30. Лотти

Когда я веду семинар на тему «Пусть твоя работа работает на тебя» для кадровых сотрудников «Блейз фармасьютикл», я всегда заостряю внимание на одной очень важной проблеме. Если хотите научиться чему-то новому, говорю я, не обязательно посещать специальные курсы повышения квалификации или поступать на вечернее отделение университета. Чтобы что-то узнать, достаточно повнимательнее присмотреться к тому, что происходит вокруг, добавляю я, после чего привожу в качестве примера какую-нибудь стандартную рабочую ситуацию, а мои слушатели пытаются решить, какие полезные уроки можно из нее извлечь.

После двух часов, проведенных на яхте Юрия Жернакова, у меня готов целый список полезнейших выводов и наблюдений.

– Я никогда не буду делать ботокс, особенно на губах.

– Я была бы не прочь иметь собственную яхту.

– «Крюг» – райский напиток!

– Юрий Жернаков настолько богат, что мне хочется зарыдать.

– Бен постоянно отпускает льстивые шуточки и вообще лебезит перед Жернаковым. Что бы это значило?

– Бену, по-видимому, невдомек, что Жернаков не заинтересован ни в каких «совместных проектах». Единственное, что ему по-настоящему нужно, – это сам дом, и ничего больше. Во всяком случае, только о нем он и говорит, и это ужасно.

– Я уверена, что Жернаков при первой возможности избавится от купленной у Бена компании. Может, продаст ее китайцам, может, еще что… Но Бен этого не понимает.

– Нам ни в коем случае не следовало возвращаться в отель через пляж!!!

Это была наша самая большая ошибка. На берег нас доставил катер с яхты, но нам и в голову не пришло попросить высадить нас за милю от «Амбы». А лучше – за две. Как бы там ни было, мы этого не сделали, поэтому, как только мы высадились, то сразу оказались в лапах Нико.

– Мистер и миссис Парр? Наконец-то! Торжественная церемония вот-вот начнется!

– Что? Какая церемония?! – Бен так и вылупился на него – довольно невежливо, между прочим. – О чем вообще, речь?

– Я же тебе говорила! – Я подталкиваю Бена локтем. – Нас признали Самой счастливой парой недели.

Увы, я не видела никакого способа избежать участия в торжестве, да, скорее всего, такого способа не существовало вовсе. Разве только Бен применил бы полученные когда-то уроки актерского мастерства и симулировал бы эпилептический припадок. Сомневаюсь, впрочем, что у него получилось бы как надо. Во-первых, после визита на яхту он был изрядно пьян, а во-вторых, он все-таки был комическим актером. В результате сейчас мы и еще десятка два гостей из отеля пьем коктейли и слушаем, как оркестр исполняет «Волшебный вечер». Все вокруг нас сплетничают по поводу яхты Жернакова, которая стоит на якоре в заливе. Бен, разумеется, не удерживается и рассказывает минимум пяти парам, что мы только что оттуда и что Жернаков угощал нас настоящим «Крюгом». Слушать его похвальбы мне неприятно, и я невольно морщусь, к тому же нас каждую минуту могут позвать на сцену для вручения главного приза, который полагается Самой счастливой паре недели.

В общем, полный кошмар.

– Как ты думаешь, сможем мы отсюда незаметно смыться? – тихонько шепчу я на ухо Бену, когда в общем разговоре возникает пауза. – Во-первых, нас с тобой едва ли можно назвать Самой счастливой парой, а во-вторых, мы с тобой уже почти не пара…

– Это почему? – Он смотрит на меня так, словно действительно не понимает, что́ я имею в виду. Впору хвататься за голову, честное слово!

– Да потому, что мы с тобой уже решили развестись! – яростно шепчу я.

– Но мы все-таки счастливы, разве нет? – недоуменно вопрошает Бен.

Я бросаю на Бена суровый взгляд. Сдерживаюсь я из последних сил – до того мне хочется его ударить. Он-то, может быть, и счастлив (еще бы, столько выпить!), но я – нет. Наш брак никогда для него ничего не значил; для Бена это было просто приключение, отдых, способ приятно провести время – или даже временное помешательство (совсем как у меня, когда я ненадолго увлеклась скандинавским вязанием и даже купила вязальную машину). Вот только брак – не вязальная машина, хочется мне выкрикнуть ему в лицо. Я выхожу из игры, выхожу прямо сейчас!

