ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ветер стучал в окна кабинета доктора Анны Уэлливер, и из этой самой высокой точки замка Джейн могла видеть черные тучи, плывущие с гор и неумолимо движущиеся к ним. Надвигалась летняя гроза, и звук ветра заставил Джейн насторожиться, пока они с Маурой наблюдали, как доктор Уэлливер расставляет на подносе чайные чашки и блюдца. Снаружи все выглядело угрожающе, но комнатка внутри башни была уютной: тахта в цветочек, ароматические палочки, стеклянные подвески на окне — спокойный уголок, где травмированный ребенок мог свернуться в мягком кресле и без опаски поделиться своими самыми темными страхами. Запах благовоний делал комнату больше похожей на салон чудаковатой гадалки, чем на кабинет психолога, но и сама Уэлливер была чудаковатой, со своими растрепанными седыми волосами, старомодными платьями до пола и ортопедической обувью.

— Я наблюдала за мальчиком около сорока восьми часов, — сказала доктор Уэлливер. — И должна признаться, у меня есть опасения.

На краю стола зашипел и забулькал электрический чайник, и она поднялась, чтобы налить кипящую воду в фарфоровый чайничек.

— И какие же проблемы Вы заметили? — спросила Джейн.

— На первый взгляд кажется, что он на удивление хорошо устроился на новом месте. Складывается впечатление, что мальчик наслаждается первым днем занятий. Мисс Дюплесси сказала, что он очень начитан для своего возраста. Мистер Роман уговорил его выпустить несколько стрел на занятии по стрельбе из лука. А вчера вечером я обнаружила его в компьютерном классе за просмотром роликов на Ютьюбе.

Джейн взглянула на Мауру.

— От вас нельзя позвонить по мобильному, но вы пользуетесь Интернетом?

— Мы не можем сдерживать эпоху цифровых технологий, — со смехом ответила Уэлливер. Она грузно опустилась на стул, и платье, словно шатер, раздулось вокруг ее внушительного тела. — Конечно, мы блокируем нежелательные сайты, и наши ученики знают, что они ни за что не должны разглашать любую личную информацию. Ни их месторасположение, ни их имена. Это вопрос безопасности.

— В особенности, для этих детей, — заметила Маура.

— Мысль, которую я пытаюсь донести, — продолжила доктор Уэлливер, — это то, что Тедди очень хорошо воспринимает новую среду, судя по всему. Он даже, вроде бы, завел нескольких друзей.

— Так в чем же проблема? — недоумевала Джейн.

— На вчерашнем сеансе я обнаружила довольно много вещей, которые он не помнит… или не хочет помнить… о своей родной семье.

— Вы же в курсе, что существует причина, по которой он не может вспомнить ночь, когда они погибли.

— Я знаю, что они были убиты на борту своей яхты возле Сент-Томас. И произошел взрыв, от которого Тедди потерял сознание. Но я не перестаю задаваться вопросом, объясняет ли этот взрыв все его провалы памяти. Когда я спрашиваю о семье, он старается избегать всех моих вопросов. Он меняет тему. Говорит, что проголодался или просится в туалет. Вообще-то, он по-прежнему говорит о членах своей семьи в настоящем времени. Он просто совсем не желает принимать эту потерю.

— Ему было всего двенадцать, — заметила Маура. — Еще достаточно нежный возраст.

— Прошло два года. Этого времени достаточно, чтобы смириться с утратой, как сделали другие наши ученики. С Тедди предстоит много работы. Чтобы провести его через эту стадию отрицания. Чтобы принять то, что его семьи больше нет, — она посмотрела на Джейн. — Хорошо, что Вы привезли его сюда, детектив. Надеюсь, Вы позволите ему остаться.

— Сейчас чрезвычайные обстоятельства, — сказала Джейн. — Не мне решать, где он останется в дальнейшем.

— Вчера вечером школьный совет «Ивенсонга» единогласно согласился принять Тедди и оплатить все расходы. Пожалуйста, передайте это штату Массачусетс. Мы хотим быть полезными.

