3
— Мама! Папа! На помощь! — визжал я.
Монстр занес надо мной свои длинные когти. Я закрыл лицо руками, ожидая, что меня сейчас раздерут на куски.
— Обманули дурака на четыре кулака! — захихикал монстр и пощекотал меня когтями.
Я открыл глаза. Тара! Тара в своем старом хэллоуинском костюме!
Она каталась по полу, заходясь от смеха.
— Тебя так легко напугать! — прокричала она. — Видел бы ты свое лицо, когда я выпрыгнула из часов!
— Вовсе не смешно! — воскликнул я. — Это…
Гонг.
«Ку-ку!.. Ку-ку!.. Ку-ку!.. Ку-ку!..» Птица высунулась из часов и стала куковать. Ладно, признаю, она снова меня напугала. Но неужели Таре непременно нужно живот надрывать от смеха?!
Что здесь происходит? — Появившийся в дверях папа смотрел на нас сверху вниз. Он показал на часы. — Почему это дверь открыта? Майкл, я же тебе говорил: близко не подходи кчасам!
— При чем здесь я? — кричал я.
— Он хотел поймать кукушку, — соврала Тара.
— Я так и думал, — сказал папа.
— Папа, это неправда! Это Тара…
— Довольно, Майкл. Я сыт по горло: всякий раз, когда ты совершаешь проступок, ты обвиняешь Тару. Наверное, твоя мама права. Я, должно быть, и впрямь дал пищу твоему воображению.
— Это несправедливо! — завопил я. — Нет у меня никакого воображения! Ничего я не выдумываю никогда.
— Папа, он врет, — сказала Тара. — Я вошла сюда, а он играл с часами. Я пыталась остановить его.
Папа кивал, переваривая каждое слово, изрекаемое его бесценной Тарой.
Я ничего не мог сделать. Как ураган, я пронесся в свою комнату и хлопнул дверью.
С Тарой — одно мучение! Другой такой на всем белом свете не сыскать, но ее никогда ни за что не ругают. Она даже день рождения умудрилась мне испортить.
Три дня назад мне исполнилось двенадцать. Обычно все любят дни рождения. Ведь предполагается, что это радостный день.
Но оказалось, что не для меня. Тара постаралась превратить его в худший день моей жизни. Или, по крайней мере, в один из худших.
Для начала она испортила мой подарок.
Замечу, что родители были в сильном возбуждении по поводу этого подарка. Мама прыгала вокруг меня, как цыпленок, приговаривая:
— Только не ходи в гараж, Майкл! Делай все, что хочешь, только не ходи в гараж!
Я, конечно, знал, что она спрятала подарок в гараже. Но просто чтобы помучить ее, я спросил:
— А почему? Почему мне нельзя зайти в гараж? У меня сломан замок в комнате, мне надо взять папины инструменты…
— Нет, нет! — воскликнула мама. — Попроси папу починить замок. Он сам принесет инструменты. Тебе не надо туда ходить, потому что… ну… там большая куча мусора. И она омерзительно пахнет. Запах такой, что тебя стошнит!
Грустно, правда? И она еще полагает, что все мои «выдумки» исходят от папы!
— Ладно, мам, — пообещал я. — Я не буду заходить в гараж.
И не стал, хотя замок в моей комнате был действительно сломан. Я не хотел испортить их сюрприз.
По случаю моего дня рождения вечером они устраивали большой праздник. Ко мне должны были прийти друзья из школы. Мама испекла торт и приготовила бутерброды. Папа носился по дому, расставляя стулья и развешивая украшения из полос гофрированной бумаги.
— Папа, ты не починишь мне замок? — спросил я.
Это была моя собственная комната, где я мог остаться наедине с собой, и замок мне был нужен. Тара сломала его неделю назад. Она пыталась вышибить дверь.
— Конечно, Майкл, — согласился папа. — Все, о чем ни попросишь. В конце концов, ты же сегодня новорожденный.
— Спасибо.
Папа взял коробку с инструментами наверх и стал чинить замок. Тара болталась в столовой, желая чем-нибудь досадить.
Как только папа вышел, она потянула вниз ленты гофрированной бумаги и оставила их на полу.
Починив замок, папа отнес инструменты в гараж. Проходя по столовой, он заметил упавшие ленты.
— Господи, ну почему эта бумага не хочет висеть? — пробормотал он. Он снова приладил украшения. Через несколько минут Тара опять сорвала их.
