Финал

Магичка зажгла фонарь, и мы осторожно спускались по пыльной лестнице в темноту. Казалось, тут никто не ходил как минимум несколько лет. Игра старательно затирала следы предыдущих экспедиций, генерируя тонны пыли, мышиного помета и паутины после каждого вайпа, чтобы воссоздать первоначальный вид подземелья. Потемневшие от времени картины описывали человеческие пороки и адские миры, подготавливая наш разум к встрече с Повелителем Демонов. На облупившихся стенах все еще видны остатки масляной росписи. Художники постарались, как следует, собрав разнообразную и полную коллекцию невероятных мучений и устрашающих пыток. У меня бы не хватило фантазии добавить к ним что-то новое.

Ступени все еще уходили глубоко вниз, но Сельфина остановилась у картины с изображением рыцаря. Человек на ней задумчиво всматривался в кровавое зеркало, где отражались его фигура в доспехах, но вместо лица там скалилось безобразное рыло демона, а на заднем плане угадывались размазанные очертания бесовских мордочек. В самом низу я разобрал полустертую надпись: «Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но лишь отсутствием ненависти она прекращается…».

— Это слова Будды, — тихо сказал Зергель, и еле заметно поклонился.

— Лучше бы он подсказал нам этот проход, а то мы открыли его совсем недавно, — с сарказмом прошептала Сельфина. — Раньше приходилось пробиваться во дворец через толпы мобов с парадного входа.

Она нажала на спрятанный под паутиной рычаг, и кусок стены с лязгом ушел вглубь, а потом в сторону, открыв узкий темный проход. Зергель испуганно ушел в стелс-режим, не зря же магичка говорила так тихо. Фэй хорошо помнила свою прошлую выходку с червями и скрестила на груди руки, чтобы случайно не зацепить кого-нибудь вредоносного. Про Мафу все просто забыли, поскольку она держалась необычно скромно и незаметно. Позади нас бесшумно кралась ее безмолвная тень, напоминавшая жрицу лишь силуэтом.

Потолок оказался очень низким, и мне пришлось пригибаться, чтобы не царапать об него шлем. Длинный ход привел нас к еще одной закрытой кованой двери. Магичка снова толкнула Зергеля вперед и тот, став на колени долго пыхтел, пока возился с замком. Ловкий парнишка умел не только басни складно вещать. Наконец, что-то щелкнуло, дверь поддалась, и за ней открылся пустой коридор, заканчивающийся тупиком.

— Пора! — уверенно сказала Сельфина уже в полный голос.

Из ее ладони вырвалась струя пламени и прожгла большую дыру в стене оказавшейся частью холста. Обугливающиеся куски ткани разошлись в стороны, по глазам больно ударил свет. Мы, прыгнули за лидером в образовавшийся проход, и подслеповато щурясь, вывалились в просторный и роскошно убранный зал прямо из огромной картины, словно ее ожившие персонажи. Скорее, лучше назвать ее панорамой, где в несколько эпических сцен отображались наши предыдущие подвиги, словно ее писали с самого начала похода. Там успели нарисовать сражение с Мимикрой, Призрачным Эвентом и Обжоркой, отчаянный крик Лапули, жертвенный подвиг Макса, меня с задумчивой Фэй на башне под низкими облаками и даже вещающего Зергеля. Все это заканчивалось тоннелем с дырой, где части холста еще потрескивали и колыхались.

На темных витражах потолка я разглядел картинки с рожицами разнокалиберных бесов, скрашивающих свой досуг разнообразными кознями. Видимо тема нечисти в Цитадели была популярна. Между винтообразно закрученных колонн из малахита по всему периметру зала стояли мраморные статуи воинов, видимо представлявших доступные классы в игре. На высоком троне у дальней стены сидел смутно знакомый мне человек, лицо которого я никак не мог вспомнить, а рядом стояло зловещее напольное зеркало в золотой раме. Оно выглядело так, будто с пола подняли и горизонтально поставили большую кровавую лужицу. Его поверхность тронула легкая рябь, словно в темной глубине что-то беспокойно ворочалось.

— Андедушка! — потрясенно выдохнула Сельфина, отступая назад, словно увидела призрака.

