Следующая сцена — двадцать лет спустя, крохотная новоорлеанская квартирка (хотя она с тем же успехом может быть московской или манчестерской, парижской или берлинской). Сегодня великий вечер, и Джо/зефина поразит всех.

Выбрать предстоит между придворным платьем восемнадцатого века в стиле полонез с кринолином (фиброглассовый турнюр, расшитый кружевами алый корсаж на проволочном каркасе подчеркивает глубокое декольте) и репликой придворного платья сэра Филиппа Сидни из черного бархата с серебряной нитью, дополненного жестким плоеным воротником и гульфиком.

Наконец, взвесив все за и против, Джо/зефина щупает грудь над членом. Еще двенадцать часов: Джо/зефина открывает пузырек с красными таблетками, на каждой таблеточке значок «X», и забрасывает в рот две. Десять утра, и Джо/зефина отправляется в кровать, где начинает мастурбировать (пенис встает лишь наполовину), но засыпает еще прежде, чем кончить.

Комната очень маленькая. По стенам, стульям, дверцам шкафов развешана одежда. На полу — пустая коробка из-под пиццы. Обычно Джо/зефина громко храпит, но в «перезагрузке» не издает никаких звуков вообще, — с тем же успехом это может быть своего рода кома.

Джо/зефина просыпается в десять вечера, чувствуя себя хрупкой, нежной и обновленной. Раньше, когда для Джо/ зефины все только начиналось, за каждой переменой следовал дотошный осмотр перед зеркалом, инспекция родинок и сосков, передней плоти или клитора, попытки определить, какие шрамы исчезли, а какие остались. Но теперь Джо/зефина в этом мастер и надевает турнюр, нижние юбки, корсаж и платье. Ее новые груди (высокие и конические) поднимаются и подтягиваются, нижние юбки метут пол, что означает, что под них можно надеть пару сорокалетней давности «док-мартенсов» (никогда не знаешь, когда придется бежать, идти или отбрыкиваться, а от шелковых туфелек проку ни на грош).

Высокий припудренный парик завершает ансамбль. Пшикнуть туалетной водой. Потом рука Джо/зефины шарит по нижним юбкам, палец проходит между ног (трусов Джо/зефина не носит, претендуя на аутентичность, которую сводят на нет «док-мартенсы»), потом наносит духи за ушами — на Удачу, быть может. В одиннадцать ноль пять от входной двери звонит таксист, и Джо/зефина спускается вниз. Джо/зефина едет на бал.

Завтра вечером Джо/зефина примет еще дозу; в рабочие дни начальство требует, чтобы Джо/зефина была исключительно мужчиной.