Жанна проснулась совсем разбитая.

Первую часть ночи она пыталась оправиться от пережитых волнений. Вторую — изучала украденные у Феро досье. Но все впустую. Самые обычные невротики. Ни намека на отца и сына-убийцу. Третью часть ночи, всего два-три часа, она посвятила сну. Как всегда, наглотавшись снотворных.

В результате ее мучили нескончаемые кошмары. Горлум вернулся. Тот же, что в первых ее снах. Теперь он был в квартире Франсуа Тэна. На галерее, в самом сердце пожара. Жанна пыталась крикнуть, но пламя душило ее. Потом ребенок-монстр врывался в выломанную дверь. Уже в квартире Феро. Жанна ползла по коридору к зеркалу, но не продвигалась ни на шаг. Сзади был ребенок. А впереди — его отражение в зеркале. Голый, черный, он больше не шевелился, только бормотал что-то прерывисто-заунывное. Его устремленные вниз глаза подрагивали. Жанна все пыталась убежать. Но не могла сдвинуться с места, охваченная жалостью к этому темнокожему ребенку со скрюченными руками и густой гривой, тень от которой на стене напоминала вершину ливанского кедра…

Она проснулась и вновь уснула.

Потом просыпалась снова и снова…

До нее наконец дошло, что в дверь звонят. Жанна поднялась с постели, словно во сне. Прошла через гостиную. Осознала, что на ней пижамные штаны от «Кальвина Кляйна» и застиранная футболка, в которой едва ли прилично показаться кому-то на глаза. Солнце уже взошло. Пока еще не палящее, но уже предвещающее зной.

В дверь опять зазвонили. Она споткнулась о разложенные на полу папки и вспомнила кабинет Феро. Ей удалось ускользнуть от убийцы. Она выжила. Отныне каждая секунда полнилась тайным восторгом и несказанной благодарностью…

Звонки не прекращались.

Она открыла дверь. Даже не взглянув в глазок. Не накинув цепочку.

Перед ней стоял незнакомец. Лет пятидесяти. Стриженные ежиком волосы с проседью. Черная кожаная куртка. Серебристые усы.

Но больше всего ее удивило то, что он держал в руках.

Букет цветов.

— Мадам Крулевска?

— Это я.

— Майор Кормье. Мы с вами уже встречались.

— Не припоминаю.

Мужчина отвесил старомодный поклон:

— Позавчера. В горящем здании. Тогда все мы были в шлемах. Если бы не вы, я бы полетел с пятого этажа. Я — начальник пожарной бригады Десятого округа.

Жанна кивнула, восстанавливая случившееся в памяти. Задымленная лестница. Пылающая площадка. Пожарный, который вывалился из квартиры напротив и пятился к обрыву. Она почти забыла, что в этом хаосе спасла кому-то жизнь.

— Я сделала это машинально, — сказала она, стараясь приуменьшить свою заслугу.

— Но чертовски вовремя.

— Входите.

У Жанны было чувство, будто ее застигли врасплох. От снотворного в голове гудело. Ее все еще мучили обрывки кошмарного сна. В квартире было не убрано. Воздух спертый. И только солнечный свет как-то скрашивал общее впечатление.

— Хотите кофе? — спросила она на всякий случай.

— Спасибо. Не буду вас утруждать. Я зашел, только чтобы поблагодарить вас. — Он протянул букет. — Подарок скромный, но…

— Присаживайтесь, — сказала она, забирая букет. — Я отнесу их на кухню.

Когда она вернулась, он стоял у окна, держа руки за спиной. Невысокий. Крепкий. Подтянутый. От него так и веяло силой, уверенностью, готовностью прийти на помощь.

— Как вы узнали, где я живу? Я еще не давала показаний.

Пожарный обернулся. В солнечном свете его глаза отливали металлом.

— В больнице. Заглянул в акт о несчастном случае.

В гостиной запахло кофе. Она вдруг поняла, что пожарный появился как нельзя более кстати.

— Что вы думаете о пожаре?

— Если честно, я мало что знаю. Похоже на поджог. Но тут я не специалист. Я уверен в одном: очаг возгорания был на шестом этаже. Там, где жил ваш друг.

— Это вы меня вытащили?

— Да, вместе с моими людьми.

— А в квартире вы не заметили ничего подозрительного?

— В каком смысле?

— Чьей-то тени. Убегающего человека.

— Нет. Не представляю, чтобы кто-то мог там выжить без снаряжения.

Она представила себе чудовище. Голое. Черное. Скрюченное. Покрытое смолой?

— Как по-вашему, существуют вещества, способные полностью защитить от огня?

— Похоже, в этой области наметился прогресс. Во всяком случае, в кино. Появились какие-то новые составы. Но в этом я тоже не слишком разбираюсь.

Жанна задумалась. Возможно, это зацепка. Кормье, казалось, угадал ее мысли:

— Хотите, я попробую выяснить?

Жанна кивнула. Написала на визитке свой номер мобильного. Пожарный сунул его в карман. У него были широкие мозолистые ладони. Ощущение надежности усиливалось с каждой секундой.

Теперь она знала, кого звать, если снова вспыхнет пожар. Он попрощался и вышел, едва не задевая широкими плечами стены узкого коридора.