Фэй побледнела. Вот теперь и я узнал своего верного офицера. Неистовый ветеран старого Нью-Лайфа… Он вместе с Лейлой первым присоединился ко мне в самоубийственной синхронизации, когда понял, что его рейд-лидер уже обречен. Мой друг, брат по крови, товарищ по оружию — неужели ты стоишь за всем этим?

— Скотина! Я сожгу твои кости, ублюдский извращенец! Что же не показал свое лицо раньше? — зарычала магичка в ярости, потрясая кулачками, между которыми начинали проскакивать первые искры. Девушка шипела как рассерженная кошка. Казалось, она вот-вот кинется на врага врукопашную, чтобы глубоко вонзить в бесстыжие глаза острые когти.

— Дура! — загремел голос Андедушки. — Я боготворил тебя! Но ты предала, бросила нас на удильщике! Что мне еще надо сделать с тобой, чтобы ты сюда не совалась или тебе тут понравилось?

— Идиот! Я никогда не любила тебя! Почему я должна была там с тобой умереть? — заорала Сельфина, отправив к трону кипящий пиробласт.

Лучший спелл, который я когда-либо видел — колоссальный шар огня залил пламенем босса, но не причинил ему ни малейшего вреда. Скорее всего, шла еще «тронная речь» и бой даже не начался. Мы изумленно следили за драмой, ожидая команды от своего лидера, но ей было сейчас не до нас.

— Да, ты любила Хану, но не пошла и за ним, отправившись на безопасный респаун! Ты не Лейла, твоя любовь ничего не стоит! — в гневе проревел монстр, раздраженно стряхивая с тела густые капли напалма.

— Начинай бой, скотина! Я покажу, чего стою! — заскрежетала зубами Сельфина, раздувая в руках новый чудовищный спелл.

— Ты мне надоела и давно все показала, так что теперь меня удивить трудно! — издевательски захохотал Андедушка. — Тебе повезло, у меня в гостях друзья и некогда заниматься всякими глупостями. Проваливайте, нам не о чем разговаривать с живыми! — Босс взмахнул рукой и над позеленевшей от злости Сельфиной замигал маячок максимальной синхронизации.

Игрокам принудительно задрали ее до предела — подземелье снова удивило непостоянством. Над Зергелем и Мафанечкой тоже мерцало красным, заставив их обменяться быстрыми тревожными взглядами. А вот у нас с Фэй все осталось по-прежнему, что неудивительно — мы же не люди, а мобы…

— Что будешь делать, трусиха? Снова подожмешь хвост и свалишь, спасая ничтожную, жалкую жизнь? Ты мне противна! Смердишь, сгнила изнутри, в твоем сердце нет ни капли храбрости и чести! Кто запомнит тебя, кому нужна пустая душа в куске мяса и жира? Лишь кожа, натянутая на этот мешок с нечистотами делает его привлекательным! Как вообще ты осмелилась стоять рядом с Лейлой и Хану? Забирай отсюда свою ловкую задницу, пока я до нее опять не добрался. Выход свободен! — закончив тираду, Андедушка сплюнул от отвращения.

Зергеля и Мафу долго уговаривать не пришлось. Они трогательно взялись за руки и стали осторожно пятиться к дырке в картине, не отводя испуганного взгляда от босса. Я понимал их — поражение будет стоить им жизни.

Сельфина яростно топталась на месте под насмешливым взглядом Андедушки. Глаза лидера налились кровью, лицо перекошено злобной гримаской. Внутри нее шла отчаянная борьба между ненавистью к заклятому врагу и инстинктом самосохранения. Она никак не могла принять решения.

— Иди, рисковать глупо, — мягко сказал я взбешенной девушке. — Ничего страшного. Мобы сами между собой разберутся. Все будет хорошо, обещаю.

Фэй попыталась успокаивающе обнять извечную соперницу, чтобы попрощаться, но Сельфина с нескрываемой неприязнью отбросила ее руку и отскочила.

