Барбара Найт закрыла за собой дверь, поставила сумку на пол возле ванной, налила себе коньяка из минибара и позвонила мужу.

Разговор получился лучше, чем она ожидала. Как выяснилось, Билл стрельнул сигарету у случайного прохожего, нашел скамейку на автобусной остановке футах в тридцати от входа в отель и теперь убивал время, пытаясь припомнить подробности некой интрижки, которая имела место больше чем двадцать лет назад. Бурного романа между дочерью одного ангольского нефтяного магната и французским послом в Лагосе. Когда Найты служили в Нигерии — они провели там три года, — это была тема для сплетен номер один.

— Ему в конце концов отрубили руку, да? Или что–то в этом роде, — спросил Билл.

— Дорогой, у меня сейчас нет на это времени, честное слово. — Барбара задернула занавески и включила одну из настольных ламп. — Кроме того, не руку, а палец, я думаю. И это был несчастный случай. Слушай, я позвоню тебе позже.

После этого она ответила на эсэмэску Келла, сняла блузку и юбку. Затем, одетая только в белый гостиничный халат и колготки, Барбара вышла из номера в коридор. В руках она держала пару туфель. Меньше чем через минуту она уже стояла на лестнице между площадками второго и третьего этажей. Барбара прислушалась. Скоро должен был появиться портье — молодой блондин с ужасными юношескими прыщами, который выдал ей ключ от номера всего несколько минут назад.

Пьер действительно появился в 2:04 и невольно вздрогнул, когда на его пути появилась фигура в белом, с всклокоченными седыми волосами, босая и с туфлями в руках.

— Мадам? С вами все в порядке?

— О, слава богу, вы здесь! — Барбара напомнила себе не переигрывать. — Боюсь, я… я потерялась. Видите ли, я хотела выставить за дверь туфли, чтобы их почистили, но как–то так получилось, что захлопнула дверь, и…

— Пожалуйста, не волнуйтесь, мадам, мы можем…

— И теперь мне ни за что в жизни не вспомнить, на каком этаже мой номер! — перебила его она. — Я помню, вы дали мне номер 232 — очень любезно с вашей стороны, но не могу найти…

Пьер помог мадам Найт спуститься на площадку второго этажа. Секретной разведывательной службе неожиданно повезло — бабушка молодого человека как раз находилась на ранней стадии старческого слабоумия, и он почувствовал к Барбаре Найт мгновенную симпатию. Пьер осторожно положил руку ей на плечо и сообщил, что будет счастлив сопроводить мадам Найт до ее номера.

— О, вы так добры! Вы очаровательный юноша! — Барбара сунула руку в карман и вытащила карточку–ключ от номера. — О, эта чертова штука у меня в кармане. Но видите — проклятый номер здесь нигде не написан!

Том действовал очень быстро. Система была открыта на главной странице, Пьер так и не успел из нее выйти. Пока портье помогал Барбаре Найт разрешить ее многочисленные проблемы, Том кликнул на «текущие данные», и перед ним открылась таблица, где содержалась информация о всех постояльцах, проживающих в отеле в настоящий момент. Номера комнат находились в левом столбце, даты располагались по горизонтали, в самой верхней строчке. Он нашел дату заезда Амелии, кликнул на номер 218 и получил доступ к данным по ее номеру. Он был вполне уверен в способностях Барбары Найт и потому решил рискнуть и сделать распечатку. Всего получилось три страницы. Здесь были все детали, касающиеся пребывания Амелии в отеле «Гиллеспи», включая заказы в номер, счета за прачечную и звонки, которые она сделала по гостиничному телефону. После этого Том вернулся на главную страницу, свернул бумаги, сунул их в задний карман и вышел из кабинета. Под стойкой ресепшн стояло кодирующее устройство для ключей–карточек. Он включил его, нажал на «регистрацию», набрал номер — 218, установил время пребывания — шесть дней, и ткнул на «создать». Справа от устройства лежала стопка белых пластиковых карточек. Том засунул одну из них в прорезь, прислушался к звуку — машина производила запись информации, потом вытащил карточку и положил ее в тот же карман, где уже находились бумаги.

К тому времени, когда вернулся Пьер, — еще минут через пять, не меньше, — Том успел подобрать почти все осколки стекла, что были разбросаны по полу, и уже собирал с ковра сухие цветочные лепестки.

— Не стоило беспокоиться, месье Юниак.

— Я просто хотел помочь, — объяснил Том. — Еще раз извините. Я чувствую себя ужасно виноватым.