— Вставь карту в щель, — подал голос Нэш.
— В щель? Какого хрена ты подался в детективы?
— Прости, я утром не успел справиться в календаре, какое сегодня «слово дня», — парировал Нэш. — Вон в то устройство. Похоже на машинку для считывания кредитных карт.
— Понял, понял, Эйнштейн. — Портер сунул карту в устройство и снова нажал кнопку. На сей раз панель осветилась ярко-голубым светом, и они начали подниматься.
Дверцы лифта открылись, и они вышли на площадку, от которой отходили коридоры. Застекленные полы позволяли любоваться просторным атриумом этажом ниже. В конце коридора справа дверь была открыта; рядом с ней стоял полицейский в форме.
Портер и Нэш подошли к нему, показали жетоны и зашли внутрь.
Открывающийся вид захватывал дух.
Пентхаус занимал весь северо-восточный угол здания. Внешние стены были стеклянными от пола до потолка; за ними имелся еще и внутренний дворик. Вокруг них раскинулся город; вдали виднелось озеро Мичиган.
— Когда мне было пятнадцать, — сказал Портер, — я жил не на таком просторе.
— В этой гостиной поместится вся моя квартира, — вздохнул Нэш. — После сегодняшнего дня придется, наверное, сдать жетон и заняться недвижимостью. Скоро я тоже стану магнатом!
— Вряд ли тебе сразу удастся подняться на такую высоту, — предупредил Портер. — Возможно, вначале придется пройти заочный курс обучения в Интернете.
Нэш достал из кармана две пары латексных перчаток, одну пару протянул Портеру, вторую надел сам.
В пентхаусе уже работала бригада экспертов-криминалистов. Пол Уотсон издали заметил их и поспешил навстречу. Он работал возле огромного, от пола до потолка, стеллажа с книгами у противоположной стены.
— Если здесь и была борьба, то признаков нет. В жизни не видел такой чистой квартиры! Холодильник забит продуктами под завязку. В мусорной корзине я нашел квитанцию двухдневной давности. Мы затребовали распечатку телефонных переговоров, но не думаю, что там что-то удастся выяснить. Мне удалось определить последние десять входящих звонков; все они от ее отца.
— У нее здесь наземная линия связи?
Уотсон пожал плечами:
— Может, она прилагается к такой квартире.
— Скорее всего, папочка провел. При наземной линии не сошлешься на то, что связи нет или не слышно звонков, — заметил Нэш.
— А как насчет исходящих? — спросил Портер.
— Три номера. Сейчас мы их проверяем, — ответил Уотсон.
Портер начал осматривать квартиру; туфли скрипели на деревянном полу.
В кухне он увидел шкафчики вишневого дерева и темные гранитные столешницы. Все бытовые приборы из нержавеющей стали — плита «Викинг», трехкамерный холодильник. В гостиной стоял большой угловой бежевый кожаный диван. Он казался таким уютным, что мучительно было даже смотреть на пухлые подушки. Напротив дивана расположился телевизор «Самсунг» с диагональю восемьдесят дюймов, не меньше.
— Четыре-ка, — заметил Нэш.
— Что такое «четыре-ка»?
— Телевизор с ультравысоким разрешением. В четыре раза больше пикселей, чем у стандартных телевизоров эйч-ди.
Портер только кивнул. У него дома до сих пор стоял самый обычный телевизор-«кубик» с диагональю экрана девятнадцать дюймов. Он отказывался заменить древний прибор плоской панелью, ведь тот еще работал. Раньше делали технику на совесть: его телевизор долго не ломался.
В гостиной имелся и рабочий уголок с большим дубовым письменным столом. Эксперт копировал файлы с большого, двадцатисемидюймового моноблока iMac.
— Что-нибудь нашли? — спросил Портер.
Эксперт покачал головой:
— Все выглядит вполне обычно, ничего из ряда вон… Как только вернемся, проанализируем ее личные файлы и активность в соцсетях.
Портер прошел в спальню. Постель застелена очень аккуратно. Никаких плакатов на стенах, только несколько картин.
— Как-то это неправильно.
Нэш выдвинул несколько ящиков комода; в каждом лежала идеально сложенная одежда.
— Ага. Больше похоже на дом из рекламы или из плохого сериала. Если здесь живет пятнадцатилетняя девчонка, она самый аккуратный ребенок на свете.
На ее прикроватной тумбочке стояла единственная фотография в рамке: женщина лет двадцати пяти — двадцати восьми. Струящиеся темные волосы, ярко-зеленые глаза… Портер таких в жизни не видел.
— Ее мать? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да, наверное, — отозвался Уотсон.
Мать Эмори стояла на ступеньках планетария Адлера.
— Толбот сказал, что она умерла от рака, когда Эмори было всего три года, — заметил Портер, разглядывая фотографию. — Рак мозга, ну надо же!
— Если хотите, я наведу справки, — живо предложил Уотсон.
Портер кивнул и поставил фотографию на место.
— Да, может, мы что-нибудь и выясним.
