93
Озабоченные лица. Все что-то громко говорят, наперебой дают советы. Мать. Отец. Брат. Лулу. Детектив-констебль Роубак. Они все в одной комнате, кричат на него, взывают к его вниманию.
Потом появилась Аманда. Она стояла в дверях с недоуменным выражением лица.
– Я ждала вас, – сказала она. – Почему никто не пришел?
– Аманда! – закричал Майкл и попробовал протиснуться сквозь толпу, но не смог: люди стояли вплотную друг к другу, не желая двигаться. Он растолкал их, попытался бежать, но ноги были как ватные. Наконец – по прошествии целой вечности – он добрался до двери, но Аманда уже исчезла.
Он заглянул в пустой коридор. Кто-то похлопал его по плечу. Отец.
– Ты сделал все, что мог, мой мальчик.
– Я думаю, это была не она, Майкл, – сказала Лулу.
Он пошел быстрее, побежал. Освещение изменилось, стало серым. Сон растворился в дневном свете, мутном и тусклом, как плохо проявленная пленка.
Аманда исчезла.
Раннее утро.
Мимо трусцой пробежал человек. Звук его шагов смолк. Снова воцарилась тишина. Протарахтел где-то неподалеку фургон с молоком. Позвякивание бутылок. Визг ручного тормоза. Майкл, лежа на откинутом сиденье, видел часы на панели. Четверть седьмого.
Он сел, весь пропитанный потом, но чувствуя утренний холодок. Майкл повернул ключ зажигания и закрыл окно, проверил, включен ли мобильник, потом натянул пиджак на грудь, словно одеяло, снова лег.
И сразу провалился в сон.
Когда он проснулся в следующий раз, было уже гораздо светлее. В дверь соседнего дома входила молодая женщина. Четверть девятого. Ему нужно было помочиться. На ветровом стекле и капоте автомобиля отметились птички. Спина у него болела, правая рука затекла. Майкл помассировал ее, возвращая к жизни, потом открыл дверь. Прохладный воздух под безоблачным небом обещал еще один жаркий день.
Чувствуя, что движения его по-прежнему скованны после неудобного сна, Майкл вылез из машины и перешел через дорогу на другую сторону переулка, к небольшому частному саду, огороженному чугунной оградой. Здесь под ярким солнцем было уже жарко.
Он посмотрел на соседнее здание, но не обнаружил там никаких признаков жизни: все окна были закрыты. Здания тут явно давно не ремонтировали. Ступени, ведущие к входной двери дома номер двадцать, были вымазаны птичьим пометом. На колоннах повсюду сколы. Краска на зеленой входной двери шелушилась. Да и окна требовали ремонта.
Майкл поморщился. Вкус во рту был просто отвратительный, ему требовалось помыться и почистить зубы. Он отер лоб тыльной стороной ладони и почувствовал, что тот липкий от пота. Поднял локоть, незаметно понюхал себя под мышкой. Да уж, не самый приятный аромат.
Да еще вдобавок мочевой пузырь настойчиво давал о себе знать. Очень глупо было ночевать в машине. Ну и что он в результате выиграл? Нужно было поехать в отель, нормально выспаться и рано встать. А теперь, усталый, небритый и грязный, он чувствовал себя как бродяга.
Майкл вернулся в машину, порылся в бардачке, нашел мятные леденцы. Вытряхнул один на ладонь, слизнул языком. Кто-то поднимался по ступенькам к входной двери.
Женщина лет пятидесяти, грузная, с виду типичная бухгалтерша. Открыла дверь магнитным ключом, вошла, закрыла ее за собой. Майкл внимательно смотрел на окна. Минуты через две его терпение было вознаграждено: одно из окон на первом этаже открылось. Он даже разглядел женщину в окне, прежде чем она отступила вглубь комнаты.
Он снова набрал номер. После четвертого гудка включился автоответчик. Эта женщина работала не у доктора Сундаралингама.
Где можно справить нужду в Челтнеме в восемь десять утра? В общественном туалете, отеле, ресторане, кафе.
Майкл завел двигатель, выехал из переулка и вскоре увидел среди множества магазинов кафе. Смахивает на забегаловку, но главное, что открыто с утра пораньше.
