60
На обратном пути в Брайтон Грейс позвонил Джей и попросил прощения за испорченный выходной.
– Как зовут того, кто пропал? – полюбопытствовала Джей.
Грейс помолчал, но, решив, что назвать имя – невелика беда, ответил:
– Майкл.
– Дядя Рой, почему он спрятался? Он что-то натворил?
Грейс улыбнулся: для детей мир устроен так просто! Но вопрос хороший. Он уже давно понял, что полицейскому нельзя упускать ни единой мелочи, нужно переворачивать все камни, открывать все двери, всегда мыслить нестандартно. Майкл Харрисон мог сам организовать собственное исчезновение – следовательно, нельзя сбрасывать со счетов и такой вариант. И то, что в морг уже наверняка доставили труп похожего на него человека, не меняет дела.
– Не уверен, – честно сказал Рой крестнице.
– А что будет, если вы так и не найдете этого Майкла?
Невинный вопрос вызвал в душе Грейса бурю эмоций.
– Думаю, мы его найдем. – Детективу не хотелось говорить девочке о трупе.
– А если нет? – не сдавалась Джей. – Вы долго будете искать?
Он грустно улыбнулся. Святая простота! Девочка родилась через год после исчезновения Сэнди и понятия не имеет, как больно ранят ее слова.
– Сколько понадобится, столько и будем.
– Если Майкл хорошо спрятался, у вас на это уйдет очень много времени. Правда?
– Возможно.
– И мы еще много лет не увидим жирафа?
Поговорив с крестницей, он тут же набрал номер Эммы Джейн Бутвуд.
– Что там с серьгой?
– Майкл Харрисон когда-то носил в ухе маленькое золотое колечко. Невеста убедила его снять серьгу. Но не исключено, что он снова надел ее на мальчишник.
Не слишком обнадеживающая новость, подумал Грейс.
– Ладно. Теперь – мобильные телефоны. Отныне мы будем слушать все разговоры Марка Уоррена и Эшли Харпер. Я хочу, чтобы операторы мобильной связи предоставили нам распечатку их бесед начиная с… – он чуть-чуть помедлил, – прошлой субботы.
– Сэр, нам вряд ли удастся узнать что-либо существенное до завтра. Мне уже приходилось иметь дело с операторами мобильной связи: в выходные их не застанешь.
– А вы постарайтесь.
– Есть, сэр!
* * *
Через десять минут, во второй раз за выходные, Грейс подъехал к длинному приземистому зданию городского морга Брайтона и Хоува. Даже великолепный майский день не мог развеять мрачного впечатления от этих мест, как будто серые, оштукатуренные и покрытые каменной крошкой стены вообще не пропускали внутрь тепла. Сюда допускались только хладные трупы да мертвые души.
Разумеется, за исключением Клио Мори.
Грейс понадеялся, что сегодня она снова дежурит. Только бы она работала сейчас, взмолился он про себя, нажимая на кнопку звонка. Через несколько секунд, к его радости, дверь открыла именно Клио. Одетая, как всегда, в форменный зеленый комбинезон, зеленый фартук и белые сапоги – единственный «наряд», в каком Грейс ее видел, – девушка приветствовала его широкой улыбкой. Похоже, она искренне ему рада.
Некоторое время он просто стоял, не зная, что сказать, – точно мальчишка на первом свидании с девушкой, по его глубокому убеждению, слишком прекрасной для такого заурядного типа.
– Привет! – поздоровался Грейс и тут же добавил: – Пора нам перестать встречаться таким вот образом.
– Я предпочитаю, чтобы ты вошел сюда самостоятельно, а не вплыл вперед ногами, – не осталась в долгу Клио.
Он покачал головой и ухмыльнулся:
– И на том спасибо!
Клио отвела его в свой крохотный кабинет с розовыми стенами.
– Чаю, кофе, газировки?
– Можешь заварить корнуолльский чай с цельным молоком?
– Конечно! А еще у меня есть лепешки с клубничным джемом и топлеными сливками.
– И домашнее печенье?
– Конечно. – Не сводя с детектива глаз, Клио отбросила со лба светлый локон – откровенно зазывный жест. – Так вот как ты представляешь себе воскресный отдых?
– Именно. Разве по воскресеньям не принято устраивать пикники?
– Ясное дело. – Она включила чайник. – Но обычно для этого ездят за город, чтобы понюхать цветочки и полюбоваться не на жмуриков, а на птичек.
– Да что ты?! – поразился он. – То-то мне казалось, что я живу как-то не так.
– Мне тоже.
Оба замолчали. Грейс понимал: вот он, шанс, которого нельзя упускать. Чайник слабо зашипел, из пластикового носика вырвалась струйка пара.
– Ты говорила, что живешь одна. А ты когда-нибудь была замужем? – спросил он. – Дети у тебя есть?
Клио обернулась и посмотрела ему прямо в глаза – тепло, дружелюбно, доверчиво…
– Тебя интересует, нет ли у меня бывшего мужа, двоих-четверых детишек, собаки и хомячка?
– Да, что-то в этом духе, – улыбнулся в ответ Грейс. Под ложечкой перестало сосать: с ней было спокойно и уютно. Чертовски уютно!
– У меня есть золотая рыбка, – сказала она. – Можно считать ее ребенком?
– Золотая рыбка?! Не может быть! У меня тоже!
– Как ее зовут?
– Не ее – его. Марлон.
