80

Грейс ввел в ноутбук дату и время: 18:30, вторник 4 декабря. Взглянул на пространную повестку четырнадцатого инструктажа по операции «Нептун».

Гай Батчелор, Норман Поттинг и Гленн Брэнсон яростно спорили насчет сомнительного решения судьи на вчерашнем футбольном матче, которого Грейс, предпочитая регби, не видел.

– Ладно, – сказал он, подняв руку, – введем мяч в игру.

– Очень остроумно, – буркнул Гленн.

– Нарываешься на желтую карточку?

– Вряд ли ты ее мне предъявишь, услышав о результате. Фактически о двух результатах. Хочешь, чтобы я ввел мяч в игру?

– Надевай бутсы, – ухмыльнулся Грейс.

– Хорошо. – Гленн взял лист с заметками. – Во-первых, сегодня ребята из специальной поисковой бригады отправились сканировать район, где в последний раз была замечена «Скуби». Приблизительно на глубине в сто футов лежит нечто похожее по форме на лодку. Конечно, возможно, это старое затонувшее судно, но, если погода позволит, они завтра будут нырять и посмотрят.

– И ты с ними пойдешь, Гленн? – спросила инспектор Мантл.

– Э-э-э… – заколебался он. – Если б мог выбирать, не пошел бы.

– А по-моему, надо, – сказала она. – На случай, вдруг что-то найдут.

– Сильно им помогу, когда меня скрутит.

– Когда блюешь, обязательно ложись на живот или на бок, – посоветовал Норман Поттинг. – Тогда не захлебнешься.

– Очень ценный совет, Норман, спасибо. Запечатлею в памяти, – проворчал Гленн.

– Меня беспокоят только наши ресурсы, – вмешался в перепалку Грейс. – Есть ли какая-то связь между исчезновением «Скуби» и нашим расследованием, которая оправдала бы затрату средств и времени?

Гленн кивнул:

– Да. Я получил из лаборатории результаты анализа ДНК на окурках, которые нашел в Шорэмской гавани. Помните, я докладывал, что утром в прошлую пятницу видел, как кто-то внимательно следил за «Скуби»? Так вот: в национальной базе данных в Бирмингеме установлено полное сходство наших анализов с ДНК человека, недавно внесенного в нее по требованию Интерпола. Он выступает под двумя именами. Здесь его зовут Джо Бейкер, а в действительности Влад Космеску. Румын.

Грейс задумался. Джо Бейкер. Владелец черного «мерседеса», который он засек на ранней утренней пробежке. Совпадение или нечто большее?

– Вот что интересно, – вставила Белла Мой. – Второе имя как раз выскочило вчера вечером – это сутенер двух девушек, недавно прибывших из Румынии.

– Видно, важная персона, – заключил Грейс, вытаскивая из коричневого конверта документы. – Умельцы из нашего дактилоскопического отдела умудрились с помощью экспериментального оборудования снять четкий набор отпечатков с утопленного в море лодочного мотора, и сегодня они совпали с образцами из Европола. Кому принадлежат – угадайте!

– Нашему новому лучшему другу Владу Закалывателю? – предположил сержант Батчелор.

– Точно в яблочко, – подтвердил Грейс.

– Брать будем? – спросил Норман Поттинг. – Румыны отъявленные мошенники.

– Что еще за расистские штучки! – возмутилась Белла Мой.

– Кондовая правда.

– На каких основаниях ты собрался его арестовывать, Норман? – поинтересовался Грейс. – За курение? За выброшенный в море мотор? За то, что он румын?

Поттинг что-то неразборчиво пробормотал.

– На «Скуби» был подвесной мотор, Гленн? – спросила Эмма Джейн.

– Я не видел. Не было.

– Известно, где живет этот Бейкер-Космеску?

– Одно время он занимался борделями, – ответила Белла. – Легко узнать адрес.

– Хочешь, чтобы кто-нибудь с ним побеседовал, Рой? – спросила инспектор Мантл.

– Нет. Полагаю, мы просто его обозначим персоной, представляющей интерес. Не думаю, что надо с ним разговаривать на данной стадии. Если он в чем-то замешан, то насторожится. Может быть, установим слежку. – Грейс заглянул в заметки. – Хорошо, что с вещественными доказательствами?

– Два констебля обходят поставщиков полихлорвиниловой пленки в районе. Пока ничего, – доложил Дэвид Браун.

– Мы с Ником вчера побывали в двенадцати борделях, – продолжила Белла Мой, протягивая руку за конфетой.

– Ник, наверно, совсем вымотался, – вставил Норман Поттинг.

Николл вспыхнул. Грейс спрятал усмешку.

– Ну? – обратился он к Белле. – Что-нибудь узнали?

Поглядывая за подтверждением на Ника Николла, та ответила:

– Ничего, кроме Космеску. Никто из девушек не жаловался.

– Приятно слышать, что в наших борделях все счастливы, – саркастически прокомментировал Грейс.

– Сегодня продолжим, – добавила Белла.

– Что слышно от твоего человека в Румынии? – обратился Грейс к Поттингу.

