41
Гудки шли, но никто не брал трубку.
— Ну, давай же, проснись, черт тебя подери!
Брызги скопившейся на асфальте воды летели из-под колес такси в разные стороны, но, к счастью, дождь уже успел кончиться. Улицы сверкали, словно сцена какого-нибудь мюзикла, и казалось, что вот-вот появятся танцовщицы в смокингах, с приглаженными бриолином волосами.
Связь прекратилась, и Мила снова набрала номер. Это была уже третья ее попытка. После пятнадцатого по счету гудка наконец кто-то ответил.
— Какого черта в такую рань? — пробормотала Синтия Перл спросонок.
— Это Мила Васкес, вы помните меня? Я приезжала к вам позавчера…
— Да, я вас помню… Но мы не можем поговорить завтра? Знаете, я выпила снотворное.
Ничего удивительного в том, что человек, переживший нападение серийного убийцы, кроме алкоголя прибегал еще и к помощи лекарств, чтобы суметь заснуть. Но Мила не могла ждать: ей срочно нужно было переговорить с девушкой.
— Сожалею, но нет, Синтия, вы нужны мне прямо сейчас. Это совсем недолго…
— Ладно, хорошо.
— Вчера в восемь утра вам позвонили…
— Да, я как раз собиралась на работу. Из-за этого типа я получила нагоняй от своего начальника, потому что пришла с опозданием.
— Кто вам звонил?
— Он представился сотрудником страховой компании. Знаете, я подала иск о предоставлении мне компенсации за все, что со мной случилось…
— Он назвал вам свое имя?
— Полагаю, его звали Спенсер. Я должна была себе это пометить.
Это бесполезно: Винсент Клариссо представился вымышленным именем и воспользовался подходящим предлогом, чтобы не вызвать подозрений девушки. Мила продолжала:
— Ладно, оставим. Чего хотел от вас этот человек?
— Чтобы я рассказала ему по телефону о том, что со мной произошло. А еще про Бенджамина Горку.
Мила недоумевала: для чего Винсент Клариссо интересовался делом Вильсона Пикетта. Ведь он уже и так оставил пятый труп в Бюро, чтобы показать всем, что именно Борис, а не Бенджамин Горка был настоящим убийцей Ребекки Спрингер…
— А для чего ему нужна была ваша история?
— Он сказал, для составления рапорта. Эти работники страховых компаний такие щепетильные.
— А больше он ни о чем не спрашивал?
Синтия ответила не сразу. Мила боялась, что она снова уснула. Но девушка всего лишь пыталась вспомнить:
— Нет, больше ничего. Но он был очень вежлив. В конце он сказал по секрету, что мое дело продвигается. А знаете, может, они и в самом деле выплатят мне эти деньги?
— Я очень рада за вас, и извините, что потревожила в столь ранний час.
— Если то, о чем я рассказала, поможет разыскать девочку, которую вы ищете, тогда это вовсе никакое не беспокойство для меня.
— По правде сказать, ее уже нашли.
— Что? Это — правда?
— Вы не смотрели телевизор?
— Вечером я в девять часов легла спать.
Синтия хотела расспросить поподробнее, но у Милы не было времени. Она сделала вид, будто ей еще кто-то позвонил, и отключила телефон.
Еще до разговора с Синтией в ее голове начала пробивать себе дорогу новая мысль.
А может, Бориса уже успели припереть к стенке?
— Смотрите, отсюда дальше не проехать, — сказал таксист, обращаясь к Миле.
— Ничего, я уже приехала.
Она заплатила и вышла из машины.
Впереди нее — кордон из полицейских и десятков машин со включенными проблесковыми маяками. Фургоны разных телестанций выстроились вдоль дороги. Операторы установили аппаратуру таким образом, чтобы на заднем плане в кадре всегда был виден дом.
Мила добралась до места, откуда все и началось. Картина преступления шла под названием место зеро.
Дом Винсента Клариссо.
Мила все еще не знала, как ей миновать оцепление и проникнуть внутрь дома. Она ограничилась только тем, что вытащила из кармана удостоверение личности и повесила его на шею в надежде, что никто не заметит, что она не относится к данному юридическому округу.
Проходя постепенно вперед, она узнавала лица коллег, встречавшихся ей в коридорах отделения ФБР. Некоторые из них устраивали импровизированные собрания вокруг капота какого-нибудь автомобиля. Другие делали перерыв, перекусывая сандвичами и запивая кофе. Мила узнала стоявший неподалеку фургон судебно-медицинской экспертизы: Чанг, сидя на подножке, писал рапорт и даже не поднял головы, когда девушка прошла мимо.
— Эй, а вы куда направляетесь?
Мила повернулась и увидела грузного полицейского, который, тяжело дыша, бежал вслед за нею. Она не сразу нашлась что ответить; девушке следовало бы подумать об этом загодя, но она этого не сделала, и теперь, вероятно, ей за это здорово влетит.