— Я скажу, как Вы сможете принести реальную пользу, — хмыкнула Джейн. — Расскажите мне о двух других учениках. Клэр Уорд и Уилле Яблонски.

Уэлливер поднялась, чтобы разлить травяной чай, успевший завариться. В тишине она наполнила чашки и раздала их своим гостьям, затем присела и опустила в свой чай несколько щедрых ложек сахара.

— Это деликатное дело, — наконец, произнесла она. — Разглашение конфиденциальных сведений о наших учениках.

— У меня тоже деликатное дело, — парировала Джейн. — Я пытаюсь сохранить Тедди жизнь.

— Почему Вы считаете, что между этими тремя детьми есть связь?

Маура ответила:

— Совпадение просто потрясающее. Вот поэтому я и позвонила Джейн, из-за большого количества параллелей. Три разные семьи — Уорды, Яблонски и Клоки, все были убиты в один год. Даже в одну и ту же неделю. Теперь, два года спустя, на их выживших детей снова напали. С разницей в несколько недель.

— Да, согласна, это выглядит странно.

— Это гораздо больше, чем странно, — сказала Джейн.

— Но это всего лишь совпадение.

Джейн подалась вперед и посмотрела прямо в глаза доктору Уэлливер.

— Как Вы можете так запросто исключать возможность взаимосвязи?

— Потому что эти семьи были убиты в разных местах. Семья Тедди Клока погибла на своей яхте в Сент-Томас. Родители Клэр были застрелены в Лондоне.

— А родители Уилла? Яблонски?

— Они погибли, когда их частный самолет упал в Мэриленде.

Джейн нахмурилась:

— Я считала, что они были убиты. А это больше смахивает на несчастный случай.

Доктор Уэлливер отвернулась и уставилась на стеклянную дверь, ведущую к подвесному мостику на крыше, где ветер кружил клочья тумана.

— Вероятно, я и так рассказала вам слишком много. Они — мои пациенты, и они доверяют мне свои тайны. Я чувствую себя связанной правилами конфиденциальности.

Джейн произнесла:

— Знаете, я могла бы просто поднять трубку и поговорить непосредственно с полицией. Могла бы и сама разузнать эти детали. Так почему бы Вам не облегчить мне жизнь и просто не рассказать все? Та авиакатастрофа была несчастным случаем?

Доктор Уэлливер немного помолчала, взвешивая свой ответ.

— Нет, это не было несчастным случаем, — в конце концов ответила она. — НСБТ пришел к выводу, что самолет взорвали. Но опять же, нет никакой очевидной связи с двумя другими семьями. За исключением характера их смертей.

— Извините, что говорю это, — перебила Джейн, — но делать подобные выводы — это моя работа, а не Ваша. Скорее всего, это совпадение, но я обязана выяснить, не было ли все спланировано. Потому что, если я что-то упущу, в конечном итоге, мы можем получить трех мертвых детей.

Уэлливер отставила свою чашку и с мгновение изучала Джейн, словно пытаясь определить, насколько серьезно та настроена. Наконец, она поднялась со стула и поковыляла к картотечному шкафу, откуда извлекла папки с документами.

— Самолет Яблонски упал сразу после взлета, — сообщила она. — Когда это произошло, за штурвалом сидел Нил Яблонски. На борту находились только он и его жена.

Она положила файл Уилла на стол и подтолкнула его к Джейн.

— Потом НСБТ нашел вещественные доказательства, указывающие на взрывное устройство. Следователи искали мотив, любую причину того, почему эта пара стала мишенью. Ответа они так и не нашли. К счастью, их сына Уилла в тот день не было на борту самолета. Он предпочел провести выходные с тетей и дядей, чтобы поработать над научным проектом.

Джейн открыла папку и просмотрела документы для поступления в школу «Ивенсонг».

Джейн прочитала следующий абзац и посмотрела на Уэлливер, подсыпающую уже четвертую ложку сахара в свой травяной чай.

— Ребенок какое-то время считался подозреваемым в Нью-Гемпширском пожаре?

