8
Он нашел меня!
Болотный отшельник меня нашел! И схватил!
Это было моей первой мыслью.
Я испуганно вскрикнул и обернулся.
Но это был не болотный отшельник, а какой-то мальчишка.
– Привет, – сказал он. – Я думал, ты меня видел. Я не хотел тебя напугать. – У него был забавный голос. Глухой и хриплый.
– А-а… э… да все нормально, – выдавил я.
– Я увидел тебя во дворе. А я там живу. – Он указал на дом дальше по улице, через два от нашего. – Вы недавно приехали?
Я кивнул и подкинул в руке теннисный мячик.
– Да, недавно. Тебя как зовут? Меня – Грэди Такер.
– Вил. Вил Блейк, – представился он. Мы с ним были примерно одного роста. Но он был гораздо крупнее и шире в плечах. И шея У него была толще. Вообще такой крепкий парень… Он мне напоминал футболиста.
Его темные волосы были пострижены очень коротко. На макушке они стояли взбесившимся ежиком, а на висках были гладко зализаны назад. Одет он был в полосатую сине-белую футболку и джинсы, обрезанные чуть выше колен.
– Тебе сколько лет? – спросил он.
– Двенадцать.
– Мне тоже. – Вил взглянул на оленей поверх моего плеча. – А я думал, тебе одиннадцать. Ну… выглядишь ты больно мелким.
Меня обидело это замечание, но я решил пропустить его мимо ушей.
– А ты давно здесь живешь? – спросил я, подбрасывая на ладони мячик.
– Уже несколько месяцев.
– А есть тут еще ребята нашего возраста? – Я обвел взглядом улицу из шести домов.
– Ага. Есть, – сказал Вил. – Только она девчонка. И с большим прибабахом.
Солнце уже садилось. Оно почти скрылось за деревьями на болотах. Небо было ярко-красным. На улице заметно похолодало. Я поднял глаза. На небе виднелась бледная луна. Почти полная.
Вил направился к оленьему загону, и я пошел за ним. Он ступал тяжело, словно печатая шаг. При каждом шаге его широкие плечи смешно подпрыгивали. Вил встал у загона и протянул руку через проволочную сетку. Один из оленей подошел и облизал его ладонь.
– Твой папа тоже работает в нашем лесничестве? – спросил он, внимательно разглядывая оленя.
– Нет. Мои папа с мамой – ученые. Они здесь проводят исследования. С этими оленями.
– Странные какие-то олени. – Вил убрал из загона мокрую руку и поднял ее над головой. – Ну вот. Всего меня обслюнявил.
Я рассмеялся.
– Это барасинга, болотные олени из Южной Америки. – Я швырнул Вилу мячик. Он поймал его и бросил обратно. Какое-то время мы развлекались, кидая друг другу мячик.
– Ты был на болотах? – спросил меня Вил. Я не поймал мячик, и мне пришлось за ним бежать.
– Ага, был. Как раз сегодня ходили с сестрой. И мы заблудились.
Вил хохотнул.
– А ты не знаешь, почему их называют болотами Красного жара? – спросил я, кидая мячик свечой.
Было уже совсем темно, я сам с трудом различал мяч. Однако Вил без труда поймал его одной рукой.
– Знаю. Мне папа рассказывал, – сказал он. – Странная такая история… Случилось все это сто лет назад. Или может быть, еще раньше. Тогда здесь еще не было этих домов. А был только город. И все в городе вдруг заболели какой-то непонятной болезнью. Похожей на лихорадку. С сильным жаром. Только это была не обычная лихорадка.
– Все заболели? Все до единого? – уточнил я.
Он кивнул:
– Все, кто хоть раз заходил на болота. Папа рассказывал, что во время болезни у них был сильный жар. И перед глазами плясали красные пятна. Вот почему красный жар. И еще он говорил, что многие умерли.
– Ужас какой. – Я невольно повернул голову в сторону болот. Было уже так темно, что я с трудом различал деревья у края болота.
– А те, кто не умерли от красного жара, стали вести себя очень странно, – продолжал Вил. Его маленькие круглые глазки поблескивали в темноте. – Как будто у них крыша съехала. Постоянно чего-то бубнили себе под нос. Полный бред. Совершенно бессмысленные предложения. Набор слов. И передвигались чудно. Или спотыкались на каждом шагу. Или вдруг начинали ходить кругами.
– Жуть. – Я по-прежнему смотрел на болота. Небо из красного сделалось темно-бордовым. Луна стала ярче.
– Вот с тех пор эти болота и называют топями Красного жара, – заключил Вил и бросил мне теннисный мячик. – Ну ладно, пойду я домой.
– А ты видел болотного отшельника? – спросил я.
Он покачал головой:
– Не-а, не видел. Я про него только слышал.
– А я видел, – похвастался я. – Мы с сестрой его видели. Мы нашли его хижину.
– Круто! – воскликнул Вил. – Ну и чего, вы с ним поговорили?
– Да нет. Какое там поговорили! Он за нами погнался. Страшный такой, лохматый.
– Погнался? – задумчиво переспросил Вил. – А зачем?
– Я не знаю. Мы испугались и убежали.
– Мне уже надо идти. – Вил быстрым шагом направился к своему дому, но вдруг остановился и обернулся ко мне. – Может быть, как-нибудь вместе сходим на болота?
– Ага. Обязательно сходим!
Я ужасно обрадовался, что теперь у меня есть товарищ, с которым можно пойти на болота. Ну и вообще пообщаться… Одному все-таки скучно. А вдвоем уже веселее. Я даже подумал, что здесь, может быть, не так мрачно, как мне представлялось еще сегодня.
Я еще постоял во дворе, глядя вслед Виду. Дом у него был почти точно такой же, как наш. Только, конечно, без оленьего загона на заднем дворе.
Зато там на заднем дворе были качели, маленькая горка и доска-качалка. Вряд ли для Вила. Наверное, у него есть младший брат, решил я. Или сестра.
Я подумал об Эмили. Наверняка ей будет завидно, что у меня теперь есть приятель. Бедная Эмили… Ей действительно было грустно без этого идиота Мартина, который увивался За ней в Берлингтоне.
Мартин мне никогда не нравился.
Он обращался ко мне: «Эй, малыш».
А кому, интересно, такое понравится?!
Один из оленей прилег на землю, грациозно поджав ноги. Рядом тут же пристроился второй. Они уже собирались спать.
Я вернулся в дом.
Все сидели в гостиной и смотрели какую-то передачу про акул по каналу «Открытия и живая природа». Это любимый канал моих родичей. Впрочем, это и так понятно.
Я немножечко посидел с ними и посмотрел передачу. Но потом вдруг понял, что мне как-то нехорошо. Голова разболелась – боль пульсировала в висках. И меня бил озноб.
Я сказал маме, что я себя плохо чувствую. Она встала с дивана и подошла ко мне.
– Какой-то ты красный, – встревожено проговорила она и положила мне руку на лоб. Рука у нее была прохладной, и это было приятно. – Грэди, кажется, у тебя жар.