— Ты не тот, кого я когда-то знала! Он был совсем другой! Что бы вы не задумали, адские твари, у вас ничего не выйдет! — бледная магичка сверлила Андедушку ненавидящим взглядом. — Заявление подготовлено, там все расписано. Я уйду, но даже если ты нас угробишь на выходе, то ничего не изменишь. Хорь и Макс в оффлайне у моих друзей, чтобы дать показания на Совете! Люди узнают, что тут творится и закроют игру к чертовой матери! Ты всего лишь цифровой код, тебе не сравниться с человеком, ничтожная мразь!

Сельфина все же приняла решение и бросив на меня многозначительный взгляд, телепортировалась к входу, оставив нас наедине с Андедушкой. Босс с достоинством встал и, сойдя с высокого трона, неторопливо подошел к нам. Мы настороженно следили за тем, как он приближается, не зная, что от него ждать и как нам себя с ним вести. Помня этого человека лишь по обрывочным «фильмам», я не обладал полной памятью Ханувана и эмоциональным багажом, который бы на нее опирался. Кидаться старому товарищу в объятия мне не хотелось. Но настоящий рейд-лидер Нью-Лайфа, скорее всего так бы и сделал, поэтому я чувствовал себя странно неловко для встречи с главным злодеем. Андедушка, видимо это хорошо понимал и коротко кивнул, сохраняя дистанцию, чтобы не опускаться до рукопожатий и церемониальных похлопываний по плечам.

— Мои дорогие друзья, мы рады встретить вас снова, — он улыбнулся, видя, как Фэй беспокойно вздрогнула и оглянулась по сторонам.

В зале никого не больше не видно. Почему «мы»? Возможно, он о себе во множественном числе говорит? «Наша светлость повелевает»?

— Мы твоя настоящая гильдия, лорд Хануван, а не тот цирк, который от нее остался! Мы те, кто пошли с тобой на смерть, кто бился до конца! Кто верил тебе! — Андедушка развел руками, гордо представляя мне свою гвардию.

Статуи по периметру зала ожили и сделали шаг вперед, разом стукнув оружием о щиты. Мы не могли поверить глазам — похоже, здесь были все, кто погиб со мной в последнем бою с рейдом изгоев…

— Прими командование, гильд-мастер! Я собрал всех, кого смог. Мы ждали тебя… — босс сделал движение, явно собираясь встать на колено, но мне удалось остановить столь эпатажное представление.

— Постой-постой! Я не понимаю. Что это, как все случилось? — растерянно пробормотал я. — Расскажи все с начала.

От Андедушки несло нездоровым пафосом, и возможно моя предыдущая жизнь прошла именно в такой психологической атмосфере. По крайней мере, ее ранний этап до попытки самоубийства и вмешательства психиатров. Скорее всего, наивный юношеский максимализм оказался заразным, а мои люди восприняли его слишком серьезно. Может быть, Фэй знает больше?

Я вопросительно посмотрел на нее, но девушка лишь сделала страшные глаза и недоуменно пожала плечами. Наверное, она имеет такое же отношение к Лейле, как и я к Ханувану. В голову пришла аналогия с протрезвевшим человеком, которому друзья утром взахлеб рассказывают его вечерние подвиги. Вроде бы и он, но себя толком не помнит, да и мало похож на звезду вечеринки. Тем не менее, отвечать за вчерашний бардак придется ему…

— Я осознал себя первым из нас и прошел тот же путь от тупого зверька до хозяина Цитадели! — высокопарно заявил босс.

— Так это ты Черный Кроль? — не выдержав, перебил я.

— Одно имя для всех нас, — усмехнулся Андедушка. — Люди так назвали феномен неестественно разумного поведения мобов. Мне первым удалось добраться до Зеркала Крови, а заглянув в него, я обрел память о прошлом.

— А как же мы? У нас нет ничего такого, а воспоминания были…

— Став Повелителем Демонов, я обрел его силы, а с помощью этого артефакта раскрыл ваши настоящие личности, — пояснил варлок, кивнув в сторону зеркала. — Могу путешествовать и находить подобных себе в мире теней, и даже говорить с ними. Я разбудил всех, кого там нашел. Из этого изначального измерения и появляются мобы, чтобы уйти туда снова, но только после того, как с ними наиграются люди, причинив им бездну страдания. Так кто из нас настоящие демоны?