— Полиция была вынуждена рассмотреть эту возможность, так как Уилл стал единственным выжившим. Он сообщил им, что находился снаружи и смотрел в свой телескоп, когда дом взорвался. Проезжавшая мимо автомобилистка заметила пламя и остановилась, чтобы помочь. Она и привезла мальчика в отделение скорой помощи.

— Ребенок просто оказался снаружи, таращась в свой телескоп?

— Отец и дядя Уилла были учеными в НАСА и работали в Центре космических полетов имени Годдарда в Мэриленде. Неудивительно, что Уилл — астроном-любитель.

— Так этот ребенок — умник, — присвистнула Джейн.

— Можете называть его и так. Именно поэтому полиция хотя бы и недолго, но считала его подозреваемым, так как он, безусловно, обладает достаточным интеллектом, чтобы соорудить бомбу. Но у него не было мотива.

— О котором бы они знали.

— По моим наблюдениям, Уилл очень прилежный мальчик с отличными академическими навыками, особенно в математике. Я не вижу в нем ни малейшей агрессии. В социальном отношении он немного несмелый. Его тетя и дядя в Нью-Гемпшире обучали Уилла на дому, поэтому он особо не взаимодействовал с другими детьми. Это может быть одной из причин, по которой ему не удается быстро заводить новых друзей.

— Почему он учился на дому? — поинтересовалась Маура.

— В прошлом у него были проблемы в Мэриленде. Бедного мальчика дразнили, над ним издевались.

— Почему?

— Из-за его веса. — Доктор Уэлливер оглядела свою крупную фигуру, лишь частично замаскированную свободными платьями, которые она всегда носила. — Большую часть своей жизни я боролась с собственным весом, поэтому прекрасно знаю, что такое быть осмеянной. Дети могут быть особенно жестоки, заметив, что Уилл полноват и немного неуклюж. Здесь мы сразу вмешиваемся, когда видим какие-либо издевательства, но мы не всеведущи. Несмотря на все оскорбления, Уилл всегда весел и добродушен. Он ласков с младшими детьми. Он надежный товарищ, который никогда не бросит в беде.

Уэлливер помолчала:

— В отличие от девочки.

— Клэр Уорд, — произнесла Джейн.

Уэлливер вздохнула.

— Наша маленькая ночная странница, — она отодвинула стул и вернулась к картотеке, чтобы отыскать дело Клэр. — Сейчас это дитя — сплошная головная боль для нас. Преимущественно это связано с ее неврологическими проблемами.

— Что вы имеете в виду под неврологическими проблемами?

Уэлливер выпрямилась и посмотрела на нее.

— Клэр была с родителями, в ту ночь, когда на них напали в Лондоне. Всем им выстрелили в голову. Выжила только Клэр.

Вдалеке прогремел гром, и небо стало темным и зловещим. Джейн взглянула на свою руку и увидела, что волоски на ней встали дыбом, словно холодный ветер только что подул по ее коже.

Уэлливер положила папку с делом Клэр перед Джейн.

— Все произошло, когда семья направлялась к своей машине после ужина в ресторане. Отцом Клэр был Эрскин Уорд, сотрудник дипломатической службы, работавший в Лондоне, Риме и Вашингтоне. Из-за работы Эрскина в посольстве США было высказано опасение, что, возможно, нападение было терактом, но, в конце концов, полиция решила, что это было ограбление, в ходе которого что-то пошло не так. Клэр не смогла помочь следствию, потому что не помнила нападения. Единственное, что осталось в ее памяти — как она проснулась в больнице после операции.

— Для девочки, которой прострелили голову, она сейчас выглядит на удивление нормальной, — удивилась Джейн.

— На первый взгляд она и впрямь кажется совершенно нормальной, — Уэлливер посмотрела на Мауру. — Даже Вы не смогли сразу обнаружить ее изъяны, доктор Айлз?

— Нет, — призналась Маура. — Они почти незаметны.