Майкл вошел внутрь, заказал кофе, яичницу, тосты и апельсиновый сок, а затем нашел туалет – маленькое помещение в самом конце. Он помочился, снял рубашку, вымыл лицо, грудь и руки, почистил зубы мыльным пальцем, вытерся бумажными полотенцами.
Двадцать минут спустя он снова стоял перед домом номер двадцать, теперь чувствуя себя гораздо лучше. Снова набрал номер – четыре гудка и автоответчик. Он отключился, позвонил Тельме в Шин-Парк-Хоспитал. Предупредил, что появится сегодня в лучшем случае после полудня, попросил ее извиниться перед всеми пациентами, а также договориться с кем-нибудь из коллег осмотреть его стационарных больных. Секретарша отреагировала спокойно, сказала, чтобы он не волновался, она постарается все устроить. И перенесет совещание медперсонала, которое доктор Теннент назначил на одиннадцать часов, на более позднее время.
Подъехал «БМВ», встал прямо перед Майклом. Из машины вышли двое мужчин лет тридцати с небольшим; оживленно беседуя, они вошли в здание. Майкл наблюдал за ними, разговаривая с Тельмой; выждал пять минут, но так и не увидел, чтобы хоть одно из окон открылось. Может быть, в их офисе имелся кондиционер или окна выходили на другую сторону. Снова набрал номер и услышал автоответчик. Значит, ни один из этих двоих не был доктором Сундаралингамом.
За следующие двадцать минут в здание вошли еще шестеро, но трубку в приемной врача по-прежнему никто не снимал.
Майкл увидел почтальона, который позвонил в домофон и вошел внутрь. А еще через пару минут появился карикатурного вида толстяк лет пятидесяти, облаченный в синий блейзер и серые брюки, с древним дипломатом в руке. Он быстрым шагом шел по тротуару и свободной рукой, казалось, дирижировал невидимым оркестром, покачивая головой в такт музыке. Толстяк поднялся по ступенькам на крыльцо, с хозяйским видом оглядел здание, отпер дверь магнитным ключом и вошел.
Майкл выждал пять минут, набрал номер. После второго гудка раздался по-военному четкий голос:
– Приемная доктора Сундаралингама, доброе утро!
Майкл возбужденно нажал на красную кнопку, сунул трубку в карман, вышел из машины, запер ее. Потом поднялся по ступенькам, обвел взглядом кнопки домофона, нажал наугад. Ответил женский голос:
– Слушаю.
– Срочная доставка! Две посылки, – сказал Майкл.
– Две посылки? – удивилась она, затем послышался звук зуммера.
Майкл толкнул дверь, вошел в холл. Внутри здание оказалось не менее облезлым, чем снаружи. Прямо перед Майклом была лестница, а слева находился лифт. Он увидел на стене перечень фирм-арендаторов: «Церковная музыка», «Финансовые услуги», «Бюро переводов», «Бизнес-сообщество Чилтерна», «Челтнемский центр бизнес-коммуникаций».
Никакого доктора Сундаралингама не было и в помине.
В ячейках на полке лежали конверты. Майкл просмотрел их – ни одного, адресованного доктору Сундаралингаму. В холле стоял запах плесени.
Опять застрекотал зуммер входной двери. Он повернул голову, но никого не увидел. Снова набрал номер, прижал трубку к пиджаку, чтобы заглушить все звуки, прислушался – не зазвонит ли где-нибудь поблизости телефон. Ничего. Он поднес трубку к уху.
– Да? – произнес все тот же голос. – Алло? Приемная доктора Сундаралингама. Алло?
Майкл отсоединился, поднялся на второй этаж и снова позвонил. На этот раз до него донесся слабый звон телефона откуда-то сверху. Он отключился, взбежал на следующий этаж, остановился в коридоре, вновь связался с доктором Сундаралингамом.
Два сигнала, и он отключился, прежде чем ему ответили. Звонки отчетливо доносились из коридора справа. Он пошел туда, остановился перед дверью с аккуратной латунной табличкой «Челтнемский центр бизнес-коммуникаций».
Набрал номер еще раз. Два звонка – и опять четкий военный голос:
– Приемная доктора Сундаралингама. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
Майкл слышал этот голос прямо за дверью.