Клио расхохоталась:
– Что за нелепое имя для золотой рыбки?
– К счастью, он этого не знает, – усмехнулся Грейс.
Она покачала головой, широко улыбаясь. Чайник продолжал кипеть.
– По-моему, отличное имя.
– А твою как зовут?
Клио ответила не сразу – в глазах плясали озорные огоньки.
– Рыбка.
– Просто рыбка? – повторил Грейс. – Так его и зовут?
– Ее.
– Понятно. По крайней мере, легко запомнить. Рыбка!
– Не так утонченно, как Марлон, – возразила Клио.
– Ну и что? Мне нравится. В этом определенно что-то есть. – Решив не упускать удобный случай, хотя нужные слова с трудом приходили в голову, он продолжал: – Наверное, ты сейчас занята, и у тебя не будет времени, чтобы выпить вместе?
Ее ответ застал его врасплох.
– Отчего же? Я с огромным удовольствием!
– Здорово! Ладно. Когда лучше… то есть… как насчет завтра?
– Понедельник мне подходит, – кивнула она.
– Потрясающе! Мм…
Грейс напрягал воображение, думая, куда бы ее повезти. В Брайтоне полным-полно классных баров, но именно сейчас ему туда не хотелось. Может, им посидеть где-нибудь в тихом местечке? Или, наоборот, в шумном? В ресторане? По вечерам в понедельник народу много не бывает. А может, на первый раз сойдет и паб?
– Где ты живешь?
– Почти на краю Равнины.
– Знаешь «Серых драгунов»?
– Конечно!
– Давай встретимся там около восьми.
– Договорились.
Чайник издал пронзительный свисток, оба улыбнулись. Клио начала заваривать чай, но тут в дверь позвонили. Она вышла из комнаты и вскоре вернулась в сопровождении долговязого констебля Николла, по случаю выходных одетого в легкие брюки и футболку.
– Добрый день, Рой! – поздоровался он с шефом.
– Вот, чайку захотелось. Здесь сегодня потрясающе обслуживают.
– С бергамотом? – спросила Клио. – Зеленый? Ромашковый? Дарджилинг?
– А обычный чай у вас есть? – смущенно пробормотал молодой констебль.
– Заказ принят! Один обычный!
– Итак, что у нас? – спросил Грейс, возвращаясь к сути дела.
– Джиллиан Харрисон – мать Майкла – едет сюда на опознание, – сообщил Ник.
– Он выглядит вполне пристойно, – сказала Клио.
Она приобрела большую квалификацию, готовя трупы к опознанию. Какими бы изуродованными или искалеченными они ни поступали в морг, любящие родственники или друзья не должны падать в обморок при виде погибших – хотя иногда покойников приходилось буквально собирать по кускам. Пройдя служебным ходом, они вышли в маленький, застланный ковром просмотровый зал, служивший также часовней для представителей всех конфессий, и Грейс убедился, что Клио потрудилась на славу.
Молодой человек лежал на спине, голова его покоилась на пластиковой подушке, ловко скрывавшей проломленный затылок. Клио стерла с лица и рук трупа грязь и въевшуюся салсу, вымыла короткие волосы, привела в порядок одежду. Если бы не мертвенная бледность, могло бы показаться, что молодой человек просто задремал в тихий воскресный день, выпив несколько кружек пива.
– Эмма Джейн занимается распечатками телефонных переговоров, – доложил Грейсу Ник Николл.
– Нам нужно понять, куда ветер дует, прежде чем решаться на дальнейшие действия, – ответил Грейс, разглядывая покойника. – Вначале давай выясним, наш ли это клиент.
Издали, от двери, послышался звонок.
– Вот сейчас все и выяснится, – заявила Клио, выходя.
Вскоре девушка вернулась, следом шли Джилл Харрисон и Эшли Харпер. Взволнованная невеста крепко держала посеревшую свекровь за руку. У матери Майкла Харрисона вид был такой, словно она приехала в морг прямо из сада, где подрезала кусты: волосы растрепаны, поверх белой футболки кое-как накинута неряшливая ветровка, коричневые эластичные брюки пузырятся на коленях, на ногах – стоптанные домашние тапочки. Эшли, в темно-синем костюме и ослепительно белой блузке, являла собой полную противоположность Джилл – можно было подумать, будто она собралась на праздник.
Обе женщины сухо кивнули Грейсу. Он отступил в сторону, и Клио подвела их к смотровому окошку. Грейс пристально наблюдал за ними. На секунду он перевел взгляд на Клио. Она сказала двум женщинам несколько слов, соблюдая нужную пропорцию между сочувствием и профессиональной деловитостью. Чем лучше он узнавал эту девушку, тем больше она ему нравилась.
Джилл Харрисон что-то сказала и со слезами на глазах отвернулась.
Эшли покачала головой и тоже отвернулась, ласково обняв мать жениха за плечи.
– Вы совершенно уверены, миссис Харрисон? – спросила Клио.
– Это не мой сын, – сквозь рыдания выдавила та. – Это не он… не Майкл! Не он!
Эшли кивнула.
– Это не Майкл, – подтвердила она. Потом подошла к Грейсу и повторила: – Это не Майкл.
Грейс видел, что обе женщины не лгут. Бурная реакция Джилл Харрисон была вполне объяснима. А вот то, что на лице Эшли Харпер не было и намека на облегчение, весьма его удивило.