— Когда пуля вошла в голову, — пояснила Уэлливер, — это привело к так называемому диасхизу. В переводе с греческого это означает «расколотая мысль». В одиннадцать лет мозг Клэр был все еще достаточно эластичным, поэтому ей удалось восстановить практически все функции. Ее речь и моторные навыки почти в норме, как и ее память. За исключением той ночи в Лондоне. До нападения она была превосходной ученицей, даже талантливой. Но, боюсь, теперь ей больше никогда не стать звездой школы.

— Но она по-прежнему может жить нормальной жизнью? — спросила Джейн.

— Не совсем. Как и многие пациенты с травмами головы, она импульсивна. Она идет на риск. Говорит, все, что придет в голову, не задумываясь о последствиях.

— То есть, ведет себя как типичный подросток.

Доктор Уэлливер понимающе рассмеялась:

— Верно. Мозг подростка — это само по себе уже диагноз. Но не думаю, что Клэр когда-либо это перерастет. Управление импульсами всегда будет для нее проблемой. Она теряет терпение, выпаливает то, что думает. Это уже вызывает неприятности. Она здесь враждует с другой девочкой. Все началось с кое-каких обзывательств и обидных замечаний. Доросло до подножек и тычков. Порчи одежды, дождевых червей в постели.

— Прямо про меня и моих братьев, — хохотнула Джейн.

— Кроме того факта, что Вы, надеюсь, выросли из этого. Но Клэр всегда сначала делает, а потом думает. И это особенно опасно, учитывая другую ее неврологическую проблему.

— Какую?

— Ее цикл сна-бодрствования был полностью нарушен. Это случается со многими, пережившими черепно-мозговую травму, но большинство из них страдает чрезмерной сонливостью. Они спят больше нормы. Клэр по каким-то причинам получила парадоксальный результат. Она возбуждена, особенно по ночам, когда становится гиперактивной. Похоже, ей хватает всего четырех часов сна в сутки.

— Я проснулась среди ночи, — подтвердила Маура. — И видела ее разгуливающей по саду. Было далеко за полночь.

Уэлливер кивнула.

— В это время она наиболее активна. Она словно ночное существо. Мы называем ее нашей полночной бродягой.

— И вы позволяете ей так запросто бродить в темноте? — поразилась Джейн.

— Когда она жила в Итаке, ее приемная семья ничего не могла поделать, чтобы остановить ее. Они испробовали лекарства, запертые на ключ двери, угрозу наказания. Это стало основой поведения Клэр на всю оставшуюся жизнь, и ей придется научиться с этим справляться. Она здесь не узница, поэтому мы решили не запрещать ей этого.

— Позволяя ей бегать без присмотра по ночам?

— На счастье, в мэнском лесу не так уж и много вещей, которые могут навредить. Здесь нет ядовитых змей, крупных хищников, а наши черные медведи больше боятся нас, чем мы их. Самая большая опасность — если она наступит на дикобраза или растянет связки на лодыжке, споткнувшись о чью-нибудь нору. Такова природа Клэр, и с этим состоянием ей придется жить. Честно говоря, гораздо безопаснее для нее бродить по здешнему лесу, чем по какому-нибудь большому городу.

Джейн не могла поспорить с этим утверждением, так как слишком хорошо знала, где водятся самые опасные хищники.

— А после того, как она закончит «Ивенсонг»? Что случится с ней потом?

— Когда это время придет, ей придется сделать собственный выбор. Так или иначе, мы преподаем ей навыки выживания. Здесь это является нашей целью, детектив. И в этом причина, по которой существует данная школа — чтобы дети смогли найти свое место в мире. Мире, который не был к ним добр, — Уэлливер указала на картотечный шкаф. — У нас десятки учеников вроде Клэр, некоторые были настолько травмированы, когда попали сюда, что даже не могли говорить. Или просыпались каждую ночь от собственного крика. Но дети выносливы. Под умелым руководством они приходят в норму.

Джейн открыла дело Клэр. Как и у Уилла, оно включало в себя первоначальную психологическую оценку доктора Уэлливер. Она пролистала до заключения расследования Департамента Полиции Итаки.