— Это со мной.
Прямо к ним направлялся Крепп. На шее у эксперта-криминалиста был пластырь, из-под которого торчала голова и шипы крылатого дракона: можно было с полной уверенностью утверждать, что эта татуировка была из числа его последних.
Крепп обратился к полицейскому:
— Пропустите ее, у нее есть разрешение.
Полицейскому оказалось достаточно заверений криминалиста, и он, повернувшись к ним спиной, ушел туда, откуда явился.
Мила посмотрела на Креппа, не зная, что и сказать. Мужчина подмигнул ей, а потом пошел своей дорогой. Впрочем, то, что он пришел Миле на выручку, не выглядело так уж и странно. Они оба — хотя и каждый на свой лад — несли на собственной коже и плоти часть собственной истории.
К дому вела покатая дорожка. На ней все еще валялись стреляные гильзы, стоившие жизни Винсенту Клариссо. Дверь была снята с петель, чтобы не затруднять движение.
Едва Мила переступила порог, как в нос ей ударил сильнейший запах дезинфицирующего средства.
В гостиной стояла мебель, облицованная пластиком в стиле шестидесятых годов. Диван с узорчатой обивкой, покрытый к тому же еще и защитной пленкой. Маленький камин с нарисованным пламенем. Передвижной мини-бар, сочетавшийся по цвету с желтым ковровым покрытием. Обои в огромных стилизованных коричневых цветах, чем-то напоминающих львиный зев.
Во всех комнатах вместо галогеновых ламп горели светильники с абажурами. Даже эти детали несли на себе признаки нового курса, проводимого Теренсом Моской. Для капитана не существовало никаких «картин». Все должно было быть предельно просто. Та еще старая добрая ментовская школа. Мила заметила и самого Моску, устроившего на кухне маленький саммит со своими особо приближенными сотрудниками. Девушка туда не пошла: ей следовало оставаться незамеченной как можно дольше.
Мила оделась так же, как и весь остальной народ, — бахилы и латексные перчатки — и стала озираться по сторонам, смешиваясь с толпой.
Какой-то детектив вытаскивал из библиотеки книжные тома. Он по очереди брал их в руки, быстро перелистывал и складывал на пол. Другой шарил между кассетами в серванте. Третий сортировал безделушки, стоявшие на мебели. В той части комнаты, где предметы еще не были переставлены и проверены, все находилось, как казалось, в идеальном порядке.
Нигде ни пылинки, и одним только взглядом можно было перечесть все имевшиеся предметы, словно предназначенное для каждой вещи место в «точности» соответствовало именно ей. Складывалось впечатление, будто находишься внутри собранного пазла.
Мила не знала, что ей следовало искать. Она пришла в этот дом только потому, что он был естественной отправной точкой в ее поисках. Девушкой двигало сомнение, связанное с единственным телефонным звонком, сделанным Винсентом Клариссо Синтии Перл.
Если он захотел услышать эту историю из уст единственной выжившей жертвы, тогда Клариссо наверняка не знал, кто такой Бенджамин Горка. А если он не знал этого, тогда пятый, найденный в Бюро, труп оказался там вовсе не из-за Бориса.
Этого логического умозаключения оказалось бы явно не достаточно для того, чтобы оправдать коллегу, кроме того, имелась еще и тяжкая улика, указывающая на то, что Борис убил Ребекку Спрингер: трусики жертвы, выкраденные из судебного хранилища и обнаруженные при обыске в его квартире.
И тем не менее что-то здесь не клеилось.
Мила поняла причину такого сильного запаха дезинфицирующего средства, когда увидела комнату в конце маленького коридора.
Это было стерильное помещение, с больничной койкой посредине и с натянутой поверх нее кислородной палаткой. Здесь же находились разные медикаменты в огромных количествах, стерильные рубашки и медицинское оборудование. Поначалу эта комната служила в качестве операционной, в которой Винсент проводил ампутации своим маленьким пациенткам, а затем она превратилась в больничную палату для Сандры.
Проходя мимо следующей комнаты, девушка заметила полицейского, стоявшего возле плазменного телевизора, к которому была подключена цифровая видеокамера. Прямо перед экраном стояло кресло, по обе стороны от которого стояли динамики стереосистемы. Вся стена вокруг телевизора была заставлена мини-дисками с проставленными на них датами. Детектив вставлял их по очереди в видеокамеру для воспроизведения записей.
В этот момент на экране показался парк развлечений. Радостные детские улыбки заполнили собой солнечный зимний день. Мила узнала Каролину, последнюю похищенную и убитую Альбертом девочку.
Винсент Клариссо очень скрупулезно изучал своих будущих жертв.
