1

Так. Нужно взглянуть на все иначе. С глобальной точки зрения. Это не землетрясение, не спятивший вооруженный громила, не авария на АЭС, верно? На шкале несчастий мой случай где-то внизу. В самом низу. Однажды я оглянусь, рассмеюсь и подумаю: «Ну что за дурочка я была, почему так дергалась…»

Хватит, Поппи. Даже и не пытайся. На самом-то деле есть из-за чего дергаться. Хожу по танцевальному залу гостиницы, тщетно пялюсь на узорчатый синий ковер, заглядываю под золоченые стулья, под мятые салфетки — повсюду, где его никак не может быть. Сердце бешено колотится.

Я потеряла его. Потеряла единственную вещь в мире, которую нельзя было терять. Кольцо, подаренное мне на помолвку. Потрясающий изумруд и два бриллианта. Семейство Магнуса владело им целых три поколения, перед тем как сделать мне предложение, Магнус вынул его из специального банковского сейфа. Целых три месяца я каждый день постоянно ощущала кольцо на своем пальце, а на ночь с благоговением клала на специальный китайский поднос… А теперь, в тот самый день, когда родители Магнуса возвращаются из Штатов, я потеряла его. В тот самый день.

Сейчас профессор Энтони Тэвиш и профессор Ванда Брук-Тэвиш летят из Чикаго, где полгода пребывали в академическом отпуске. Представляю, как они жуют арахис в медовой глазури и читают всякие умные статьи, закачанные в электронные книжки. И я не знаю, кого из них я боюсь больше.

Его. Он такой саркастичный.

Ее. Она то и дело интересуется, как я отношусь к феминизму.

В общем, они оба очень страшные. Примерно через час они приземлятся и, конечно же, захотят увидеть кольцо…

Не накручивай себя, Поппи. Надейся на лучшее. Нужно взглянуть на происшедшее под другим углом. Скажем… что сделал бы на моем месте Эркюль Пуаро? Он не стал бы паниковать. Сохранял бы спокойствие, заставил бы работать маленькие серые клеточки и обязательно вспомнил какую-нибудь крошечную, но жизненно важную деталь, которая мигом расставила бы все по местам.

Крепко зажмуриваюсь. Маленькие серые клеточки. Ну, давайте же. Постарайтесь!

Дело в том, что я вовсе не уверена, что Пуаро выпил три бокала розового шампанского и «мохито» перед тем, как взяться за расследование убийства в Восточном экспрессе.

— Мисс? — Седая уборщица с пылесосом пытается обойти меня, и я вздрагиваю от ужаса.

Она что, уже пропылесосила танцевальный зал? А вдруг кольцо засосало в пылесос?

— Простите. — Хватаюсь за ее синее нейлоновое плечо. — Позвольте мне поискать еще пять минут, а потом можете пылесосить.

— Все ищете кольцо? — Она в сомнении качает головой, а затем ее лицо светлеет: — Думаю, оно у вас дома. Скорее всего, так оно и есть!

— Возможно. — Заставляю себя вежливо кивнуть, хотя мне хочется завопить: «Не такая уж я идиотка!»

В противоположном конце зала суетится другая уборщица. Смахивает крошки и скомканные бумажные салфетки в большой пластиковый мешок. Делает это весьма рассеянно. Я кидаюсь к ней:

— Простите! Вам кольцо не попадалось?!

— Нет, милая.

Она сгребает мусор с очередного стола.

— Осторожно! — Ныряю в ее мешок и пытаюсь нащупать среди салфеток что-нибудь твердое. Пальцы тут же становятся липкими от глазури. Но мне плевать.

— Милая, вы мне мешаете.

Уборщица выхватывает салфетки у меня из рук.

— Посмотрите, что вы тут устроили!

— Простите. — Подбираю с пола кусочки кекса. — Но вы не понимаете. Если кольцо не найдется, я труп!

Мне хочется забрать у нее мешок и тщательно исследовать мусор, вооружившись пинцетом. А еще лучше натянуть пластиковую ленту по периметру зала и объявить его местом преступления. Кольцо должно быть здесь!

Если только его уже не нашел кто-то. Другого варианта нет. Одна из моих подруг даже не знает, что кольцо у нее. Оно могло скользнуть в сумочку… или упасть в карман… или зацепиться за джемпер… Изыскиваю все новые, все более невероятные возможности.

— Вы искали в туалете? — участливо спрашивает уборщица.