Десять утра. Кофе. Эффексор. В такое солнечное утро только и думаешь, что об отпуске. Да и визит стриженного под ежик Деда Мороза показался ей добрым предзнаменованием. Зазвонил телефон. Она предупредила Клер, что сегодня ее не будет. Завтра тоже. В общем, еще долгое время. Секретарша, похоже, совсем растерялась.

— За делом по Тимору заходил пристав, — сказала она тихо, словно опасаясь, что ее услышат. — С судебным поручением.

— Кому передали дело?

— Стефану Рейнхару.

Могло быть и хуже. В конце концов, это дело она получила с его подачи. Он докопается до мотива — нефти. И придумает, как прижать виновных. Во всяком случае, из них с Кределем (он же Крендель) выйдет отличная команда.

— Больше ничего?

— Звонки. Письма. Что мне отвечать?

— Свяжись с председателем. Пусть поручит самые срочные дела кому-нибудь еще.

— А как же я? Думаете, меня прикрепят к другому судье?

— Я позвоню председателю.

Не беспокойся. Жанна попрощалась и обещала перезвонить. Едва она повесила трубку, как зазвонил мобильный.

— Алло?

— Райшенбах.

— Есть новости?

— Я получил распечатку последних звонков Тэна.

— Что-нибудь интересное?

— Два странных звонка. Один — в Никарагуа, в пять часов в воскресенье. И сразу за ним второй — в Аргентину.

Все сходится. Что бы ни нашел Тэн, это как-то связано с Центральной или Южной Америкой. А Феро вчера вылетел в Манагуа.

— Ты выяснил, кому он звонил?

— Пока нет. Оба номера засекречены. В Манагуа он звонил на мобильный, а в Аргентине — на стационарный телефон. Мы над этим работаем. В течение дня что-то должно проясниться.

Он сделал паузу и заговорил снова:

— А этот твой Антуан Феро, который смылся в Никарагуа? Он-то тут при чем?

— Он психиатр. Я думаю, он лечит убийцу-каннибала. Точнее, его отца.

Пораженный, он не сразу заговорил снова:

— Ты знаешь, кто убийца?

— Нет. Мне известно только имя.

— Хоакин?

— Точно. Ты нашел адвоката с таким именем?

— Пока нет.

— Поищи еще. Он работает с негосударственными организациями, размещенными в Южной Америке.

Ее собеседник прочистил горло:

— Слушай, Жанна, мы оба отстранены. У меня нет людей для этого дела, и…

— Давай сегодня выложимся на все сто. Других новостей нет?

— После сообщения об убийстве Франчески Терча телефоны, как обычно, обрывают чокнутые с признаниями и свидетельствами. Этот поток дерьма иссякнет еще не скоро.

— А что там с расследованием?

— Совсем тупая? Забыла, что это дело — stand bу? Мы им больше не занимаемся, и…

— А что с ограблениями в музеях, связанных первобытной эпохой?

— Я разослал запросы. Пока ничего, и… — Похоже, Райшенбах о чем-то вспомнил. — Погоди-ка, у меня для тебя кое-что есть… — До нее донесся шорох бумаги. Полицейский рылся в своих записях. — Сегодня утром Мессауд послал мне сообщение. Он не знал, кому его отправить… Пришли результаты анализов охры, которую убийца смешивал со всем остальным, чтобы делать свои надписи. Оказывается, это вообще не охра, а… — Жанна снова услышала, как он шелестит бумажками. — Урукум.

— А что это?

— Растение из бразильской Амазонии. Мессауд звонил специалисту. По его словам, местные индейцы размалывают семена в порошок и натираются им, чтобы защититься от солнца и комаров. Поэтому португальцы в шестнадцатом веке и прозвали их краснокожими.

— Это растение наделено магическими или символическими свойствами?

— Не знаю. Мессауд все записал. — Полицейский снова порылся в бумагах. — Вот. Оно очень богато бета-каротинами. Только не спрашивай, что это за хрень. А еще содержит олигоэлементы: цинк, магний, селен… В наше время урукум входит в состав некоторых биопродуктов. Тех, что подготавливают кожу к солнечным ваннам.

Жанна попросила его произнести по буквам название растения, а также его ботаническое наименование: Bixa orellana.

— Это поможет нам выяснить, откуда убийца родом, — подытожил полицейский. — По крайней мере, узнать, где он бывал.

Данные подтверждали то, что уже было известно о каннибальских убийствах. Они как-то связаны с Южной Америкой, но в самом широком смысле: Манагуа в Никарагуа, Буэнос-Айрес в Аргентине и Манаус в Бразилии разделяют тысячи километров…

Жанна задумалась, действительно ли эти сведения полезны для расследования или они — всего лишь бесконечная пульсация некой расширяющейся вселенной? В одном она была уверена: старик и его сын родом не из Бразилии. Она достаточно хорошо знала те края, чтобы отличить испанский акцент от португальского выговора. Да и когда чудовище внутри Хоакина произносило слова песни «Porque te vas», оно говорило на безупречном испанском.

Одна эта мысль напомнила ей об ужасе, пережитом накануне. Окруженная влажной тьмой, она балансирует на карнизе, а позади нее шепот заполняет весь двор: «Todas las promesas de mi amor se irán contigo. Me olvidorás……»

— Эй, ты меня слушаешь?

— Что ты сказал?

— Я говорю, что вечером завязываю с этим делом. Судебная полиция — это тебе не частное агентство. Все, чем я еще могу помочь, так это покопаться в данных сегодня, и…

— Тогда за дело.