— Кровать прямо по струнке застелена, — заметил Нэш. — Вряд ли девочка заправляла ее сама.
— Я до сих пор не убежден, что девочка здесь живет.
Ванная поражала воображение — сплошной гранит и известковый туф. Две раковины. В душе можно было устраивать вечеринки; Портер насчитал не меньше шести насадок с дополнительными форсунками, встроенными в стены.
Он подошел к раковине, потрогал ее зубную щетку.
— Еще влажная, — заметил он.
— Сейчас уберу в пакет, — сказал Уотсон. — Вдруг понадобится ДНК. Передайте мне ту щетку тоже.
К спальне примыкала еще одна малая гостиная. Стены были уставлены стеллажами, которые ломились от книг — Портеру показалось, что там больше тысячи томов. Книги были самые разные, от Диккенса до Дж. К. Роулинг. На большом мягком анатомическом кресле посреди комнаты лежал раскрытый роман какого-то Тада Макалистера.
— Может быть, она все-таки живет здесь, — сказал он, беря книгу. — Этот роман вышел несколько недель назад.
— А ты откуда знаешь? — удивился Нэш.
— Хизер тоже его купила. Она большая поклонница этого типа.
— Ясно.
— Посмотрите-ка, — сказал Уотсон. Он держал в руках учебник английской литературы. — А в гостиной на столе лежит учебник высшей математики… Эта серия, «Уортингтон», особенно популярна у тех, кто учится на дому. Мистер Толбот сказал, в какой школе учится его дочь?
Портер и Нэш переглянулись:
— Мы не спрашивали.
Уотсон листал страницы.
— Если она где-то учится, можно расспросить ее друзей… — Он покраснел. — Извините, сэр. Я хотел сказать… конечно, вы расспросите ее друзей — если решите, что вам это нужно.
На поле для гольфа Толбот вручил Портеру свою визитную карточку с номером мобильного телефона. Портер похлопал себя по карману, чтобы убедиться, что карточка на месте.
— Когда мы здесь закончим, я позвоню ее отцу и все выясню.
Они вышли из спальни и продолжили осмотр в холле.
— Сколько здесь спален?
— Три, — ответил Уотсон. — Взгляните вот сюда! — Он показал комнату справа от них.
Портер зашел в комнату. На двуспальной кровати стояла корзина с грязным бельем. В изголовье висел большой католический крест. Комод был уставлен фотографиями в рамках — их было так много, что они стояли в два ряда.
Нэш взял одну.
— Это она? Эмори?
— Да, наверное.
На многочисленных снимках она была представлена в разных возрастах: от малышки до очень красивой юной девушки в темно-синем платье; она стояла рядом с мальчиком лет шестнадцати с длинными волнистыми темными волосами. Надпись маленькими буквами в углу гласила: «шк. им. Уитни Янга, вечер встречи выпускников, 2015».
— Значит, она там учится? — спросил Портер.
— Я выясню. — Уотсон показал на молодого человека рядом с Эмори: — По-вашему, это ее бойфренд?
— Похоже на то.
— Можно взглянуть? — попросил Уотсон.
Портер протянул ему фотографию.
Уотсон перевернул рамку и сдвинул крошечные петельки, потом аккуратно извлек снимок.
— «Эм и Тай». — Он показал им надпись на обороте. Имена были напечатаны мелким шрифтом в правом нижнем углу.
— Элементарно, мой дорогой Уотсон, — сказал Портер.
— Что? Нет, «Уитни Янг» — не элементарная, а старшая школа.
Нэш хихикнул:
— Нравится мне этот парень! Давай заберем его к себе?
— Капитан меня убьет, если я приведу еще одну дворняжку с улицы, — ответил Портер.
— Сэм, я серьезно. Рабочая сила нам очень пригодится. На то, чтобы найти девочку, у нас два, максимум три дня. У него вроде бы есть голова на плечах, — продолжал Нэш. — Если ты не начнешь подбирать людей в опергруппу, это сделает капитан. Уж лучше ты сам, не то нам подсунут кого-нибудь вроде Мюррея. — Он кивнул в сторону детектива, стоящего в коридоре; тот уже давно рассматривал кончик шариковой ручки. — Можно привлечь его как связующее звено с экспертно-криминалистической лабораторией…
Портер ненадолго задумался, а потом развернулся к Уотсону:
— Хочешь участвовать в расследовании?
— Я пока считаюсь в нашей лаборатории стажером… Неужели мне правда можно поработать с вами?!
— Главное, ни в кого не стреляй, — вмешался Нэш.
— У меня нет оружия, — ответил Уотсон. — И никогда не испытывал потребности сдавать экзамен на право ношения. Я скорее книжный червь.
— У Чикагского полицейского управления договор с вашим бюро. Можно официально привлечь тебя в опергруппу в качестве эксперта-консультанта, — объяснил Портер. — Как думаешь, удастся тебе договориться с начальством?
Уотсон поставил фото на комод и достал мобильный телефон.
— Дайте мне минутку, я позвоню. — Он отошел в дальний угол и набрал номер.