— Я знаю, это твои проделки, Тара, — сообщил я ей. — Прекрати портить мой день рождения.
— А мне и не нужно его портить, — ответила она. — Он и сам по себе отвратительный: просто потому, что ты родился в этот день.
Она изобразила, что трясется от ужаса. Я не стал обращать на нее внимание. «У меня — день рождения. И ничто не помешает мне насладиться им, даже Тара».
Так я полагал.
Приблизительно за полчаса до начала торжества родители позвали меня в гараж.
Я притворился, что верю в глупые байки, рассказанные мамой:
— Но там же отвратительная куча мусора!
— А, это, — закудахтала мама, — я все выдумала.
— Да что ты? — изобразил я удивление. — А я-то поверил!
— Если ты поверил, значит, ты идиот, — сказала Тара.
Папа распахнул двери гаража, и я вошел внутрь.
Там стоял новехонький 21-скоростной велосипед. Велосипед, о котором я давно мечтал.
Самый классный велик, которые я когда-либо видел!
— Тебе нравится? — спросила мама.
— Очень! — закричал я в восторге. — Это просто чудо! Спасибо!
— Классный велосипед, Майкл, — сказала Тара. — Мам, я тоже такой хочу на свой день рождения.
И прежде чем я мог остановить ее, она вскарабкалась на седло моего нового велосипеда.
— Тара, слезь сейчас же! — завопил я.
Но она не слушала. Она попыталась достать до педалей, но ее ноги были слишком коротки. Велосипед грохнулся.
— Тара! — закричала мама, подбегая к этой маленькой дряни. — Ты не ушиблась?
Тара встала и отряхнулась:
— Нет, все нормально, впрочем, я немного рассадила коленку.
Я поднял велосипед и обследовал его. Он уже был не таким черным и не так первоклассно блестел. На руле была огромная белая царапина. Фактически, он был испорчен.
— Тара, ты разбила мой велосипед!
— Не преувеличивай, Майкл, — сказал папа. — Это всего лишь царапина.
— Неужели тебя не волнует, что случилось с твоей сестрой? — спросила мама. — Она ведь могла расшибиться!
— Сама виновата! Она вообще не должна была прикасаться к моему велосипеду!
— Майкл, тебе нужно учиться быть хорошим братом, — изрек папа.
Иногда они доводят меня до бешенства!
— Пойдемте в дом, — предложила мама. — Скоро придут твои друзья.
Празднество. Я подумал, что вечеринка взбодрит меня. В конце концов, будет торт, подарки, мои лучшие друзья. Что может еще произойти?
Сначала все шло хорошо. Один за другим приезжали друзья, все с подарками. Я пригласил пятерых мальчишек — Дэвида, Джоша, Майкла Б., Генри и Ларса, и трех девочек — Сиси, Рози и Мону.
К Сиси и Рози я был равнодушен, но мне очень нравилась Мона. У нее были длинные блестящие каштановые волосы и симпатичный вздернутый носик. Она высокая и хорошо играет в баскетбол. В ней было нечто, что волновало меня.
Сиси и Рози — ее закадычные подружки. Мне пришлось их позвать, так как я приглашал Мону. Они неразлучны. Сиси, Рози и Мона приехали вместе. Они сняли свои жакеты. На Моне был розовый комбинезон поверх белой водолазки. Выглядела она потрясающе! Как были одеты остальные девочки, я не заметил.
— С днем рождения, Майкл! — поздравили они с порога.
— Спасибо, — поблагодарил я.
Каждая вручила мне подарок. Подарок Моны был маленький и плоский, завернутый в серебряную бумагу.
«Наверное, компакт-диск, — вычислил я. — Но какой? Что может выбрать такая девочка, как Мона, в подарок такому мальчику, как я?»
Я положил подарки на стопку других в гостиной.
— Слушай, Майкл, что подарили тебе родители? — спросил Дэвид.
— Да так, велосипед, — стараясь не выдать волнения, ответил я. — На двадцати одной передаче.
Я включил компакт-диск. Мама с Тарой внесли тарелки с бутербродами. Мама вернулась на кухню, но Тара осталась.
— У тебя такая милая сестра, — сказала Мона.
— Тебе так не покажется, когда ты ее поближе узнаешь, — промямлил я.
— Майкл, нехорошо так говорить, — сказала Мона.
— У меня ужасный старший братец, — сообщила ей Тара. — Он все время на меня кричит.