— А как Клэр попала к этой конкретной паре Бакли?

— Боб и Барбара Бакли были друзьями родителей Клэр, и те назначили их опекунами в своем завещании. Своих детей у них не было. Когда они взяли Клэр, то, конечно, получили взамен сущее наказание.

Джейн вчитывалась в полицейский отчет, описывающий смерть Бакли, затем она посмотрела на Мауру.

— Кто-то врезался в их машину. Выстрелил обоим в голову.

— Разумеется, это выглядит как преднамеренное убийство, — заметила доктор Уэлливер. — Но у Бакли не было явных врагов. Что повышает вероятность того, что целью была Клэр, потому что она тоже была в машине.

— Тогда почему девочка до сих пор жива? — спросила Джейн.

Доктор Уэлливер пожала плечами:

— Божественное вмешательство.

— Простите?

— Спросите у Клэр, она расскажет Вам, что произошло на самом деле. Она оказалась в ловушке внутри автомобиля. Услышала выстрелы. Увидела убийцу, стоящего рядом. И тогда на сцене появился кое-кто еще. Ангел, как описала ее Клэр. Женщина, которая помогла ей выбраться из машины и оставалась с ней.

— Разве полиция не допросила эту женщину? Она видела убийцу?

— К несчастью, женщина исчезла сразу же, как прибыла полиция. Никто кроме Клэр ее не видел.

— Возможно, ее просто не существовало, — предположила Маура. — Может, Клэр просто ее себе вообразила.

Доктор Уэлливер кивнула.

— Полиция тоже сомневается в существовании этой загадочной женщины. Но, конечно, они не сомневались, что это была казнь. Именно поэтому Клэр и привезли в «Ивенсонг».

Джейн закрыла папку и взглянула на психолога.

— Отсюда возникает другой вопрос. Как именно это произошло?

— Ее передали нам.

— Не сомневаюсь, что штат Нью-Йорк заботится о своих детях. Но почему ее отправили в «Ивенсонг»? И каким образом здесь очутился Уилл Яблонски из Нью-Гемпшира?

Доктор Уэлливер не смотрела на Джейн, вместо этого она сосредоточила свое внимание на одной из стеклянных подвесок, качающихся на окне. В солнечный день от этого кусочка кварца по комнате разбегалась радуга, но в нынешнее серое утро он неподвижно висел, не проявляя никакой магии лучей света.

— У «Ивенсонга» есть репутация, — ответила она. — Мы предлагаем многим из этих детей обучение, проживание и питание, без каких-либо затрат со стороны государства. Полиция по всей стране знает о работе, которую мы тут выполняем.

— Потому что общество «Мефисто» повсюду, — произнесла Джейн. — И ваши шпионы везде.

Глаза Уэлливер встретились с взглядом Джейн.

— Мы с Вами на одной стороне, детектив, — тихо сказала она. — Никогда в этом не сомневайтесь.

— Эти теории заговора беспокоят меня.

— По крайней мере, мы можем сойтись во мнении о том, что невинным людям нужна защита? Что жертвам необходимо лечение? В «Ивенсонге» мы делаем и то, и другое. Да, мы отслеживаем преступления по всему миру. Как и любые ученые, мы ищем характерные признаки. Потому что мы тоже жертвы, но выбравшие сопротивление.

Кто-то постучал в дверь, и, обернувшись, они увидели как мальчик-азиат, невысокий и жилистый, заскочил в комнату.

Доктор Уэлливер встретила его материнской улыбкой.

— Привет, Бруно. Тебе что-то нужно?

— Мы обнаружили кое-что в лесу. На дереве, — выпалил мальчик.

— В лесу много деревьев. Что особенного именно в этом?

— Мы не уверены, что это означает, и девочки, они все закричали…, — Бруно сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и Джейн внезапно заметила, что мальчик дрожал. — Мистер Роман сказал, что Вы должны прийти прямо сейчас.

Доктор Уэлливер встревожено поднялась на ноги.

— Покажи нам.