Твердо сжимая трубку в руке, он открыл дверь и вошел. Толстяк в синем блейзере, которого Майкл недавно видел на улице, сидел перед ним в окружении множества телефонов и, глядя на экран компьютера, прижимал трубку к уху. Он распространял запах бренди и вблизи выглядел очень неопрятно. На манжете блейзера отсутствовала пуговица, на плечах белели россыпи перхоти, воротник рубашки был мятый, а галстук покрыт жирными пятнами.
Толстяк окинул посетителя неприветливым взглядом.
– Да, – сказал ему Майкл, – вы очень даже можете быть мне полезны.
Тот прикрыл трубку ладонью:
– Одну секунду: я разговариваю по телефону.
Майкл показал на свой мобильник.
– Я тоже разговариваю по телефону. – Он захлопнул за собой дверь. – С вами. – Он обвел кабинет глазами. Убогое помещение. Фиктивный адрес, и ничего больше. Он сунул свой мобильник прямо под нос толстяку и нажал красную клавишу. – Вы тоже можете повесить трубку. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
Несколько мгновений хозяин кабинета ошарашенно разглядывал замолчавшую трубку, потом положил ее и посмотрел на Майкла со смешанным чувством опасения и злости.
– Кто вы такой? – По-военному четкий голос звучал слишком начальственно и никак не сочетался с его неряшливым видом.
Майкл увидел на столе табличку: «Николас Р. Лаббингс, бакалавр искусств в области коммерции, магистр бизнес-администрирования». С трудом сдерживая гнев, он произнес:
– Так, стало быть, мистер Лаббингс, вы возглавляете Челтнемский центр бизнес-коммуникаций? А я-то думал, что вы работаете в приемной врача. Выходит, я ошибался?
– У нас тут бизнес-центр. Мы предоставляем услуги по телефону, – настороженно ответил толстяк. – Будьте добры, назовите свое имя и объясните, что вам нужно.
– Мне нужно увидеть доктора Сундаралингама. Немедленно.
– Можете оставить сообщение для него, он вам перезвонит.
– Доктор Сундаралингам не торопится отвечать на сообщения, мистер Лаббингс. Я рад, что не вхожу в число его пациентов.
– Я приложу все усилия, чтобы он срочно связался с вами.
Зазвонил телефон.
– Извините. – Лаббингс нажал клавишу, посмотрел на монитор, затем снял трубку: – Доброе утро, «Челтнемские спортивные салоны»… Нет, к сожалению, никого из отдела сбыта сейчас нет на месте. Если вы…
Майкл выдернул трубку у него из руки, бросил на аппарат. Потом ухватил Лаббингса за узел галстука и рывком поднял на ноги, разметав при этом по столу стопку писем и опрокинув стакан с карандашами.
– Я тут с вами не шутки шучу, Лаббингс. Мне срочно нужен доктор Сундаралингам. Если через тридцать секунд вы не свяжете меня с ним – лично или по телефону, то пеняйте на себя. – Майкл хорошенько встряхнул его и отпустил.
Лаббингс с выпученными глазами опустился в кресло. Его лицо побагровело, он закашлялся, глядя на посетителя испуганным взглядом.
– Я… я вызываю полицию.
– Да ради бога, – сказал Майкл, нависая над Лаббингсом. – Но сначала прочтите кое-что. – Он достал письмо-направление, выданное доктором Сундаралингамом своему пациенту Теренсу Гоуэлу, и швырнул его на стол. – Ознакомьтесь-ка с этим документом, мистер Лаббингс. Интересно, как отнесется к нему Челтнемская коммерческая палата?
Шевеля губами, Лаббингс изучил письмо, после чего выжидательно уставился на Майкла.
– Значит, так, меня зовут доктор Теннент. Это направление – фальшивка. Человек, выдающий себя за доктора Сундаралингама, является уголовным преступником, и с вашего ведома тут творится криминал. А теперь валяйте, вызывайте полицию.
Лицо Лаббингса вновь стало мучнисто-серым.
