54

Справа на обочине – там, где шоссе делало плавный поворот, – Марк в свете фар увидел венки. Некоторые лежали на траве, другие были прислонены к дереву, а остальные – к живой изгороди. С тех пор, как он был здесь в последний раз, венков прибавилось.

Марк сбросил скорость и медленно двинулся дальше. По спине поползли мурашки. Его била нервная дрожь. Венки проплывали мимо, исчезая из вида. Наконец они совсем растворились в темноте, словно морок. Джош, Пит, Люк, Роббо!..

И он сам – если бы не отложили рейс.

Тогда, конечно, все пошло бы по-другому. Покрывшись гусиной кожей, Марк нажал на акселератор. Хотелось поскорее убраться отсюда – ему было чертовски не по себе. Пикнул и зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер Эшли.

Марк прижал к губам микрофон, радуясь, что слышит ее голос. Как ему нужно сейчас с кем-то поговорить!

– Привет!

– Ну и?.. – Голос Эшли оставался столь же ледяным, как в тот момент, когда она выходила из его квартиры.

– Я еду.

– Только едешь?

– Пришлось ждать темноты. И кстати, думаю, нам не стоит разговаривать по мобильному, лучше я заскочу к тебе на обратном пути.

– Марк, не вздумай!

– Да. Я… я… а как Джилл?

– Расстроена. Что, по-твоему, она должна чувствовать?

– Угу.

– Что значит «угу»? С тобой все в порядке?

– Вроде того.

– Ты протрезвел?

– Конечно, – обиделся он.

– А голосок что-то не слишком твердый…

– Плохо себя чувствую, ясно?

– Ясно. Но ты это сделаешь?

– Мы же договорились.

– Позвони мне потом.

– Конечно.

Он дал отбой. Видимость была очень скверной из-за тумана: ветровое стекло покрывала пленка влаги. Резиновые уплотнители на «дворниках» заскрипели, и Марк их выключил. Кустарник на опушке выглядел знакомым, и он сбросил скорость, чтобы не проскочить нужный поворот.

Вскоре Марк миновал первую загородку, потом вторую. Фары разрезали туман, как лучи лазера. Он прибавил газу, и машина подпрыгнула в колее. Деревья вокруг внушали страх; казалось, они угрожающе давят со всех сторон. Он посмотрел в зеркало заднего вида – просто так, на всякий случай…

А на какой, собственно, случай?

Это уже близко. Внимание отвлекло бормотание радио. Марк выключил приемник; отчего-то стало трудно дышать, по вискам и спине вновь потекли струйки пота. Вдруг машина провалилась в колдобину, капот резко нырнул, и ветровое стекло обдал мощный фонтан грязной воды. Он снова включил «дворники» и снизил скорость. Боже, ну и ямища! Да, порядочно натекло воды с тех пор, как он был здесь в последний раз. А потом… О, черт, черт, черт!

Колеса забуксовали в жидкой грязи.

Марк наддал газу; джип завибрировал, дернулся, но тут же снова увяз.

Господи, только не это!

Он не может застрять – не может, и все! Ну как он объяснит спасателям, почему в половине десятого вечера оказался здесь, в лесу…

Марк сделал вдох, опасливо вглядываясь в темноту, во все тени перед собой, сбоку, сзади, включил антиблокировочную систему. Что-то глухо ударило в днище, но БМВ не сдвинулся с места. Марк зажег свет в салоне и посмотрел на приборную доску. В этой обновленной модели есть пневмоподвеска с регулировкой высоты кузова, датчики систем противобуксовки и стабилизации и прочие навороты. Он очень гордился своим внедорожником, но так и не удосужился прочитать инструкцию.

Потянувшись вбок, Марк вытащил из бардачка руководство пользователя и начал судорожно листать указатель в поисках нужной страницы. Потянул на себя рычаг, нажал кнопку, положил руководство рядом и не без опаски нажал на акселератор. Машина дернулась и, к его облегчению, рванула вперед.

На малых оборотах его БМВ-Х5 гораздо увереннее проходил глубокие лужи, словно двигался на гусеничном ходу. Потом Марк свернул направо – на дорогу, что вела к поляне. Из-под колес порскнул маленький кролик, повернулся, заскакал обратно, потом опять метнулся вперед – перед самой машиной. Марк так и не понял, сбил он зверушку или нет, да ему было в общем-то наплевать. Вот так бы ехать и ехать вперед – на заданной скорости, уверенно форсируя лужи и канавы.

Впереди показалась заросшая мхом и травой поляна. Увидев гору срезанных веток на листе рифленого железа – сделанный им собственноручно камуфляж могилы, – Марк с облегчением перевел дух. Все на месте!