Ну конечно, еще бы! На четвереньках обследовала каждый квадратный сантиметр. А затем осмотрела все раковины. Дважды. А потом попыталась заставить портье разобрать трубу стока, но он отказался. Мол, будь я уверена, что кольцо именно там, он вызвал бы водопроводчика, но поскольку это не так, то будьте любезны отойти, за вами уже целая очередь выстроилась, а вообще-то можете обратиться в полицию.

В полицию! Я думала, они примчатся на машинах с мигалками, как только я позвоню им, а не велят явиться в участок и написать заявление. Откуда у меня время на какие-то заявления?! Я должна искать кольцо!

Тороплюсь к круглому столу, за которым мы сидели днем, заползаю под него и старательно шарю по ковру. Как я могла допустить такое? Как могла оказаться такой дурой?

Это моя школьная подруга Наташа предложила купить билеты на благотворительную вечеринку. Она пропустила девичник и хотела оторваться на вечеринке. Нас было восемь, мы сидели за столом, потягивали шампанское и впихивали в себя кексы, а перед лотереей кто-то сказал: «Ну, Поппи, а теперь давай показывай кольцо».

Сейчас и не вспомню, кто это был. Может, Анна Лиза? Мы с ней учились в колледже, а теперь вместе работаем в физиотерапевтической клинике «Здоровая жизнь». Еще с нами трудится Руби, она тоже с нашего курса. По-моему, Руби не надевала кольцо. Или надевала?

Какая я все-таки дурища! Тоже мне Пуаро в юбке. Я ведь не помню самого главного! По правде говоря, кольцо, похоже, примеряли все — и Наташа, и Клэр с Эмили (мои школьные подруги), и Люсинда (свадебная агентша, вроде как ставшая моей подругой), и ее помощница Клеменси, и Руби, и Анна Лиза (они не только учились со мной в колледже, не только мои коллеги, но и самые лучшие подруги, а теперь еще будут и подружками невесты).

Признаю: я купалась во всеобщем восхищении. И просто не могла поверить в то, что обладаю таким сокровищем. Более того, я не могла поверить во все это. Я помолвлена! Я, Поппи Уотт. Помолвлена с высоким, красивым университетским преподавателем, написавшим книгу и даже выступающим по телевизору. Всего полгода назад моя личная жизнь была зоной бедствия. Целый год уныния и тоски, я даже начала подумывать о том, чтобы предпринять вторую попытку и снова начать встречаться с парнем с ужасным запахом изо рта, ну, тем, с сайта знакомств… а сейчас до моей свадьбы остается каких-то десять дней! Каждое утро, проснувшись, я смотрю на гладкую спину в веснушках и думаю: «Мой жених, доктор Магнус Тэвиш, член совета Лондонского Королевского колледжа», и сама себе не верю. Затем поворачиваюсь, вижу кольцо, поблескивающее на тумбочке, и снова ничему не верю.

Господи, что скажет Магнус?!

Нет. Не думай об этом. Ну, давайте, маленькие серые клеточки. Работайте!

Помню, Клэр никак не хотела снимать кольцо. А потом Наташа вцепилась в него с визгом: «Моя очередь. Теперь моя очередь!» И я воскликнула: «Осторожно!»

То есть я не была безответственной. И внимательно наблюдала за тем, как подруги передают кольцо друг другу. Но потом отвлеклась, потому что начали выкрикивать выигрышные номера, а призы были фантастическими. Неделя на вилле в Италии, стрижка в элитном салоне, ваучер в бутик «Харви Николс»… В зале поднялся шум, гости шуршали билетами, вскакивали с мест, орали: «Это я!»

Вот тут-то я повела себя неправильно. Если бы у меня была машина времени, я вернулась бы в прошлое и строго сказала себе: «Поппи, помни о приоритетах».

Но ведь все мы сильны задним умом, верно? Момент упущен, ты совершаешь роковую ошибку, и шансы на то, чтобы что-то изменить, равны нулю.

Клэр выиграла билеты на Уимблдон. Я обожаю Клэр, но она всегда была недотепой. Вот и тогда она не вскочила и не завопила во весь голос: «Вау, это я!», а просто подняла руку. И даже мы не поняли, что выигрыш достался ей.

А когда до меня наконец дошло, распорядитель лотереи сказал: «Если победителя нет, мы будем тянуть еще раз…»

— Давай! — Я толкнула Клэр и бешено замахала рукой. — Эй, мы здесь!

— И выигрыш выпал на номер… 4403.

Не веря, я смотрела, как на другом конце зала радостно верещит и размахивает билетом брюнетка.

— Она ничего не выиграла! — с негодованием воскликнула я. — Выиграла ты!