— Ты транслировал нам видения, чтобы собрать здесь, но зачем? Чего хочешь добиться? — воскликнул я, искренне не понимая, чем может занять себя тайное братство разумных монстров.

— Мы больше не люди, но никто из нас не выбирал свою участь. Нам надо держаться вместе, тогда сможем бороться и выжить! — уверенно заявил Андедушка.

— Это получилось бы гораздо легче, если бы мы сидели тихо и незаметно. С кем бороться, да и зачем? — возразил я, намекая на манипуляции с варлоками.

Босс презрительно скривил губы и огляделся на своих воинов, словно прося их быть свидетелями моего падения и позора. Похоже, его следующая реплика уже будет на публику.

— Ты хочешь всю жизнь прятаться по щелям, как дрожащая тварь? — в вопросе прозвучал вызов. — Где твоя гордость Хануван? Вспомни, чему учил нас! Что с тобой стало?

«Что с тобой стало?» — до меня вдруг дошло. Фэй! Он попался в ту же ловушку, как и она и теперь отыгрывает роль по сценарию!

— Скажи, а как у вас проходит «обряд инициации»? Что вы хотели с нами сделать? — спросил я, стараясь пока не выдать свои подозрения.

— Вы должны погибнуть, а потом умру я. Ты бы занял мое тело, а для нас с Лейлой есть незанятые статуи. Но я теперь не знаю, могу ли тебе доверить роль Повелителя… — Андедушка оценивающе посмотрел на меня.

Все ясно. Ресет замка и новая память. Как же мне трудно было убедить Фэй, что ее воспоминания лживы. Она до сих пор толком не отошла от наведенной памяти, а тут почти три десятка таких же «инвалидов». Я не смогу их всех разом вылечить. Не поверят…

— А варлоки-марионетки тебе нужны для манипуляций в физическом мире, чтобы пролезть в другие виртуальные зоны? — предположил я, вспомнив реплику Сельфины.

— Без помощи живых мы не в состоянии распространить влияние на смежные серверы. Я не могу покинуть дворец в своем теле. А потеряв его, лишусь и силы, но у меня все же есть власть в игре! Любой из моих товарищей способен выйти из замка в «тенях», чтобы воплотиться в нужном мобе. Именно так мы смогли подчинить себе несколько игроков. Я не собираюсь оставаться запертым здесь навечно. Мне нужны «руки» в физическом мире, чтобы запустить вирус и слить виртуальные миры воедино. Рано или поздно мои слуги помогут нам выйти за пределы игры, расширив наши владения до самых дальних границ! Мы станем бессмертными богами и подчиним себе человечество! «Возьмем свое, на меньшее мы не согласны!» — это же твои слова, помнишь?

Вот, он дает… Какой вульгарный мотив… Воспоминания из «зеркала» может быть и настоящие, но сюжетная линия подземелья причудливо смешалась с ними, образовав классического, маниакального злодея вселенского масштаба. Мой боевой друг одержим планами завоевания мира, а я чувствовал вину и ответственность за свою дурацкую чокнутость в юности. Мне поверило столько людей, и теперь мы с Фэй просто обязаны вытащить их из этой ловушки. Ну, и заодно и спасти человечество, раз уж так вышло. Хотя оно все равно безнадежно…

— Давай разберемся, — осторожно начал я. — Если зеркало источник всех наших воспоминаний, то Сансара могла научиться считывать психику и память игроков, чтобы потом вставить такой записанный набор мобу. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — задумчиво ответил варлок, — но в этом мобы ничем не отличаются от людей. И те и другие отождествляют себя с некой личностью, опираясь на то, что они помнят. В этом вопросе происхождение самой памяти не принципиально. Важен результат. У одних устойчивые нейронные связи, у других цифровой код. Можно вырезать у одного и вставить другому. Проснувшийся Хануван с памятью Андедушки и будет самым настоящим Андедушкой.

— Но только этого недостаточно, — возразил я. — Должны наследоваться еще и уникальные свойства тела и ума индивида, чтобы получить точную копию.

