74

Приехав домой около девяти, Линн услышала оглушительную музыку. Захлопнула за собой дверь, укрывшись наконец от ледяного ветра, размотала шаль, купленную несколько недель назад по Интернету, как и большинство прочих своих нарядов, заглянула в гостиную, не сняв пальто.

Люк развалился на диване, посасывая диетическую кока-колу из банки, с идиотской, как всегда, прической – волосы одной прядью, залитой гелем, свешиваются на правый глаз. Смотрит видео: две тощие девицы в черных лифчиках и бикини, с серебряными коробками на головах монотонно вертятся под жесткий неумолчный грохот. На руках, ногах, животах надписи корявыми буквами: «Давай!», «Делай!», «Паши!», «Еще лучше!».

– «Дафт панк»? – уточнила Линн.

– Угу, – кивнул Люк.

Она схватила пульт дистанционного управления, приглушила звук.

– Все в порядке?

Он снова кивнул:

– Кейтлин спит.

«Под этот адский грохот?» – едва не возмутилась Линн, но вместо этого поблагодарила его за присмотр, спросила:

– Как она?

– Как бы без перемен, – пожал он плечами. – Я пару минут назад к ней заглядывал.

Линн, по-прежнему в пальто, поспешила наверх в спальню дочери. Кейтлин лежала с закрытыми глазами. В слабом свете ночника лицо ее кажется еще желтее. Открыла один глаз, посмотрела на мать.

– Ну, как ты, мой ангел? – Линн наклонилась, поцеловала дочь, пригладила влажные волосы.

– Пить хочу.

– Воды принести? Фруктового сока? Коку?

– Воды, – тихо вымолвила Кейтлин.

Линн пошла на кухню, налила стакан воды из холодильника. Огорченно заметила наледь на задней стенке камеры – верный признак, известный по прошлому опыту, что холодильник доживает последние дни. Еще одна трата, на которую теперь невозможно пойти.

Вошел Люк, босиком, в серой куртке поверх драной рубашки, в мешковатых джинсах.

– Выгорело сегодня чего-нибудь?

– В смысле сбора денег?

Он кивнул.

– Моя мать дает кое-что. Отец Кейтлин предложил свои сбережения. Все равно остается найти сто семьдесят пять тысяч фунтов.

– Может, я помогу, – сказал Люк.

Линн удивилась:

– Н-ну, спасибо… это… очень мило с твоей стороны. Но сумма неподъемная.

– У меня деньги есть. Не знаю, говорила ли Кейтлин когда-нибудь про моего отца – не про отчима, а про родного отца.

Линн, торопясь отнести стакан с водой, кратко ответила:

– Не говорила.

– Он погиб на работе. Как бы несчастный случай. На него кран на стройке упал. Мама получила крупную компенсацию, мне чуть не все отдала, не хотела, чтобы отчим добрался до бабок – он типа игрок. С удовольствием внесу вклад.

– Действительно, благородный поступок, Люк, – сказала Линн, искренне тронутая. – Любой вклад принимается с благодарностью. Сколько можешь пожертвовать?

– У меня сто пятьдесят тысяч фунтов. Все берите.

Линн выронила стакан.