– Час назад получил от него сообщение. Сегодня потянет за ниточку, завтра к утру наверняка будут новости.

Грейс сделал пометку.

– Хорошо. Спасибо. Как насчет больных, вычеркнутых из списков на трансплантацию?

– Я целый день возился, – сказал Поттинг. – Подозреваю, мы тут ничего не найдем. Во-первых, против нас клятва Гиппократа – добрая старая конфиденциальность сведений о пациентах. Во-вторых, система. Списки на трансплантацию заранее не готовятся и не представляются в окончательном виде. Я говорил с услужливым консультантом из Королевской больницы Южного Лондона – одного из главных центров пересадки печени. Он рассказал, что каждую неделю по средам в середине дня проводится совещание, на котором список пересматривается. Из-за острой нехватки доноров очередность меняется от недели к неделе, в зависимости от срочности. Нам надо проверить больницы во всем королевстве. За разрешением на получение информации о каждом пациенте придется обращаться в суд. В наших рядах нужен практикующий медик.

– Какой? – растерялся Грейс.

– Сговорчивый хирург, специалист по трансплантации, которому доверяют врачи, – пояснил Поттинг. – Который мог бы составить общую картину.

– Возможно, у меня есть кое-что интересное, – объявила Эмма Джейн. – Я искала в Сети недовольных: консультантов по трансплантации или хирургов, явно критикующих систему и публично высказывающих свои взгляды.

– В каком смысле «явно критикующих»? – уточнила инспектор Мантл.

– Например, тех, кто не считает неэтичным приобретение органов, – пояснила Эмма Джейн. – И нашла сэра Роджера Сириуса, за которым тянется много разных ниточек. – Она взглянула на поощрительно кивнувшего Грейса. – Сэр Роджер представляет большой интерес. Учился у одного из пионеров пересадки печени в Соединенном Королевстве. Несколько лет был старшим консультантом в Королевской больнице Южного Лондона. Активно участвовал в кампании за поправки в закон о донорстве органов – выступал за отмену права на отказ, то есть за автоматическое изъятие органов после смерти. Кстати, такая система принята в Испании. Еще интересней, что он раньше срока ушел из больницы после скандала по этому поводу. Уехал за границу. – Эмма Джейн помолчала, сверилась с записями. – Он появлялся на некоторых сайтах, в том числе в Колумбии, которая активно занимается контрабандой человеческих органов. Видно, какое-то время работал в стране. Потом выскочил в Румынии.

– В Румынии? – переспросил Грейс.

Эмма Джейн кивнула и продолжила:

– Живет на широкую ногу. Летает в собственном вертолете, ездит в гоночных машинах, имеет огромный дом в Суссексе под Петуортом.

– В Суссексе? Интересно… – заметила инспектор Мантл.

– Четыре года назад прошел через скандальный и весьма дорогостоящий развод, теперь женат на бывшей «мисс Румыния». Пока все.

После долгого всеобщего молчания Грейс сказал:

– Хорошо поработала, Эмма Джейн. Думаю, надо к нему наведаться, поговорить.

Он на минуту задумался. Судя по собственному скудному опыту общения с именитыми врачами, он считал, что они склонны преувеличивать свое значение и отличаются снобизмом. Скорее всего, сэр Роджер Сириус почувствует себя комфортно с Гаем Батчелором, выпускником привилегированной частной школы.

– Это твоя сфера, Гай, – обратился он к сержанту, – отправляйся вместе с Эммой Джейн.

– Есть, шеф.

– Скажи, что мы расследуем дело о найденных в море телах и подозреваем связь с сетью нелегальных поставщиков органов, спроси, не поможет ли мудрым советом, где их искать. Польсти, сыграй на самолюбии и следи за ним, как ястреб. Посмотри на реакцию.

Он снова погрузился в заметки.

– Кто занимается телефонным номером, который я получил из Германии?

Аналитик Джеки Филлипс вскинула руку:

– Я. Нашла адрес в Патчеме и фамилию абонента. Выяснилась одна деталь, о которой я сообщила инспектору Мантл.

Лиззи Мантл перехватила инициативу:

– Владелица дома – миссис Линн Беккет. Джеки тонко подметила, что такую фамилию носит один из членов команды драги «Арко Ди», которая обнаружила первое тело. Мы с Ником тогда их опрашивали, поэтому сегодня отправились в гавань, где они разгружались. Получили подтверждение, что Линн Беккет – бывшая жена главного инженера Малькольма Беккета. Один из членов команды сообщил, что инженер Беккет сейчас в тяжелом состоянии из-за болезни дочери. В чем проблема, он точно не знает, но, кажется, заболевание печени.

– Печени? – повторил Грейс.

Лиззи кивнула.

– Еще что-нибудь выяснили?

Инспектор покачала головой:

– Нет. Малькольм Беккет был очень осторожен. На мой взгляд, даже слишком.

– Почему?

– Потому что, по-моему, что-то скрывает.

– Например?

– Постоянно твердил: дочь живет с бывшей женой, он ее редко видит, поэтому фактически не в курсе происходящего. Я не поверила – он же отец. Да и «глазной тест» суперинтендента Грейса он не прошел.