– Но я… я не знал… что он… правда не знал…
– Мистер Лаббингс, откровенно говоря, меня совершенно не колышет, кто такой этот врач и чем он занимается. Меня интересует его пациент – некий Теренс Гоуэл. Слушайте меня внимательно. Либо вы сейчас соедините меня с доктором Сундаралингамом или отвезете меня к нему домой или в офис, либо я сам немедленно вызываю полицию, и тогда вашей конторе крышка. Женщину, которую я люблю, похитили. Сейчас полиция ищет ее по всей стране. Возможно, этой женщины уже нет в живых, однако еще остается шанс спасти ее. А этому Теренсу Гоуэлу известно, кто похититель. Вы понимаете, насколько все это серьезно, мистер Лаббингс? – Майкл наклонился над столом так, что его лицо оказалось буквально в дюйме от лица толстяка. – Не молчите же, отвечайте! – выкрикнул он и выпрямился.
Лаббингс кивнул. Вид у него сейчас был как у загнанной в угол крысы.
– Это один и тот же человек, – запинаясь, проговорил он. – Доктор Сундаралингам и доктор Гоуэл.
Майкл задумался:
– Один и тот же человек?
– Да.
– У вас есть адрес Гоуэла?
Лаббингс поднял руки:
– Только этот. Нашего офиса. Больше никакого.
– Не может быть! Я вам не верю!
Лаббингс заговорил заискивающим тоном, отчаянно стремясь задобрить Майкла:
– Клянусь, я видел этого типа всего два раза: сперва он оплатил наличными наши услуги за полгода вперед, а потом приехал, чтобы забрать посылку. У меня нет его адреса… но есть телефон.
– Говорите.
Лаббингс постучал по клавишам, записал цифры на клочке бумаги и протянул его Майклу.
Майкл тут же узнал эти цифры – номер Теренса Гоуэла, мобильный оператор «Орандж». На всякий случай позвонил, но опять услышал автоответчик.
– Господи Исусе.
Майкл обвел взглядом кабинет. Ну и убожество. Грязная посуда. На одной стене стеллаж с ячейками – некоторые пустые, другие с письмами. В углу одинокая клюшка для гольфа с облезлой ручкой. Похоже, Лаббингс и впрямь рассказал ему все, что знал. Вон как перепугался за свою шкуру. Не хочет, чтобы в его контору заявилась полиция.
– Мистер Лаббингс, пожалуйста, вспомните, что еще вам известно про этого человека.
Толстяк покачал головой:
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Вы знаете, чем он занимается? Где работает? Это правда, что он сотрудник Центра правительственной связи?
Лаббингс задумался:
– Вообще-то… есть у меня там один знакомый. Если хотите, можно навести справки.
– Вы можете сделать это прямо сейчас?
Лаббингс набрал номер, судя по всему, он беседовал со старым приятелем. Через пару минут повесил трубку и отрицательно покачал головой:
– Нет, Гоуэл там точно не работает. Никого с такой фамилией у них нет.
– А давно этот человек пользуется вашими услугами?
– Недели две или три. – Он постучал по клавишам. – С пятницы, двенадцатого июля. Ровно три недели.
Майкл сел на пластиковый стул. Телефон зазвонил снова, но хозяин кабинета не обращал на него внимания.
– Прошу вас, мистер Лаббингс, подумайте хорошенько, – произнес Майкл уже более спокойно и дружелюбно. – Может быть, вспомните какие-нибудь детали. Вдруг что-нибудь удивило или насторожило вас?
Лаббингс поскреб кончик носа грязным пальцем:
– Я могу описать его внешность, если это вам поможет.
– Давайте.
– Очень высокий – не меньше шести футов…
– Приятной наружности? – перебил его Майкл. – Интересный мужчина, да?
– Да… он напомнил мне одного актера, того, который играл Шиндлера в «Списке Шиндлера».
– Лиама Нисона?
– Его самого.
Майкл кивнул:
– Что-нибудь еще?
Толстяк порылся в ящике, вытащил пачку сигар «Король Эдуард».
– Вы не возражаете?
– Нет.
Лаббингс закурил короткую сигару, замахал рукой, разгоняя дым.
– Еще одна маленькая деталь, уж не знаю, будет ли это вам полезно. Когда доктор Гоуэл пришел ко мне в первый раз, на нем был черный галстук.
– От смокинга?
– Нет, не галстук-бабочка – обычный. На нем были темный костюм и черный галстук. Как если бы он носил траур.
Майкл уставился на собеседника:
– Траур?
