Неосторожное слово простодушного монаха, за которое он получил от Бога вразумление
В богадельне монастыря святого Павла ухаживал за старцами один монах, немного простоватый, но очень добродушный.
Он сам рассказывал мне, как приблизительно тридцать лет тому назад, когда он нес послушание в богадельне монастыря, один брат дал ему на благословение гроздь винограда. Он по своей доброте не съел ее сам, но разделил на небольшие части и раздал старцам. Один старец из чувства благодарности к нему, потому что виноград тогда еще не поспел и он в первый раз в том году пробовал его, много раз повторял: «Прекрасного тебе рая! Прекрасного тебе рая!» Он же, по своей простоте, в шутку ответил ему: «Ешь виноград. Рай и ад здесь — на земле».
Несмотря на то, что сам он в это не верил, но сказал лишь в шутку, к тому же смягчающим обстоятельством была его простота, с ним произошло следующее.
Ночью ему приснился страшный сон, показавшийся ему явью. Снится ему огненное море, а напротив — прекрасный залив с хрустальными дворцами.
На берегу он увидел некоего почтенного старца, окруженного сиянием, так что даже борода его казалась шелковой. На том же берегу увидел он и брата из своего монастыря, который умер за три года до этого, и спросил его, что это за прекрасные дворцы и кто этот почтенный старец.
Брат ему отвечает: «Это Авраам, а этот прекрасный залив с хрустальными дворцами — „лоно Авраамово“, на котором упокоеваются души праведных».
Когда брат говорил это, его услышал праведный Авраам и говорит отцу Григорию, ухаживавшему за старцами, со строгостью: «Уходи отсюда немедленно, для тебя здесь нет места».
После столь строгих слов, услышанных от патриарха Авраама, отец Григорий повернулся, чтобы поскорее уйти. И вдруг он почувствовал, что его обожгло языком пламени, вырвавшимся из огненного моря, и от боли он проснулся. И что же он видит? Нога, которую обожгло, была вся покрыта волдырями и ожогами. Она у него болела непрерывно в течение двадцати дней, пока раны не зажили под действием различных мазей и целительных трав.
Он раскаялся в своих словах и с тех пор был очень внимательным ко всему, что говорил.
