Свечи с ароматом Клио-Мей, призванным заставить меня любить и повиноваться молодой женщине неземной красоты, которая совокуплялась с призраком гестаповца, пятнали стены красным и желтым.

Тем не менее в номере 1203 хватало и теней. Легкий ветерок, которым тянуло от проглоченного грозой дня, ни на секунду не оставлял в покое фитильки свечей, поэтому световые пятна на стенах пребывали в постоянном движении, перемещались с места на место, уступая прежнее теням.

Ружье лежало на полу у окна, где Андре его и оставил. Оружие оказалось тяжелее, чем я ожидал. Подняв ружье с пола, я тут же едва его не выронил.

Это было не одно из тех длинноствольных ружей, какие используются при охоте на уток, антилоп гну или на кого там еще охотятся с длинноствольными ружьями. Это ружье с коротким стволом и пистолетной рукояткой более всего годилось для защиты дома или ограбления винного магазина.

Полиция также использует такое оружие. Двумя годами раньше Уайат Портер и я попали в сложную ситуацию, когда схватились с тремя сотрудниками подпольной лаборатории по производству синтетических наркотиков и их домашним крокодилом. Я бы точно остался без одной ноги, а может, и без яиц, если бы чиф не продемонстрировал мастерское владение таким вот помповиком двенадцатого калибра.

Хотя я никогда не стрелял из такого ружья (собственно, за всю свою жизнь я только один раз пустил в ход стрелковое оружие), я видел, как им пользовался чиф. Конечно, с тем же успехом можно сказать: достаточно посмотреть фильмы с Клинтом Иствудом в роли Грязного Гарри, чтобы стать отменным стрелком и прекрасно разбираться в полицейских процедурах.

Если бы я оставил ружье здесь, кони Датуры направили бы его на меня. А вот если бы они загнали меня в угол, а я так и не смог бы заставить себя выстрелить в них, я хотя бы совершил самоубийство, чтобы избежать лишних предсмертных мучений.

Короче, я вбежал в номер 1203, схватил с пола ружье, поморщился — больно тяжелое, — внимательно осмотрел под вспышками молний. Помповик, все так, подствольный магазин-трубка на три патрона. Еще один патрон в казеннике. И да, спусковой крючок.

Я чувствовал, что решусь использовать ружье в критический момент, хотя, должен признать, моя уверенность главным образом базировалась на том, что я совсем недавно внес очередной взнос по полису медицинского страхования.

Я оглядел пол, стол, подоконник, но не увидел валяющихся дополнительных патронов.

Со стола взял пульт дистанционного управления, осторожно, чтобы случайно не нажать на одну из кнопок.

Прикинув, что Короткая Стрижка уже завершает или завершил свое представление, я понимал, что через несколько минут Датура и ее мальчики (они же кони) покинут полтергейстовый хаос, царящий сейчас в казино, и примутся за свои игры.

Я потратил драгоценные секунды на то, чтобы заглянуть в ванную и посмотреть, сломала ли Датура спутниковый телефон Терри. Телефон не работал, но и не развалился на части, поэтому я сунул его в карман. Рядом с раковиной стояла коробка с патронами для ружья. Четыре я рассовал по карманам.

Выскочив в коридор, посмотрел в сторону северной лестницы, потом побежал к номеру 1242.

Возможно, Датура не желала Дэнни ни победы, ни денег, а потому не поставила в его номере ни единой свечи в желтом или красном подсвечнике. И теперь, когда черные облака плотно закрыли небо от горизонта до горизонта, комната превратилась в пахнущую сажей пещеру, которая подсвечивалась лишь зигзагами молний. Слышались и какие-то непонятные, повторяющиеся звуки, словно по полу носились крысы.

— Одд, — прошептал он, едва я переступил порог. — Слава богу, я уже не сомневался, что ты мертв.

Включив фонарик и передав его Дэнни, я спросил тоже шепотом:

— Почему ты не сказал мне, что она вдрызг сумасшедшая?

— А ты когда-нибудь меня слушаешь? Я сказал тебе, что она безумнее сифилитического самоубийцы-смертника, страдающего коровьим бешенством.

— Да. С тем же успехом ты мог сказать, что Гитлер — художник-неудачник, увлекшийся политикой.

С источником звуков разобраться труда не составило: дождь, попадающий в комнату через разбитую стеклянную панель, одну из трех, барабанил по груде мебели.

Я поставил ружье у стены, показал Дэнни пульт дистанционного управления, который тот сразу узнал.

— Она мертва? — спросил он.

— Я бы на это не рассчитывал.

— А как насчет Дума и Глума?

У меня не возникло необходимости спросить, о ком это он.

— Одного ударило куском лепнины, но не думаю, что он получил серьезную травму.

— Так они придут?

— В этом можешь не сомневаться.

— Мы должны удрать.

— Удерем, — заверил его я и почти нажал на белую кнопку на пульте.

Но в последний момент, с зависшим над кнопкой большим пальцем, я спросил себя, а кто сказал мне, что черная кнопка взорвет бомбу, а белая — обесточит взрыватель?

Датура.