– Да.
– А вы не спросили его, по какому поводу?
– Я стараюсь быть предельно тактичным по отношению к своим… гм… клиентам, мистер… гм… – он посмотрел на письмо, – …доктор Теннент. Я не задаю им лишних вопросов. Вы меня понимаете? Строго придерживаюсь этого правила.
«Значит, три недели назад. Доктор Гоуэл был в трауре. – Майкл чувствовал, что за этим что-то кроется. Но что именно? – Три недели назад Теренс Гоуэл носил траур.
Траур по кому?»
Он оставил Лаббингсу свой номер телефона, взял его визитку и вышел.
Из машины позвонил Роубаку в хэмпстедское отделение полиции. Ему ответили, что тот сегодня еще не появлялся. Тогда он набрал мобильный детектива, но попал на автоответчик. Майкл оставил сообщение – просил срочно перезвонить ему, а также связаться с компанией «Орандж», узнать, какая информация есть у них об абоненте Теренсе Гоуэле.
Потом он несколько минут сидел и думал.
«Траур. Противорадиационное убежище. – Майклу почему-то казалось, что эти два понятия тесно связаны между собой. – По кому доктор Гоуэл носил траур три недели назад?»
Он включил ноутбук и отыскал рабочий телефон своего старого приятеля Ричарда Франклина, который возглавлял крупное архитектурное бюро в Сити. Секретарша ответила, что мистер Франклин в настоящий момент очень занят, он на важном совещании и просил его не беспокоить. Но Майкл настаивал, сказал, что у него срочное дело. Минуты через две в трубке раздался голос архитектора.
Майкл не общался с приятелем несколько месяцев, однако, опустив обмен любезностями, сразу перешел к делу:
– Ричард, извини, что отрываю тебя, но у меня вопрос жизни и смерти. Скажи, существует какая-нибудь единая база данных по противорадиационным убежищам в Англии? Точнее, в Большом Лондоне?
– Холодная война давно закончилась, Майкл. Уж скорее стоит опасаться микробов… А почему ты интересуешься?
– Долго объяснять. Ричард, пожалуйста, не спрашивай зачем и почему. Просто скажи мне, где может быть такая база данных?
– Ты имеешь в виду военные убежища? Муниципальные? Частные?
– Абсолютно все.
Последовала пауза.
– Погоди-ка, Майк, дай сообразить. Можно посмотреть, кому выдавались разрешения на строительство, но там единой базы данных не существует. Как правило, возведением таких сооружений занимаются специальные организации, хотя теоретически подряд могла получить абсолютно любая строительная фирма. Не думаю, что ведется какой-то централизованный учет. Если ищешь что-то конкретное, придется обходить все конторы. – После короткой паузы он добавил: – Да к тому же многие противорадиационные убежища строились в обстановке секретности. Я думаю, что полный список ты в любом случае получить не сможешь.
– А кому скорее предоставят информацию? Мне, тебе, как архитектору, или полиции?
– Я думаю, полиции. Слушай, как у тебя дела? Давненько мы не встречались.
– Я тебе позвоню на выходных, тогда и побеседуем. Хорошо?
– Договорились.
Майкл отключился. Откинулся на спинку кресла, внимательно изучая свой телефон, словно в нем где-то среди нумерованных кнопок крылся ответ, который он искал.
«Три недели назад доктор Гоуэл носил траур.
Три недели назад доктор Гоуэл проявил немало изобретательности, чтобы оказаться в числе моих пациентов.
По кому носил траур доктор Гоуэл три недели назад?
Кто умер? Кто? Кто?»
Телефон выпал у Майкла из руки – его осенило. Чуть больше трех недель назад скончалась Глория Ламарк.
Глория Ламарк?
Существовала ли какая-нибудь связь между доктором Теренсом Гоуэлом и Глорией Ламарк?
Вероятность этого была ничтожно мала, но за неимением иных гипотез эту стоило проверить. Он снова набрал телефон Ричарда Франклина. На сей раз в голосе архитектора прозвучала недовольная нотка.
– Ричард, – сказал Майкл, – еще один вопрос. Допустим, у меня есть конкретный адрес. Куда обратиться, чтобы выяснить, имеется ли под этим домом противорадиационное убежище?