— Эй, вы не поможете мне разобраться с этой штуковиной? С электроникой у меня проблемы! — обратился к Миле агент, пытаясь остановить запись. Когда он заметил ее, стоявшую на пороге, на мгновение его охватило радостное ощущение, но позднее пришло осознание того, что он никогда раньше не видел этой девушки. И прежде, чем он успел хорошо ее разглядеть, Мила пошла дальше.
Третья комната была самой важной.
В центре стоял металлический стол, а на стенах висели стенды с записями и разноцветными самоклеящимися листочками. Миле показалось, будто она вновь очутилась в Мыслительной. Повсюду сделанные рукой Винсента подробные планы. Схемы, карты дорог, расписания. План колледжа Дебби Гордон и сиротского приюта. Номерной знак машины Александра Бермана и места назначения его служебных командировок. Снимки Ивонн Гресс с детьми, свалки Фелдера. Здесь же находились вырезки из газет и глянцевых журналов с рассказами о богатствах Джозефа Б. Рокфорда. И, само собой разумеется, мгновенные фото похищенных девочек.
На столе лежали диаграммы с непонятными пометками на полях. Складывалось впечатление, что вся эта работа была неожиданно прервана. Наверняка где-то посреди этих бумаг был скрыт — быть может, уже навсегда — эпилог, задуманный киллером в рамках завершающего этапа его плана.
Мила обернулась и застыла от удивления. Стена за ее спиной была полностью обклеена фотографиями сотрудников группы по расследованию особо тяжких преступлений в процессе работы. И ее снимок тоже был там.
«Вот это настоящее брюхо монстра…»
Винсент очень внимательно следил за всеми их передвижениями. Но в этом месте не было ни единого намека на дело Вильсона Пикетта или Бориса.
— Черт подери! Кто-нибудь соизволит мне помочь? — послышался возмущенный голос из соседней комнаты.
— Что такое, Фред?
Наконец кто-то направился помогать своему коллеге.
— Откуда мне знать, что я сейчас смотрю? Но самое главное, как мне отсортировать все увиденное, если я не знаю, что это такое?
— Дай-ка посмотреть…
Мила отскочила от стены с фотографиями и поспешила покинуть этот дом. Она осталась вполне довольна не столько тем, что сумела там обнаружить, сколько тем, чего там не было.
А не было там ни Бенджамина Горки, ни Бориса. Этого ей оказалось вполне достаточно. С пятой девочкой они допустили серьезный промах. А может, речь шла о полномасштабном обмане. И доказательство этому поведение Винсента Клариссо, понявшего, что расследование принимает отличное от задуманного направление, и позвонившего Синтии Перл для получения более подробной информации.
Мила думала сообщить о своих открытиях Роке и нисколько не сомневалась в том, что старший инспектор найдет способ воспользоваться полученными сведениями, чтобы оправдать Бориса и несколько поубавить величия Теренса Моски.
Проходя мимо комнаты с телевизором, девушка заметила на экране нечто подозрительно знакомое. То самое место, которое ни агент по имени Фред, ни его коллега не сумели опознать.
— Это — квартира, что еще я могу тебе сказать?
— Да, но что мне написать в рапорте?
— Так и напиши — «местонахождение неизвестно».
— Ты думаешь?
— Ну да. Пусть кто-нибудь другой поломает себе голову над тем, где же оно находится.
Но Миле это место было очень знакомо.
И только тогда оба полицейских заметили присутствие девушки и разом посмотрели в ее сторону. А она в это время была не в состоянии оторвать глаз от увиденного ею на экране телевизора.
— Вам что-то нужно?
Мила ничего не ответила и спешно удалилась. Проходя мимо гостиной, она достала из кармана мобильник. В адресной книге нашла номер телефона Горана и позвонила ему.
Криминолог ответил Миле, когда она выходила из дому.
— Что случилось?
— Где ты сейчас? — Голос девушки звучал встревоженно.
Но Горан не обратил на это внимания.
— Я все еще в отделении ФБР и пытаюсь организовать свидание Розы Сара с ее дочерью в больнице.
— Кто сейчас у тебя дома?
Горан забеспокоился.
— Госпожа Руна и Томми, а что?
— Тебе нужно срочно туда поехать!
— Но почему? — снова с волнением спросил он.
Мила прошла мимо группы полицейских.
— Винсент отснял на видео твою квартиру!
— Что это значит — отснял на видео?
— Он видел твою квартиру… А если у него есть сообщник?
Горан замолчал на мгновение.
— Ты все еще на месте преступления?
— Да.
— Тогда ты гораздо ближе, чем я. Попроси у Теренса Моски пару человек, и поезжайте ко мне. А я позвоню госпоже Руне и скажу, чтобы она закрылась изнутри.
— Хорошо.
Мила отключила телефон, затем повернула и снова направилась в сторону дома Винсента Клариссо, чтобы переговорить с капитаном.
«Надеюсь, что он не будет задавать слишком много вопросов».
