39

Лучи солнца пробивались сквозь ветви хвойных деревьев, мелькали, как проблесковые маячки, и Сэм наблюдала за трехконечной звездочкой на кромке капота, приплясывающей, как танцор в немом кино. Пейзаж бесшумно проплывал за окном, она словно бы очутилась внутри плотного кокона. Воздух в машине был насыщен запахом новой кожи, и Сэм легонько гладила мягкую поверхность своего сиденья пальцами, испытывая чуть ли не физическое наслаждение.

Справа зияла глубокая пропасть, об этом предупреждали несколько знаков: жирные извивающиеся линии, две стрелочки (одна черная, другая красная) и большой восклицательный знак. Ричард притормозил, и она уперлась ногами в коврик.

«Как странно видеть его за рулем слева», – подумала Сэм, пытаясь вспомнить, почему они едут в «мерседесе», а не в своем собственном «БМВ». Она снова устремила взгляд на ярко-зеленый капот. Ну и цвет, совершенно неподходящий для такой дорогой машины. Просто отвратительный.

Они, скрежеща тормозами, прошли очередной виток серпантина, миновали небольшой домик со щитом, рекламирующим мороженое и пиво «Лёвенбрау», переехали узкий каменный мост. Навстречу пронесся желтый туристический автобус фирмы «ПТТ».

– Цвет у «мерседеса» просто ужасный, правда? – спросила Сэм.

– У меня не было времени думать о цвете, – сердито ответил Ричард и нажал педаль газа.

Она чувствовала, как покрышки скребут по гравию, слышала их визг, когда они попадали на отрезок свежего асфальта, ощущала, как автомобиль слегка виляет на поворотах. Двигатель ревел, машина поднималась по склону, миновала придорожный столб и ряд деревьев с побеленными стволами. Потом деревья кончились, и машина помчалась по петляющему участку дороги; слева резко уходила вверх огромная скала, а справа крутой откос без всякого ограждения спускался к быстрой речушке.

Они отодвинулись еще ближе к краю пропасти, освобождая место для массивного грузовика, мчавшегося в противоположном направлении, и Сэм взволнованно посмотрела на Ричарда, не понимая, почему он едет с такой скоростью на незнакомой машине по опасной дороге. Она ощутила, как мощная воздушная волна, поднятая грузовиком, качнула «мерседес».

Пронзительно взвизгнув тормозами, их автомобиль сделал очередной виток, и Сэм с облегчением заметила на краю дороги невысокое каменное ограждение. В нескольких сотнях ярдов справа находилась небольшая площадка для панорамного обзора. Раздались негромкие гудки. Красный «фольксваген» быстро спускался по встречной полосе, за ним ехал мотоцикл, двигатель его завывал, как сто мартовских котов, а за ним мчался белый фургон.

Сэм снова услышала гудки, теперь уже совсем рядом, злобные, сердитые, и ее почему-то пробрала дрожь. Шоссе было видно только до поворота; они миновали дорожный знак с черной изгибающейся линией, предупреждающий об опасном повороте, а затем следующий – ограничение скорости до сорока километров в час.

Ремень безопасности с такой силой прижал Сэм к спинке кресла, что ей стало трудно дышать. Из-за поворота по встречной полосе прямо на них мчался многотонный грузовик, отчаянно пытающийся обогнать другой грузовик, поменьше. Сэм услышала скрежет тормозов «мерседеса», увидела, как Ричард безумным взглядом посмотрел сначала на скалу слева от них, потом на пропасть справа. Грузовик неуклонно приближался, она видела, как водитель в кабине сражается с баранкой, заметила беспомощность на его лице, когда машина начала уходить все дальше в сторону. Между двумя грузовиками образовался зазор, и на мгновение Сэм показалось, что они смогут протиснуться в него.

Да, сумеют.

Но тут водитель бешено вывернул руль в другую сторону, ударился о второй грузовик и теперь шел на них прямо в лоб.

Перед ним, казалось, неслась его громадная тень, похожая на пасть гигантского голодного насекомого, и Сэм попыталась нырнуть под приборный щиток, но ремень безопасности не пустил ее. Она слышала рев двигателя, пронзительные гудки, визг тормозов, скрежет покрышек – и все эти звуки сливались в оглушающую, ужасающую какофонию разрушения.

Увидев, как отпрыгнула назад трехконечная звездочка, а потом массивный бампер многотонного грузовика взорвал их лобовое стекло, Сэм вскинула руки к лицу, словно могла защититься от него. Она почувствовала, как ее подбросило вверх, швырнуло вперед, а потом ударилась головой обо что-то твердое, острое и ощутила невыносимую боль.

Снова скрежет, скрип и жуткий визг резины и металла, а потом Сэм вдруг с недоумением поняла, что оказалась на обочине, на смотровой площадке, и видит, как грузовик бешено несется по дороге, толкая перед собой «мерседес», который заклинило под его капотом, словно гигантский жук с мухой в пасти. Он приближался к краю пропасти, багажник «мерседеса» пробил низкое ограждение, и обе машины покатились дальше, все еще сцепившись; они неслись сквозь деревья, громыхая, как громадные мусорные бачки, летели вниз. Когда оба упали, наступила тишина, и свет вокруг нее померк, а затем наступила полная темнота, и Сэм уже не видела ничего вообще.

Смерть.

Это смерть. Тишина, заключенная в темную пустоту.

Навсегда.

Пустота.

Несколько мгновений ее одолевала тошнота. Тошнота и злость. Потом ее начало трясти. «Помогите мне, кто-нибудь».

– Ричард! – позвала она. – Ричард?

Ничего.

Но она должна слышать звуки сирен. Где полиция? «Скорая»? Пожарные?

– Кто-нибудь, помогите!

Сэм почувствовала, что плывет, словно бы подвешенная в чем-то, не похожем ни на воду, ни на воздух. «Пустота, – подумала она. – Это и есть пустота».

– Все в порядке! – вдруг послышался чей-то слабый шепот. – Все в порядке, Сэм!

Из темноты навстречу ей двигалась фигура. Выходит, она не одна в этой пустоте. Все ближе, ближе. Она увидела металлический блеск ярко-зеленого мотоциклетного костюма, потом рассмотрела голову.

– Нет. Господи, прошу тебя, нет!

Голова приближалась. Черная балаклава. Багрово-красная пустая глазница надвигалась на нее и уже готова была вот-вот коснуться ее щеки.

– Нет!

– Багз?

– Помогите! Боже, помогите мне!

– Багз? – Голос совсем другой.

Потом одиночный удар церковного колокола, и какое-то шевеление в темноте рядом с ней.

– Багз? Эй, успокойся. Все хорошо.

– Ричард? – спросила она.

В комнате стоял холод, ледяной, просто адский холод. До нее долетел шорох, потом лязг пружины.

– В чем дело, Багз? – сонным голосом проговорил Ричард.

Она услышала кряхтенье, потом более громкое шуршание, ей стало чуть легче.

Сэм осторожно протянула руку, прикоснулась к мужу, не веря тому, что чувствует. А чувствовала она теплое тело. Дыхание живого человека. Она прикоснулась к нему еще раз и не стала убирать руку, сжала его кожу с такой силой, что он снова что-то пробурчал. Потом пододвинулась к Ричарду, выпростала вторую руку, прикоснулась к его плечу. И, дрожа от страха и облегчения, поцеловала его в шею.

Ричард снова зашевелился.

– Я хочу тебя, – сказала она.