– Ах, миссис Парр!.. – Нико как будто почувствовал, что я готова сорваться с крючка, и поспешил принять меры. – Прошу вас, никуда не исчезайте. Мы сейчас начинаем. Вручение призов, помните?..

– Отлично. Я ужасно рада. – Мой сарказм попадает не в бровь, а в глаз, так что Нико, при всей своей выдержке, как-то странно кривится.

– Позвольте мне еще раз извиниться перед вами за все те неудобства, которые вам пришлось перетерпеть, – говорит он мне. – Как я уже упоминал, в качестве компенсации вы получите премиум уик-энд для двоих в лучшем номере нашего отеля, включая бесплатные блюда и экскурсию с аквалангами…

– Вряд ли экскурсия с аквалангами способна стать адекватной компенсацией за все, что я потеряла, – говорю я резко. – Кстати, что под этим подразумевают в вашем отеле? Настоящее подводное путешествие или часовую прогулку по пляжу в полном аквалангистском снаряжении? Не удивлюсь, если последнее – особенно после чехарды с нашими кроватями. Ваша некомпетентность испортила наш медовый месяц и в итоге погубила наш брак. А вы предлагаете нам просто понырять, да?

Нико низко опускает голову и глядит себе под ноги.

– Мадам, я в полном отчаянии, – говорит он серьезно. – Но… должен сказать… я этого не хотел. Это была не моя идея. Мне, конечно, не следовало соглашаться, но что поделать – все мы порой ошибаемся. Думаю, вы должны знать: все, что с вами произошло, было подстроено…

– Знаю. Моей сестрой, – перебиваю я.

Он молча кивает. У него такой виноватый и несчастный вид, что я невольно начинаю ему сочувствовать. Нико, конечно, не виноват, это Флисс его заставила. Она может, я свою сестрицу хорошо знаю. Когда она вобьет что-то себе в голову, переубедить ее способно только чудо.

– Послушайте, Нико, – говорю я, – давайте считать, будто… ничего не было, ладно? Я ни в чем вас не виню, это все Флисс. Я знаю, какая она бывает… Должно быть, она получила немалое удовольствие, когда сидела в Лондоне и, как опытный кукловод, дергала за ниточки…

– Да, ваша сестра была настроена весьма решительно. – Нико опускает голову еще ниже.

– Но я, к счастью, не она, – говорю я, протягивая ему руку. – Я не прощаю Флисс, но я прощаю вас.

– Мадам, ваше великодушие… Я не заслуживаю подобного снисхождения! – Он берет мою руку и подносит к губам. – Желаю вам всяческого счастья и удачи.

Потом он уходит, а я задаюсь вопросом, что сейчас поделывает Флисс. В своем сообщении, которое я обнаружила на голосовой почте, она упомянула о своем намерении приехать в отель. Должно быть, решаю я, Флисс прибудет завтра. Что ж, я всегда могу с ней не встречаться. Или наоборот – это уж как я захочу.

Я отпиваю глоток коктейля, о котором совершенно забыла, и беседую с какой-то женщиной в голубом платье о том, какие спа-процедуры наиболее полезны и эффективны. Одновременно я старательно избегаю Мелиссу, которая не оставляет попыток расспросить меня, чем именно мы с Беном зарабатываем себе на жизнь и не опасно ли постоянно носить в сумочке заряженный пистолет. Так проходит несколько минут, потом оркестр внезапно замолкает, и я вижу, как на сцену поднимается Нико. Он несколько раз стучит согнутым пальцем по микрофону, призывая собравшихся к вниманию. Устанавливается тишина, и Нико широко улыбается гостям.

– Добро пожаловать на нашу церемонию вручения призов, – объявляет он. – Мы очень рады видеть здесь столько красивых и счастливых пар. Как Афродита является богиней любви, так наш отель «Амба» может по праву считаться домом для настоящих влюбленных. Сегодня мы собрались, чтобы поприветствовать одну такую пару. Эти двое молодоженов приехали в «Амбу», чтобы провести здесь свой медовый месяц, поэтому мы решили вручить им наш приз Самой счастливой пары. Мистер и миссис Парр, прошу на сцену…

Собравшиеся, к которым присоединяется еще несколько зевак с пляжа, начинают дружно аплодировать, а Бен подталкивает меня в спину:

– Идем скорее.

– Да иду!.. – огрызаюсь я, шагая по песку к сцене. На мгновение меня ослепляет яркий луч прожектора, и я щурюсь.