— Это неважно. — Клэр откинулась на спинку стула.

— Конечно, важно! — возмутилась я, и все за столом расхохотались.

— Ну, Поппи! — проговорила Наташа. — Давай, наш рыцарь без страха и упрека! Разберись!

И спустя минуту я уже штурмовала сцену на пару с брюнетистой выскочкой.

Знаю-знаю, мне не следовало вылезать из-за стола. Я должна была не отрывать взгляда от кольца. А повела себя как последняя дурища. Но в свою защиту могу сказать: откуда мне было знать, что сработает пожарная сигнализация?

Мистика какая-то. Только что народ безудержно веселился — и вдруг взвыла сирена, все вскочили и рванули к выходу. Настоящий конец света! Анна Лиза, Руби и остальные похватали свои сумочки и тоже бросились к дверям. На сцену взобрался мужчина в черном костюме и начал подталкивать меня, брюнетку и распорядителя к боковой двери. «Главное — ваша безопасность», — твердил он.

Но тогда я не слишком обеспокоилась. Не думала, что кольцо пропадет. Оно должно быть у кого-то из подруг, и на улице мне его отдадут.

На улице, само собой, было столпотворение. В гостинице одновременно с нашей вечеринкой проходила какая-то деловая конференция, ее участники вываливались из холла, служащие гостиницы что-то объявляли по громкой связи, машины гудели, и прошла целая вечность, прежде чем я отыскала в этом хаосе Наташу и Клэр.

— У кого из вас мое кольцо?!

В ответ недоуменные взгляды.

— Не знаю, — пожала плечами Наташа. — Может, у Анны Лизы?

Я вклинилась в толпу в поисках Анны Лизы, но и у нее кольца не было, она думала, что оно у Клэр. А Клэр думала, что у Клеменси. А Клеменси — что кольцо у Руби…

Паника охватывает тебя постепенно. Поначалу ты совершенно спокойна и говоришь себе: «Не глупи. Конечно же, оно не могло потеряться». Потом персонал, обслуживающий вечеринку, оповещает о том, что из-за непредвиденных обстоятельств вечеринка завершена, и вручает вам подарки. И все твои подруги исчезают в подземке, а кольца на пальце по-прежнему нет. И твой внутренний голос визжит: «О боже! Так я и знала! Мне не должны были доверять старинное кольцо! Это ошибка! Огромная ошибка!»

И в результате спустя час я ползаю под столом и молю о чуде. (Хотя отец моего жениха написал бестселлер о том, что чудес не бывает, что все это предрассудки, а если ты в них веришь, то это просто свидетельствует о твоем слабоумии.)

Неожиданно экран моего мобильника вспыхивает, и я хватаю аппарат. Пришли три сообщения. Неужели нашлось?!

В возбуждении смотрю на телефон. Клэр видела его! Где?

Выбираюсь из-под стола и трясу телефон. Связь здесь отвратительная. И как только они смеют называть свою гостиницу пятизвездочной? Скорее на улицу.

— Простите, — я подскакиваю к седой уборщице и стараюсь перекричать рев пылесоса, — я выскочу на минутку, чтобы прочитать сообщение. Если найдете кольцо, позвоните, вот тут мой номер мобильника. Я буду на улице…

— Хорошо, дорогая, — терпеливо отвечает она.

Мчусь по вестибюлю, маневрируя между группами делегатов конференции, и притормаживаю у стойки.

— Ничего нового?

— Кольца нам не приносили, мадам.

Воздух довольно свежий, но уже чувствуется приближение лета, на дворе середина апреля. Надеюсь, такая же погода будет стоять и через десять дней, ведь свадебное платье у меня с открытой спиной. Так что я рассчитываю на хороший денек.

Ступеньки перед гостиницей широкие и невысокие, я прыгаю по ним, пытаясь поймать сигнал, но безрезультатно. Наконец оказываюсь на тротуаре и машу телефоном еще яростнее, затем выскакиваю на тихую Найтсбридж-стрит.

— А-а-а-а-а-а-а! — слышу я свой крик.

Плечо пронзает резкая боль, мимо пролетает на велосипеде какой-то парень. Прежде чем он сворачивает за угол, успеваю разглядеть старую серую размахайку с капюшоном и обтягивающие черные джинсы.

В моей руке ничего нет. Какого черта…

Тупо смотрю на ладонь. Телефон исчез. Этот урод украл его!

Телефон — моя жизнь. Мой жизненно важный орган. Я не могу существовать без него.

— Мадам, что случилось? — Ко мне торопится швейцар. — Он ударил вас?

