— Я просто не понимаю. Я не понимаю, почему он не хочет, чтобы я участвовал в деле.

Билл Найт уткнулся носом в руль, разглядывая свои бежевые лакированные туфли. Он покачал головой. Очередное, если не последнее, оскорбление от МИ-6, где всегда сомневались в его профессиональной пригодности. Случайному прохожему могло бы показаться, что Билл рыдает.

— Дорогой, но он же как раз хочет, чтобы ты участвовал. Просто нужно, чтобы ты оставался снаружи. Приглядывал за входом.

— В два часа ночи? Кто заходит в отель в два ночи? Он мне не доверяет. Он считает, что я для этого не гожусь. Видимо, ему сказали, что это ты звезда. Как всегда.

Сорок лет Барбара Найт лелеяла и поглаживала хрупкое эго своего супруга. Миллионы мелких унижений, связанных с профессией, бесконечные финансовые проблемы, даже неудачные любовные интрижки — Барбара поддерживала мужа в любой ситуации. Она осторожно положила руку на его пальцы, сжимавшие ручной тормоз, и попыталась разрешить очередной кризис — так нежно, как только могла.

— Масса людей заходят в отель в два ночи, Билл. Ты просто забыл с возрастом. — Это была ошибка — напоминать Биллу о его возрасте. Барбара попробовала зайти с другой стороны. — Келлу нужно подобраться к системе управления отелем. Если кто–нибудь случайно войдет и застанет его за стойкой, могут быть неприятности.

— Какая ерунда! Да если отель более или менее приличный, в это время туда невозможно просто так войти. Сначала нужно позвонить в дверь, а потом дождаться, пока кто–нибудь тебе откроет. Келл меня просто сливает. Я напрасно потеряю здесь время.

Как будто в доказательство его слов, у входа в отель «Гиллеспи» появились двое мужчин. Они позвонили в звонок и замерли у дверей, дожидаясь, пока к ним спустится ночной портье. Казалось, какие–то злые боги специально прислали эту картинку, чтобы наглядно продемонстрировать, что Билл прав. Портье проверил у ночных гостей документы и пропустил их в холл. Барбаре и Биллу Найт, чей старый «мерседес» был припаркован метрах в пятидесяти, было прекрасно все видно.

— Видишь? — спросил Билл. В его голосе послышались нотки горького торжества.

На мгновение Барбара смутилась, не зная, что сказать.

— Не важно, — все же нашлась она. — В любом случае лучше, чтобы никто не звонил. Может, купишь пачку сигарет и поторчишь тут у входа? Или еще что–нибудь придумай. Ты можешь оказаться очень, очень полезным, дорогой.

— Я не курю, — оскорбленно заявил Билл. Барбара собрала последние силы. Сварливость Билла всерьез действовала ей на нервы.

— Слушай. Совершенно ясно, что в отеле тебе делать нечего. Келл хочет, чтобы я сыграла роль надоедливой старушки, этакой мисс Марпл, и отвлекла портье. Если мы заявимся туда как муж и жена, я не смогу прикинуться беспомощной старой леди. Ты это понимаешь?

Билл промолчал. Барбара наконец потеряла терпение.

— Отлично. Может быть, в таком случае будет лучше, если ты просто отправишься домой?

— Домой? — Билл поднял голову. Его глаза горели от возмущения и обиды. Странным образом, точно такое же уязвленное выражение лица появлялось у него всякий раз после разговора с их непутевым тридцатишестилетним сыном. — Я не могу оставить тебя одну, ночью, в гостинице, с человеком, которого мы едва знаем, с какими–то странными непонятными планами…

— Дорогой, вряд ли можно сказать, что мы его едва знаем…

— Он мне не нравится. Мне не нравится, как он себя ведет.

— Кажется, это чувство взаимно.

Это была ее вторая ошибка. Билл резко выдохнул, отвернулся и уставился в окно. Несколько секунд спустя он завел мотор. По его манере поведения и жестам было очевидно, что он мечтает поскорее оказаться в машине один.

— Не злись, — примирительно сказала Барбара. Одной рукой она уже взялась за ручку двери, но другая все еще лежала на ручнике. Ей не терпелось зарегистрироваться в отеле и приступить наконец к полученному заданию. Постоянные обиды Билла были бессмысленны и здорово мешали делу. — Ты же знаешь, тут ничего личного. — Мимо «Гиллеспи» прошел толстый мужчина в спортивном костюме и ярко–белых кроссовках, завернул за угол Рю Альберти и скрылся из вида. — Со мной все будет в полном порядке. Я позвоню тебе меньше чем через час. Если тебе не по себе, подожди меня в кафе. Вполне может быть, что через пару часов Том уже отошлет меня домой.

— В каком еще кафе? Ради бога, мне шестьдесят два года. Я не могу просто пойти и посидеть в кафе. — Билл по–прежнему смотрел в окно. У него был вид отвергнутого любовника. — В любом случае дурацкая идея. Я не могу покинуть свой пост. Он хочет, чтобы я наблюдал за этим б… входом.

Начал накрапывать дождь. Барбара покачала головой и открыла дверцу. Ей не нравилось, когда Билл ругался. На заднем сиденье «мерседеса» лежала продолговатая спортивная сумка — обычно Найты отвозили в ней банки и бутылки в пункт сбора вторсырья в Ментоне. Она набила ее мятыми газетами, а еще сунула внутрь старую шляпу и пару резиновых сапог. Она взяла сумку и наклонилась к окну. — Ты только подумай о том, что эти последние несколько дней нам было очень интересно. И что нам очень хорошо платят. — Ее слова не оказали на Билла никакого видимого эффекта. — Я позвоню тебе сразу же, как войду в свой номер. — Барбара нежно поцеловала супруга в щеку. — Обещаю.