БМВ въехал на относительно твердый участок: не хватало еще, чтобы машина провалилась в тартарары, пока ее хозяин занят другими делами. Включив дальний свет, он натянул новые резиновые сапоги, схватил фонарик и вылез наружу. Грязь чавкнула под ногами.

Вокруг стояла полная тишина. Внезапно в кустах послышался легкий шорох. Марк испуганно обернулся, затаив дыхание от ужаса, и посветил фонариком. Раздался треск, потом звяканье, как будто в жестяную кружку бросили монету, и он увидел, как меж деревьев, неуклюже переваливаясь с боку на бок, бредет крупный фазан.

Сам не свой от страха, Марк провел фонариком слева направо, достал из багажника резиновые перчатки, припасенные инструменты и оттащил все к краю могилы.

Несколько секунд он просто стоял, глядя вниз, на лист рифленого железа, и прислушиваясь. Тихо урчал мотор. С веток падали капли. Но больше ничего. Полная тишина! По желобку железного листа ползла улитка – ее раковина казалась одинокой, как старый моряк на разбитом корабле. Отлично! Железный лист выглядит так, будто лежит здесь нетронутым уже много лет.

Положив инструменты и фонарик на мокрую траву, Марк ухватился за угол листа и потянул его на себя. Внизу, точно черная расселина в леднике, зияла могила. Он судорожно стиснул фонарик, выпрямился и застыл на месте; надо было набраться смелости, чтобы сделать еще шаг.

Потихоньку, шажок за шажком, Марк двинулся к краю могилы. Дернувшись, направил луч фонарика вниз, на длинное, сужающееся книзу отверстие.

И облегченно вздохнул.

Все было точь-в-точь так, как он оставил. Земля по-прежнему навалена кучкой, никто ее не трогал. Несколько секунд Марк виновато озирался по сторонам.

– Извини, компаньон, – прошептал он. – Я…

Больше сказать было нечего. Марк вернулся к машине и выключил фары. Сигналить о своем присутствии нет смысла – он сомневался, что кто-то вздумает в такой поздний час бродить по лесу, но мало ли что!

Марк усердно копал почти час, и, наконец, лопата стукнулась о деревянную крышку гроба. Земли оказалось больше, чем он ожидал, – правда, позавчера подсыпал еще, но все-таки… Марк продолжал орудовать лопатой, пока не показалась крышка гроба с ввинченными по краям медными шурупами. Дыра, откуда раньше торчала дыхательная трубка – та самая, что он так старательно залепил землей, – расширилась. А может, ему только кажется?

Он поднял лопату и воткнул ее в отвал, потом взял отвертку и открутил все четыре шурупа. Тут возникло непредвиденное препятствие: гроб плотно сидел в яме, и вокруг не было свободного пространства. Стоять можно было только на самой крышке, но тогда как ее снять?

Марк вылез наверх и, зажав фонарик в зубах, не выпуская отвертки, подполз к краю ямы и свесился вниз. Руки легко доставали до крышки гроба.

Его заколотило от страха. Какого черта он думает там найти? Вынув изо рта фонарик, Марк тихо позвал:

– Майкл! – Потом громче: – Майкл! Эй! Майкл!

Он несколько раз постучал по крышке рукояткой отвертки, хотя и понимал: будь Майкл жив и в сознании, то услышал бы его шаги и стук лопаты о крышку. Хотя… может быть, он настолько ослаб, что просто не в силах отозваться.

Если – если! – он еще жив.

Вот именно – если. Прошло уже четыре дня, а дышать-то нечем! Марк снова сунул фонарик в рот и сжал его зубами. Он должен! Должен достать проклятую штуковину! Должен открыть гроб и забрать у Майкла его карманный компьютер. Потому что могилу рано или поздно обнаружат, раскопают и увидят труп, а при нем – проклятый КПК, где сохранились все электронные письма, и та ищейка, суперинтендент полиции Грейвз, или как его там, доберется до «мыла», отправленного им Майклу в понедельник. Марк сообщал, что у них для Майкла кое-что припасено, кое-что потрясающее, но это – сюрприз. Также он туманно намекал, что они задумали, – Майкл вряд ли что-либо понял, а вот коп обо всем догадается с ходу.

Марк подсунул отвертку под край, нажал и потянул вверх. Теперь в щель пролезали его пальцы. Положив отвертку наземь и придерживая тяжелую крышку левой рукой, он изо всех сил потянул ее на себя и тотчас краем глаза заметил глубокую канавку с зазубренными краями, процарапанную изнутри.

На дне гроба тускло блеснула черная вода – в луже плавали обрывки журнала. Яркий луч высветил огромные глянцевые груди.

Марк вскрикнул, и фонарик, выпав у него изо рта, с громким всплеском упал в воду.

В гробу никого не было.