— Я… меня обокрали, — заикаюсь я. — Телефон!

Швейцар сочувственно щелкает языком.

— Подонок. В таких местах нужно быть поосторожнее…

Я не слушаю его. Меня трясет. Никогда не чувствовала себя столь беспомощной. Что я буду делать без телефона? Как буду функционировать? Рука машинально пытается нащупать его в кармане, чтобы написать всем и каждому: «У меня нет телефона!» — но как сделать это без долбаного мобильника?

Телефон — мой друг. Он — член моей семьи. Он — моя работа. Он — моя вселенная. Он мое все. Такое впечатление, будто выведена из строя моя система жизнеобеспечения.

Швейцар смотрит на меня с сочувствием.

— Позвонить в полицию, мадам?

Я не в состоянии ответить ему. Меня посещает неожиданная, еще более ужасная мысль. Кольцо. Ведь я дала номер мобильника всем кому ни попадя: уборщицам, работникам туалета, персоналу вечеринки… Что, если кто-то из них найдет кольцо? Что, если кто-то пытается дозвониться до меня прямо сейчас, а ему не отвечают, потому что чертов воришка выбросил сим-карту в реку?

О боже, нужно срочно поговорить с портье. Дам ему номер моего домашнего телефона.

Нет. Плохая идея. Он может оставить сообщение, и Магнус услышит его.

Ладно. Значит… значит… я дам ему свой рабочий номер. Да, так и сделаю.

Вот только сегодня в офисе никого. Не сидеть же там в ожидании звонка.

Вот тут я по-настоящему пугаюсь.

В довершение всего, к портье не пробиться. Стойку осаждают участники конференции, требуя заказать столики в ресторане. Пытаюсь поймать взгляд портье, но тот упорно игнорирует меня. Знаю, этот человек уже потратил на меня немало времени, но разве он не понимает, в каком безвыходном положении я очутилась?

— Мадам. — Швейцар зашел в вестибюль вслед за мной. — Мы можем угостить вас чем-нибудь, чтобы вы пришли в себя? Арнольд! — подзывает он официанта. — Пожалуйста, принеси леди бренди за счет заведения. А портье поможет вам с полицией. Хотите присесть?

— Нет, спасибо. — И тут меня осеняет: — Может, стоит позвонить на мой мобильник? Позвонить грабителю! Попрошу его вернуться, пообещаю вознаграждение… как вы думаете? Одолжите мне ваш телефон?

Я протягиваю руку, но швейцар буквально отпрыгивает от меня.

— Мадам, это безрассудный шаг, — сурово произносит он. — Уверен, полиция не одобрит его. Вы в шоке. Будьте добры, сядьте и попытайтесь успокоиться.

Может, он и прав. Не хватало еще завязать знакомство с уголовником в капюшоне. Но я не могу сесть и успокоиться. Ношусь по вестибюлю взад-вперед, каблуки цокают по мраморному полу. Мимо огромного фикуса в горшке, мимо столика с газетами… мимо блестящей урны… возвращаюсь к фикусу. Беготня приводит меня в чувство, и все это время я не отрываю взгляда от стойки портье.

Вестибюль так и кишит типами в деловых костюмах. Через стеклянную дверь вижу, как швейцар подзывает такси и кладет в карман чаевые. Приземистый японец в синем костюме стоит рядом с бизнесменами-европейцами, он что-то яростно кричит, похоже по-японски, и отчаянно жестикулирует. На груди у него подскакивает бэджик. Он такой смешной, что я поневоле улыбаюсь.

Мне приносят бренди, я залпом выпиваю его и опять бросаюсь по знакомому маршруту.

Фикус в горшке… столик с газетами… урна… фикус в горшке… столик с газетами… урна…

В голове зреют гневные мысли. Этот мерзавец в капюшоне понимает, что сломал мне жизнь? Понимает, как необходим мне телефон? Украсть телефон — тягчайшее из преступлений!

И телефон-то так себе. Старенький. Допотопный. Грабитель обломается, если захочет набрать букву «В» в сообщении или выйти в Интернет. Ничего у него не получится. И тогда он раскается.

Фикус… газеты… урна… фикус… газеты… урна…

А еще ударил меня по плечу! Гад! Может, удастся отсудить у него миллионы. При условии, что его поймают, но это вряд ли.

Фикус… газеты… урна…

Погодите.

Что это?

Смотрю в урну как громом пораженная, подозревая, что кто-то пытается сыграть со мной злую шутку. Или у меня галлюцинации?

Телефон.

В урне. Мобильный телефон.