– Примите наши искренние поздравления! – говорит Нико, вручая мне большое серебряное блюдо в форме сердца. – Позвольте надеть вам короны…

Короны?..

Прежде чем я успеваю возразить, Нико водружает нам на головы серебристые пластмассовые короны, ловко перекидывает через мое плечо широкую атласную ленту и, удовлетворенный, отступает на пару шагов назад.

– Поприветствуем наших победителей еще раз!

Собравшиеся снова аплодируют, и я вымученно улыбаюсь, глядя поверх голов. Происходящее кажется мне ужасным. Серебряное блюдо оттягивает руки, и я передаю его Бену, но пошлая пластмассовая корона на голове и атласная лента через плечо делают меня похожей на победительницу конкурса на звание королевы красоты, вот только лет мне уже немало, и никакой особенной красотой я тоже не блистаю.

– А теперь пусть наша Счастливая пара скажет несколько слов! – Нико протягивает микрофон Бену, а он передает его мне – а я зачем-то его беру. Что ж, делать нечего, придется говорить…

– Добрый вечер всем! – произношу я в микрофон. Мой голос, усиленный динамиками, гремит и грохочет, как железо на крыше, и я невольно стараюсь говорить тише: – Прежде всего я хотела бы поблагодарить… администрацию отеля и всех вас за… за оказанную нам честь, – продолжаю я. – Нас выбрали Самой счастливой парой, и мы действительно счастливы. Очень счастливы.

– Очень-очень счастливы, – добавляет Бен, наклоняясь к микрофону.

– И это правда! – Я вновь одариваю собравшихся фальшивой улыбкой.

– Мы проводим сказочный медовый месяц.

– Когда Бен сделал мне предложение, я и представить себе не могла, что буду… настолько счастлива… – Я с ужасом чувствую, как по моей щеке сбега́ет непрошеная слеза. Сдержаться я не в силах, и мне остается только надеяться, что собравшиеся решат, будто это слезы счастья. На самом деле никакого особого счастья я не испытываю. Больше того, мне совершенно ясно, что я не была счастливой, даже когда согласилась стать женой Бена. Тогда, в ресторане, когда он сделал мне предложение, я испытывала эйфорию и мстительную радость, но отнюдь не счастье. Я как будто сошла с ума; отдавшись стремительному водовороту событий, я совершенно не думала о том, чем это все может закончиться. Свадьба с Беном подействовала на меня как четыре двойные порции водки, выпитые залпом: она приглушила боль, и в течение нескольких дней я чувствовала себя отлично, но теперь наваждение рассеялось. Наступило похмелье, и мне стало даже хуже, чем было.

Я снова улыбаюсь и наклоняюсь ближе к микрофону.

– Мы очень счастливы, – повторяю я. – Наша совместная жизнь началась очень хорошо, и мне хотелось бы, чтобы так продолжалось и дальше. Скажу вам по секрету, за эти несколько дней мы не только ни разу не поссорились, но даже не повысили друг на друга голос. У нас не было никаких разногласий… не так ли, милый?

Я поворачиваюсь к Бену. Еще несколько слезинок выкатывается из моих глаз, но мне уже все равно, что подумают все эти люди.

– Мы провели в «Амбе» несколько замечательных, волшебных дней, – добавляю я, вытирая слезы согнутым пальцем. – Мы как будто побывали в раю. Нас прекрасно обслуживали, и мы были очень довольны, что мелкие бытовые проблемы не мешают нам любить друг друга. А еще…

Я вдруг осекаюсь, когда мой взгляд выхватывает невдалеке три фигуры, которые, не торопясь, приближаются к сцене со стороны моря. Свет низкого солнца бьет им в спины, я не могу разглядеть их лица, к тому же все трое набросили на себя полотенца, как делает после купания большинство постояльцев отеля, и все-таки… все-таки…

Неужели это?..

Нет, не может быть!

Бен смотрит в ту же сторону, что и я, и я вижу, как от изумления у него открывается рот.

– Лоркан?.. – бормочет он растерянно и вдруг выхватывает у меня микрофон. – Лоркан, какого черта ты тут делаешь?! – кричит он на весь пляж. – Когда ты приехал?

– Тетя Лотти! – откликается самая маленькая фигура. – Тетя Лотти, у тебя корона! Ты теперь корова?

Я не отвечаю. Разинув рот не хуже Бена, я смотрю на третью фигуру.

– Флисс?..