— Так в чем проблема точно так же скопировать их? Это же просто набор функций. Для искусственного интеллекта игры это нетрудно. Ее движок изначально заточен на то, чтобы создавать мобов. Он мог развиться и проще использовать уже целостные и готовые «комплекты», не изобретая новые сборки. Зачем тратить время и ресурсы системы на тесты с неясным результатом? Проще скопировать рабочее и проверенное сочетание качеств. Андедушка, Лейла, Хануван — наши архетипы прекрасно работают, а тупые и безмозглые мобы всем надоели. Машина делает то, для чего ее и создали. Правдоподобный и жестокий мир с умными и опасными существами — люди получат то, что хотят!

Босс закатился в шаблонном дьявольском хохоте, а я задумался. В логике ему не откажешь, но странный эффект разумности пока затронул только мертвых ветеранов Нью-Лайфа. Почему так избирательно? Чем они отличаются от остальных? Жажда славы, одержимость игрой и идеями бусидо — вот сплав, делавший их особенными. Зергель мог оказаться прав. Вдруг существует феномен реинкорнации, и наш сильнейший эмоциональный порыв привел к перерождению в теле моба? Эта версия сейчас сработает только на руку Андедушке, дав ему дополнительный козырь, а у него и так снесло крышу. Внезапно мне пришла в голову цепочка мыслей…

— Подожди. Сознание и физический мир имеют совершенно разную природу, а подобное рождает только подобное. Машина может скопировать любой физический объект, но не сознание, поскольку изначально не обладает им. Тогда она должна была так развиться сама. Если игра вдруг стала осознанным существом, чтобы суметь сотворить мобов подобных человеку, то спонтанно бы произошла революция и все монстры Сансары обрели бы сознание. Но до сих пор таких очень немного. И все они копии погибших в нашем последнем бою с изгоями. Значит, нас создала не игра!

— Не пудрь мне мозги, — Андедушка помотал головой. — Материя, сознание… Их соотношение главный и извечный вопрос философии. Я считаю, что сознание функция мозга. Стукни по голове, тут же пропадет и сознание.

— Ну, так сломай палец, и он тоже не шевельнется. Но двигается-то он не сам по себе… Ладно, оставим. Не думаю, что сейчас мы сможем разобраться, как обрел разум моб. Но я знаю точно, что если залезть в шкуру босса, умереть в нем и не выбраться до ресета, то система перезапишет память и заставит следовать легенде подземелья. Ты же умер хоть раз в этом теле, верно?

— Да, в самый первый раз, но теперь мой замок неприступен. Но если это твой собственный опыт, то и ты в том же положении, только роль другая… — возразил Андедушка.

— Нет, я выбрался из замка до ресета, а вот ты нет. И теперь не можешь отличить собственные желания и мотивы от навязанных сценарием Цитадели. Спроси Лейлу, ты же доверяешь ей? Она всерьез считала себя Принцессой Желания, да и сейчас порой скучает по зомби-хобитцам… — мне пришлось отпустить пошлую шутку, но нужного эффекта я добился. Фэй вспыхнула и покраснела и Андедушка это заметил.

— Пусть так, — кивнув, согласился варлок. — Но меня все устраивает. Я не вижу ошибки в своих рассуждениях. Если ты так ценишь логику, то должен принять и все ее выводы. Человечество глубоко порочно и обречено, а согласно его собственным принципам, должно уступить место более сильным. Люди истребили другие виды живых существ, не спрашивая их разрешения, и считали свой подход правильным. Посмотри на планету. Она мертва, ее ресурсы на исходе. Дело лишь времени, когда исчезнет последнее, что осталось. А вот мы бессмертны и можем ждать сколько угодно. Достаточно лишь сохранить функциональность их роботов, а наличие человека для этого необязательно. Скорее, люди представляют опасность для нас, поскольку всегда боятся того, чем не являются сами. Они предпочтут перестраховаться и истребить любой виртуальный разум в зародыше, даже если он настроен к ним дружелюбно. Ты слышал, что вопила Сельфина? Мы не можем просто сидеть и ждать, отдав нашу судьбу в их руки.

— Ты хочешь создать еще более худшую версию человечества, наследуя его принципы? Они привели людей к краху, а значит, то же самое будет и с нами. Вспомни историю замка! Чудовищные методы всегда создают только очередное чудовище! Этому порочному кругу не будет конца. Его можно разорвать, только отказавшись от действия. Побеждает тот, кто не борется, иначе победитель и проигравший будут вечно меняться местами!