Грейс улыбнулся.

– Может, возьмем телефон на прослушивание? – предложил Дэвид Браун.

– Пока оснований для этого недостаточно, но достаточно для получения ордера на отслеживание звонков на тот номер.

– У Линн Беккет наверняка есть мобильник, – вставил Гай Батчелор.

– Да. Пусть кто-нибудь свяжется с телефонными компаниями и посмотрит, что у них зарегистрировано на эту фамилию и адрес. Завтра утром я лечу в Мюнхен, вечером вернусь, поэтому руководство пока принимает инспектор Мантл. Есть вопросы?

Вопросов не было. Когда все разошлись, Гленн Брэнсон спросил:

– Путешествие в Мюнхен связано с Сэнди, да?

– Нет, господи помилуй, – ответил Грейс. – У меня назначена встреча с брокершей органов. Я выступаю в роли клиента. Заодно приятель из управления криминальной полиции Баварии передаст мне несколько файлов – для сведения, а не для использования.

Гленн твердо посмотрел на него:

– Это точно единственная причина визита? Просто, знаешь… мы с тобой говорили немножко про Сэнди, а теперь ты летишь в город, где ее видели…

– Мои друзья обознались. Знаешь, что я действительно думаю?

– Нет. Ты мне никогда не рассказываешь, что действительно думаешь. Есть время выпить?

Грейс взглянул на часы:

– По правде сказать, надо успеть домой за вещами. Куда пойдем?

– Как обычно?

Он пожал плечами. «Черный лев» не относится к его любимым пабам в городе, где полным-полно потрясающих питейных заведений, но находится рядом, и там есть стоянка. Он снова посмотрел на часы:

– Встретимся там без четверти восемь. Только по одной.

Когда Грейс явился с десятиминутным опозданием против обещанного, его друг уже сидел за столиком в тихом уголке с пинтой пива и стаканом виски со льдом. В сторонке стоял кувшин с водой.

– «Гленфиддиш», – сказал он, указывая на виски.

– Молодец.

– Не пойму, за что ты эту дрянь любишь.

– А я не пойму, за что ты любишь «Гиннесс».

– Нет, я имею в виду, «Гленфиддиш» ведь не из самого чистого солода, правда?

– Угу, но я люблю его больше любой другой выпивки. Чего тут непонятного?

– Видел фильм «Море виски»?

– Про корабль с грузом виски, потерпевший крушение на шотландском побережье?

– Я потрясен. Ты меня действительно иногда изумляешь. Все-таки не полный невежда. Несмотря на дерьмовые вкусы в одежде и музыке.

– Ну и ладно. Не хочу быть слишком идеальным, – усмехнулся Грейс. – Ну как ты? Что там с миссис Брэнсон?

Гленн покачал головой:

– Давай лучше не будем об этом. Железнодорожная катастрофа, и все, будь я проклят. – Он хлебнул из кружки, вытер с губ пену. – Хочу послушать про тебя, про Мюнхен… про Сэнди.

Грейс взял стакан, повертел, звеня кубиками льда под лившуюся из динамиков песню Джонни Кэша «Огненное кольцо».

– Вот это настоящая музыка.

Гленн закатил глаза.

– Я думаю, Сэнди мертва… и давно. С моей стороны глупо было хранить надежду. Только потерял девять лет жизни. – Грейс передернул плечами. – Сколько медиумов повидал… Знаешь, многие говорили одно и то же: с ней невозможно связаться, значит, ее как бы нет в мире духов.

– Что это значит?

– По их представлениям, если ее нет в мире духов, то есть среди мертвых, значит, она жива. – Он еще выпил. Стакан на удивление быстро опустел. Он взмахнул им перед глазами друга. – Это что, двойная доза?

Гленн кивнул.

– Еще выпью – одинарную, не нарушив закона. Тебе полбутылки?

– Пинту. Я большой мальчик, могу принять больше, чем ты.

Грейс вернулся с новой выпивкой, сел, заметив, что в его отсутствие сержант докончил первую пинту.

– Значит, медиумам не веришь? – спросил Гленн. – Хоть всегда верил в парапсихологию.

– Не знаю, чему верить. В будущем году минет десять лет с ее исчезновения. Долгий срок. Либо она физически умерла, либо умерла для меня. Если десять лет живет, не пытаясь связаться, то и не объявится. – Он помолчал. – Не хочу потерять Клио, Гленн.

– Она тебе отлично подходит. Потрясающая женщина. Тут я с тобой согласен.

– Если не покончу с Сэнди, потеряю Клио. А я этого не допущу.

Гленн ласково ткнул кулаком друга в щеку:

– Впервые слышу от тебя такие слова.

Грейс кивнул:

– А я впервые испытываю такое чувство. Дал своей поверенной указание начать процесс официального признания смерти.

Гленн пристально посмотрел на него:

– Знаешь, приятель, важен не только судебный процесс, но и психологический, правда?

– Что ты имеешь в виду?

Гленн постучал себя по виску:

– Веру. Вот тут.

– Справлюсь, – заверил Грейс и криво усмехнулся. – Поверь мне. Я коп.