46
Рой Грейс, охваченный паникой, бежал по траве по краю утеса, отвесно обрывавшемуся вниз на тысячу футов, в лицо дул воющий ветер, не позволяя двигаться, так что он бежал на месте. А мужчина мчался к обрыву с ребенком на руках. С его ребенком. Грейс рванулся вперед, грубым приемом регбиста обхватил его за пояс, повалил. Мужчина решительно вырвался, перевернулся, держа ребенка, как мяч, который он не собирается отдавать, и покатился к краю. Грейс схватил его за щиколотки, дернул назад. Вдруг земля под ними подалась с громоподобным треском, огромный кусок скалы отломился куском засохшего кекса, и он полетел, полетел вместе с мужчиной и своим ребенком к острым камням и кипящему морю.
– Рой, милый! Рой!..
Клио.
Голос Клио.
– Рой, любимый, все в порядке!
Он открыл глаза. Увидел свет. Сердце колотится паровым молотом. Весь в испарине, будто лежал в ручье.
– Черт, – шепнул он. – Извини.
– Опять с горы упал? – мягко спросила Клио, заботливо на него глядя.
– С Бичи-Хэд.
Сон повторяется не первую неделю. Не просто из-за реально пережитого происшествия, но и из-за арестованного несколько месяцев назад, летом, чудовища. Тошнотворный зверь убил двух женщин в городе и пытался убить Клио. Он сидит за решеткой, не выпущенный под залог, но Грейс все равно вдруг занервничал. Сквозь гулкие удары сердца и шум крови в ушах прислушался к ночной тишине.
На часах 3:10. В доме тихо. На улице дождь.
Клио, беременная его ребенком, кажется ему еще беззащитнее. О чудовище он справлялся уже довольно давно, хотя на днях занимался бумагами для суда над ним. Сделал мысленную зарубку – в понедельник позвонить и убедиться, что он по-прежнему в заключении, что какой-нибудь тупоголовый судья его не выпустил, выполняя клятвенное обещание разгрузить переполненные английские тюрьмы.
Клио погладила его по лбу, на лице почувствовалось теплое дыхание, сладкий, слегка мятный запах, будто она только что почистила зубы.
– Извини, – повторил он чуть слышным шепотом, чтобы это не прозвучало назойливо.
– Бедняжка. Тебе слишком часто снятся кошмары.
Он лежал на влажной холодной простыне. Она права. Пару раз в неделю как минимум.
– Почему перестал ходить на терапию? – спросила Клио и нежно поцеловала в глаза.
– Потому… – Он передернул плечами. – Потому что она не помогает жить дальше. – Рой чуть подвинулся в постели, посмотрел вокруг.
Ему нравится белая спальня Клио – пушистый белый ковер на дубовом полу, белые льняные шторы, белые стены, несколько изысканных черных предметов мебели, включая черный лакированный туалетный столик, пострадавший во время нападения на нее.
– Одна ты помогаешь жить дальше. Тебе об этом известно?
Она улыбнулась.
– Время – лучший лекарь.
– Нет, ты. Я люблю тебя. Очень сильно. Никогда не думал, что снова смогу так полюбить.
Она смотрела на него, улыбаясь, медленно моргая.
– Я тебя тоже люблю. Даже больше, чем ты меня.
– Это невозможно.
Она приблизила к нему лицо.
– Вруньей меня называешь?
Он ее поцеловал.