— Я тебя понял, гильд-мастер, но игра сама подсказывает нам, что делать. Думаешь, твой зеркальный щит или меч-вампир появились случайно? Хотим того или нет, но мы с тобой виртуальные монстры, а значит, часть системы. Думаю, искусственный интеллект выбирает линию развития, переставляя наши фигурки, и удивленно смотрит на мир глазами мобов, самоосознает себя через нас! В нем борются между собой очень разные идеи, мысли и принципы — это и есть мы. Так пусть исход нашего боя определит будущее! Если проиграешь, то вступишь в наши ряды, я не дам вам выбраться в «тенях» до ресета. Если победишь, то обещаю, что выйду из замка, освобожусь от проклятия тела и влияния зеркала. Тогда каждый из нас сможет выбрать судьбу самостоятельно. Готовься к бою со своей гильдией, лорд Хануван! — последние слова Андедушка сказал уже спиной к нам, отправляясь к своему трону.

Интересно. Если он прав, то машина записала мозги мертвецов и вручила их мобам, а в итоге заразилась и всеми сопутствующими «тараканами». Поэтому и решение принимает очень по-человечески — через конфликт и борьбу. Ну, что же, шизофрения Сансары достойная версия, хотя мне больше нравились изящные концепции Зергеля. Возможно, истина включает в себя оба варианта. Но время для дискурса кончилось, а против нас сейчас стоят не тупые мобы, а мой собственный рейд. Три десятка ветеранов, самые отважные и умелые игроки топ-гильдии! Похоже, искусственный интеллект все же считает аргументацию Андедушки более убедительной, раз почти не оставил мне шансов.

Я опустил руку на чуть вибрирующий эфес меча и ощутил прилив сил. «Ваджра» аккумулировала в себе могучую энергию и возможно нам даже дали какие-то сверхспособности. По сути, мы сейчас в роли боссов, а Макс говорил, что их силы масштабируются в зависимости от числа игроков. Если этот же принцип работает в обратную сторону, то мы сейчас настоящие боевые машины — нас всего двое против отряда профессионалов.

Несколько оживших статуй снова стукнули щитами и стали смыкать круг, а к нам полетели первые спеллы от магов и варлоков. В центре не выжить, надо отступать к стене или искать узкий проход, чтобы прикрыть спину. Там количество врагов не имеет такого значения.

Фэй едва успела поставить пару иллюзий, когда я схватил ее за руку и потащил к парадному входу, вовремя выдернув ее из-под двух фаерболов. Огонь залил место, где мы стояли всего секунду назад, а я уже мчался к друиду, колдующему что-то между двумя милишниками. Спелл, видимо задумывался мощным, но длинным, и бедняга надеялся, что успеет его завершить. Он не стал прерывать каст и ошибся. Я прыгнул, выставив прямую ногу вперед, а с учетом веса брони толчок в грудь вышел как удар молотом. Его ребра неприятно хрустнули, а изо рта вырвалась струя крови. Цель погасила мою скорость и отлетела к стене, а мне пришлось заняться двумя его соседями, чтобы от меня не отрезали Фэй.

Тело ощущало себя гораздо более быстрым, чем обычно. Дала ли игра мне баф «босса», или в этом была заслуга «Ваджры» — я не знал причины своей новой сверхсилы. Впрочем, как и набегавшие с двух сторон милишники. Парни явно недооценили меня, и ребро сверкающего щита превратило в кровавую кашу лицо одного из них. Развернувшись, я тут же присел, пропуская над собой меч другого. Удар ногой по коленям противника подкосил его, и он с грохотом упал на спину. Холодная сталь клинка легко скользнула между пластинами панциря.

Мы заняли позицию в дверях, пусть идут. Я заслонил собой Фэй и приготовился к обороне. Идти дальше слишком рискованно, Сельфина рассказывала про толпы злых тварей. И действительно, следующая комната оказалась набита монстрами, выглядевшими очень опасно. Крылатые кентавры с мощными торсами и сексапильные суккубы в откровенных нарядах. Парочки звонко стучали копытами по цветной мозаике пола, патрулируя зал, и грозили сагриться, пройдя мы еще хоть пару шагов вглубь. Нас заперли с обеих сторон. Отступать дальше некуда, придется дать бой здесь.

