12
Мама отодвинула стул от стола и попятилась к плите. Она перекладывала рис из своей тарелки в кастрюльку на плите.
— Йогород, асир еще? — обратилась она к папе.
— Обисапс, ад, э-э? — ответил папа.
— Ежот енм, — сказала Тара. Она выплюнула рис на вилку и сбросила его обратно в тарелку. Она ела в обратном порядке!
Папа встал и попятился к маме. Потом Тара запрыгала вокруг стола задом наперед.
Все они говорили и действовали наоборот.
Мы действительно были во власти времени.
— Эй! — крикнул я. — Это правда!
А почему же я тоже не говорил в обратном порядке?
— Тоиди, — сказала Тара. Сначала она упала. Потом засмеялся папа, а затем мама.
До меня наконец дошло. Это был розыгрыш.
— Вы… вы все ужасны! — закричал я.
Это лишь еще больше их развеселило.
— А я все прикидывала, когда ты догадаешься, — насмешливо сказала Тара.
Они вновь расселись вокруг стола. Мама не могла сдержать улыбку:
— Прости нас, Майкл. Мы не хотели насмехаться над тобой.
— Нет, хотели! — воскликнула Тара.
Я в ужасе смотрел на них.
Страшнее в жизни у меня ничего не было. А мои родители расценивали это как удачную шутку.
Наконец папа спросил:
— Майкл, ты когда-нибудь слышал о deja vu?
Я отрицательно помотал головой.
— Это когда с тобой что-нибудь случается, а у тебя такое чувство, будто все уже происходило раньше, — объяснил он. — Все когда-нибудь испытывают такое чувство. Здесь нечего пугаться.
— Может быть, ты беспокоишься о чем-то, — добавила мама. — Например, о грядущем дне рождения. Держу пари, что ты немного нервничаешь по поводу своего двенадцатилетия, ведь правда? О вечеринке и прочем?
— Вовсе нет, — запротестовал я. — Я знаю это чувство. Но сейчас все не так! Сейчас…
— Послушай, Майкл, — прервал меня папа. — Подожди, вот увидишь, что я приготовил тебе в подарок. Ты рухнешь! Это такой сюрприз!
«Нет, уже нет, — с горечью подумал я. — Это совсем не сюрприз. Вы дарили мне этот подарок уже дважды. И впредь сколько раз вы собираетесь дарить этот несчастный велосипед?»
— Мам, а Майкл опять прячет горошины в салфетку, — донесла Тара.
Я скомкал салфетку с горошинами и бросил ей в лицо.
Отправляясь на следующее утро в школу, я не был уверен в том, какой наступил день. Все труднее было отслеживать ход времени. Занятия, ленч, болтовня друзей — все это казалось знакомым. Но ничего необычного не происходило. Это мог быть любой день учебного года.
В тот день, как всегда, я играл в баскетбол после занятий. Пока шла игра, у меня появилось странное чувство.
Нехорошее предчувствие.
«Эта игра уже состоялась, — осознал я. — И закончилась она скверно».
Но я продолжал играть, ожидая, что же случится.
Моя команда победила. Мы собирали вещи, когда Кевин Флауэрс завопил:
— Куда девалась моя кепка «Синих дьяволов»?
О, да, я вспомнил.
Это была та самая баскетбольная игра. Как же я мог забыть?
Добрая старушка Тара! Она снова все подстроила!
— Никто не уходит, пока не найдется моя кепка!
Закрыв глаза, я протянул рюкзак. Я знал, что последует. А ведь мог бы предотвратить!
Превратившись в месиво после ударов Кевина Флауэрса, я испытывал острое чувство боли. Хорошо, что оно продолжалось недолго.
Проснувшись на следующее утро, я ощутил, что боль ушла. Боль, ссадины, синяки — все исчезло.
«Какой же сегодня день? — пытался определить я. — Наверное, это один из предшествующих битью дней».
Я надеялся, что мне не придется переживать это побоище в третий раз. По дороге в школу я пытался найти какие-нибудь подсказки. Я старался вспомнить, что происходило за день-два до того, как Кевин избил меня.
Тест по математике? Может быть. Я надеялся, что нет. Хотя в этот раз мне должно быть легче: ведь я мог вспомнить задачи и посмотреть в ответы еще до теста!
Я немного опаздывал сегодня.
«Означает ли это что-либо? — размышлял я. — Не приключится ли со мной беда?»
Мой куратор мисс Якобсон уже закрыла дверь класса. Я открыл ее. Класс был полон.
Когда я вошел, мисс Якобсон не подняла головы.
«Наверное, я не сильно опоздал, — решил я. — Может быть, и пронесет».
Я отправился на последнюю парту, за которой сидел обычно. На ходу я оглядывал лица учеников.
«Кто этот парень?» — недоумевал я, посмотрев на круглолицего, светловолосого мальчика, которого я никогда раньше не видел.
Потом я заметил хорошенькую девочку с пшеничными прядями и тремя сережками в ушах. Я и ее никогда не видел.
Я переводил взгляд с лица на лицо. Ни одно из них не казалось знакомым.
«Что происходит? — гадал я, чувствуя, как перехватывает горло. — Я не знаю никого из этих ребят! Где мой класс?»