— Ничего подобного! Сгинь, Тара!
— И не подумаю! — Она показала мне язык.
— Майкл, позволь ей остаться, — заступилась за нее Мона. — Она никому не мешает.
— Эй, Мона, — прочирикала Тара. — Знаешь, а ты Майклу нравишься!
Глаза Моны расширились:
— Нравлюсь?
Я стоял красный как рак. Я бросил свирепый взгляд на Тару. Я хотел удавить ее — прямо здесь, прямо сейчас, но не мог: слишком много было бы свидетелей.
Мона засмеялась. Сиси и Рози тоже смеялись. К счастью, мальчишки этого не слышали. Они сгрудились вокруг бумбокса и перескакивали с одной дорожки на другую.
Что я мог сказать? Мне действительно нравилась Мона. Я не мог этого отрицать: это задело бы ее. Но признаться в этом тоже не мог.
Мне хотелось умереть. Провалиться сквозь землю и умереть.
— Майкл, ты покраснел! — воскликнула Мона.
Ларе услышал ее слова и сказал:
— А что Вебстер натворил?
Некоторые ребята зовут меня по фами лии.
Я схватил Тару и выволок ее на кухню; в ушах звенел смех Моны.
— Огромное спасибо, Тара, — прошипел я. — Зачем тебе понадобилось сообщать Моне, что она мне нравится?
— Но ведь это правда? — произнесла моя сестрица. — Я всегда говорю правду.
— Ну, конечно!
— Майкл, — вмешалась мама. — Ты опять обижаешь Тару?
Я вылетел из кухни, не ответив ей.
— Эй, Вебстер, — позвал меня Джош, когда я вернулся в гостиную. — Давай пойдем посмотрим твой велосипед.
«Как кстати, — подумал я, — сбежать от девочек».
Я повел их к гаражу. Они все глядели на велосипед, обмениваясь кивками. Кажется, он их впечатлил. Генри взялся за руль.
— Эй, а что это за здоровенная царапина? — спросил он.
— Да я знаю, — принялся я объяснять, — моя сестра… — И умолк, покачав головой. Что толку плакаться? — Давайте пойдем и посмотрим подарки, — предложил я.
Мы гурьбой вернулись в гостиную.
«В конце концов, я смогу насладиться новыми подарками, — решил я. — Их-то Тара не сможет испортить».
Но Тара всегда умела изощряться.
Когда я вошел в гостиную, Тара восседала в куче сорванной оберточной бумаги. Рози, Мона и Сиси наблюдали, расположившись вокруг нее.
Тара постаралась для меня: она открыла все подарки.
«Премного благодарен, Тара».
Она распаковывала последний подарок — от Моны.
— Посмотри, что Мона тебе подарила, Майкл! — прокричала Тара.
Это действительно был компакт-диск.
— Я слышала, что на нем записаны классные песни про любовь, — поддразнила Тара.
Все засмеялись. Они все находили Тару не обыкновенно остроумной.
Позже мы все расселись в столовой в ожидании торта и мороженого. Я сам нес торт. Мама шла следом — с тарелками, свечками и спичками.
Это был мой любимый торт — весь из шоколада.
Осторожно держа блюдо с тортом, я миновал дверной проход из кухни и вошел в столовую.
Тару, вжавшуюся в стену, я не заметил. Я не видел, как она вытянула в проход свою маленькую детскую ножку.
Я споткнулся. Торт вылетел у меня из рук.
Я приземлился прямо на торт. Лицом вниз. Как и было задумано.
Некоторые из ребят ахнули, другие пытались подавить смех.
Я сел, стирая с глаз коричневую глазурь. Первое, что я увидел, была Мона. Она сотрясалась от хохота.
Мама наклонилась и стала бранить меня:
— Весь торт всмятку! Майкл, ну почему ты не смотришь себе под ноги?
Я слушал смех, глядя на мой испорченный торт. Теперь не во что было втыкать свечи. Но для меня это не имело значения: я все равно решил загадать желание.
Я пожелал вернуться к началу своего дня рождения.
Я поднялся весь липкий от шоколадного торта. Мои друзья завывали.
— Вот увалень-то! — прокричала Рози.
И все еще громче засмеялись.
Все они получили огромное удовольствие от моей вечеринки. Абсолютно все.
Кроме меня.
Это был ужасный день рождения, просто отвратительный. Но Тара в своих пакостях была способна и не на такое.