— Умный парень, — заметил Нэш.
— Свежая голова нам не помешает, — согласился Портер. — А то от тебя, Бог свидетель, помощи мало.
— Спасибо, и тебя туда же. — Нэш положил фото в пакет для вещдоков. — Отвезу его в штаб.
Портер провел рукой по волосам и оглядел комнату.
— Знаешь, чего еще я здесь не увидел?
— Чего?
— Во всем пентхаусе нет ни единого снимка ее папаши, — ответил Портер. — Здесь нет ни одной вещи, которая подтверждала бы их родство. И даже в компьютере наверняка не найдется ничего, свидетельствующего о его связи с этим местом. Скорее всего, квартира записана на какую-нибудь компанию, которая принадлежит другой компании, которая, в свою очередь, принадлежит какой-нибудь офшорной компании на каком-нибудь Острове сокровищ, где до сих пор гниют пиратские кости…
Нэш пожал плечами:
— Тебя это удивляет? У него есть официальная семья, своя жизнь. Он из тех, кто рвется в политику. Незаконные дети не очень хорошо сочетаются с избирательной кампанией, если они не твоего противника. То же самое относится и к любовницам. Посмотрим правде в глаза: хотя Толбот и говорил, что любил ее мать больше жизни, тем не менее она оставалась всего лишь любовницей, иначе он бросил бы жену и женился на ней, а не прятал ее в этой башне, вдали от посторонних глаз, независимо от того, есть у них общий ребенок или нет.
Уотсон убрал телефон в карман и вернулся к ним.
— Начальник не против при условии, что я буду успевать справляться еще и с текущими делами.
— А что, возможны трудности?
Уотсон покачал головой:
— Да нет, я все успею. Если честно, мне и самому хотелось сменить обстановку. Приятно будет хотя бы ненадолго выбраться из лаборатории.
— Значит, заметано. Добро пожаловать в опергруппу по делу Убийцы четырех обезьян. Все нужные бумаги заполним в управлении.
— Сэм, не будь таким церемонным, — вмешался Нэш. — Тебе необходимо поработать над собой.
Уотсон показал на фото:
— Хотите, я попробую разыскать этого Тая?
— Да, — кивнул Портер. — Вдруг что и получится?
Он положил снимок в пакет для вещдоков.
Нэш выдвинул верхний левый ящик комода. Там лежало женское нижнее белье. Нэш взял верхние трусы, повертел их в руках и присвистнул:
— Большой размерчик!
— По-моему, в этой комнате живет кто-то вроде няни или экономки, — заметил Портер. — Эмори всего пятнадцать. Она никак не может жить здесь одна.
— Ясно, но тогда где няня сейчас? Почему не заявила о том, что девочка пропала? — спросил Нэш. — Прошел целый день, а может, и больше.
— В полицию она не обращалась, но, может быть, обратилась к кому-то еще, — предположил Портер.
— Имеешь в виду Толбота? — Нэш покачал головой: — Вряд ли; мне показалось, что он неподдельно удивился и расстроился, когда ты сообщил ему новость.
— Если няня работает нелегально, она не станет обращаться в полицию, — заметил Уотсон. — Скорее уж ему позвонит.
— Или кому-то, кто на него работает.
— Допустим, все было именно так, как вы говорите, и она позвонила Толботу. Тогда почему он притворился, будто ничего не знает? Разве ему не хочется найти Эмори?
Портер пожал плечами:
— Адвокат настойчиво просил его помалкивать. Может быть, такая у него позиция. Они скрывали девочку ото всех пятнадцать лет. С чего бы все менять сейчас? У него есть средства; возможно, он бросил на ее поиски своих людей, и мы ему не нужны.
— Тогда зачем рассказывать нам о ней? Если больше всего Толбота заботит, как бы спрятать ее от всего мира, почему он не попытался сбить нас со следа?
Портер подошел к корзине с грязным бельем и потрогал лежавшее сверху полотенце:
— Еще теплое.
Нэш медленно кивнул:
— Значит, ей кто-то позвонил, предупредил, что мы едем…
— Да, согласен. Скорее всего, она сбежала, как только ей позвонили.
— Это не значит, что здесь какой-то заговор. Возможно, она просто нелегал, как только что предположил наш доктор Уотсон, и Толбот не хочет, чтобы ее депортировали, — сказал Нэш.
— Я не…
Нэш взмахнул рукой, предлагая ему замолчать:
— Спорим, она где-то близко. Надо будет поставить кого-нибудь, чтобы следили за квартирой.
У Нэша зазвонил телефон.
— Эйсли, — сообщил он, посмотрев на экран и нажал клавишу ответа. — Нэш слушает.
Портер воспользовался случаем и набрал номер Хизер. Прослушал текст на автоответчике и отключился, не оставив сообщения.
Нэш нажал отбой и сунул телефон в передний карман брюк.
— Он просит нас приехать в морг.
— Что он нашел?
— Говорит, нам лучше увидеть это своими глазами.