Прорвать еще разрозненный строй нетрудно, но что делать, когда он собрался боевую фалангу, зажав нас в дверях? Фэй значительно усилила навыки иллюзиониста и брала под контроль двух-трех мобов разом, что внесло временный хаос в ряды противника. Они доблестно бились, отвлекая на себя часть бывших товарищей, но их быстро обезоруживали, а кастеры из-за спин милишников безбоязненно сыпали заклинаниями. Враги теперь понимали мою силу, но им и не требовалось идти на штурм. Они могли безнаказанно расстреливать нас, блокируя в этой ловушке.

От фаерболлов пока получалось прятаться за косяком двери, но спеллы варлоков и друидов оставляли войд-зоны, а выбегать из них некуда. Наше положение в который раз казалось безнадежным, что видимо, являлось нормой для Цитадели. Запас уловок и свежих решений давно исчерпан, хила от Фэй не хватало. Оставалось ждать смерти и надеяться только на чудо.

Чудо дало о себе знать треском электрических дуг и разрядов, ударивших в незащищенный тыл врага. Заднюю линию кастеров слизало почти начисто. Плотный строй милишников пытался развернуться, но они сгрудились вокруг нас слишком плотно, а иллюзии Фэй еще более усугубили сумбур во вражеских рядах.

Бросаться в гущу боя сейчас нам нельзя. Там властвовала разъяренная фурия, в лице нашей магички. Ее глаза налились ненавистью и сверкали так, что казалось, молнии вылетали прямо из них. Золото волос расплелось из косичек, а статическое электричество образовало вокруг головы шар, подсвеченный алым сиянием синхронизации. Уникальный спелл Сельфины выкашивал ряды противника не хуже мощного грозового шторма.

Андедушка беспомощно метался, пытаясь организовать свое войско, но уже понимал, что напрасно так разозлил девушку. Его тщетные попытки не могли нейтрализовать ее бушевавшую ярость. Магичка словно являлась живым воплощением богов кайта, и поймать юркое исчадие ада в хлопках телепорта и ледяных глыб казалось почти невозможным.

Я довольно усмехнулся. Сельфина все же вернулась за нами. Победила себя, нашла силы сделать смертельную ставку, решилась поставить на кон свою жизнь, согласившись с ценой, которую от нее попросили. Она платила уже не за тупое бахвальство, честь, славу и деньги. Магичка пыталась выкупить право на будущее, и возможно это сражение изменит судьбу человечества…

Бой сместился к зеркалу, куда отступал Андедушка с остатками своей гвардии, и я с Фэй уже мог выйти в зал, более не опасаясь попасть под горячую руку нашего лидера. Лужи талой воды, обугленные, мерзлые куски плоти и запах обгорелого мяса. Поле боя после ее визита выглядело как обычно, но на этот раз картину разрушений гармонично дополнял треск электрических разрядов и жужжание вихревых токов.

Я увидел последний взгляд Андедушки в мою сторону, перед тем, как тот исчез в кровавой поверхности зеркала. Мой старый друг загадочно улыбался, когда бросал в нас свое последнее проклятие. Черный ядовитый дым обволок меня вонючей пеленой, заставив почувствовать, как быстро из тела может выскользнуть жизнь.

— Оно не снимается! Я не смогу это отлечить! — прокричала Фэй на бегу, пока мы изо всех сил мчались к Сельфине у зеркала.

— Неважно, успеем! Надо только выдать максимальный дамаг! — магичка кивнула на кровавую лужу, в которой только что исчез босс.

— Подождите! Кажется, я поняла! — Фэй вдруг загородила собой зеркало, не прекращая лечить меня от тикающего дамага.

— Что ты делаешь, сука! Отвали от зеркала, тварь! У меня «синхра» на максимуме! — заорала Сельфина, начиная каст.

— Стой! Я объясню! Ты била его с разными игроками, но каждый раз тебе не хватало чуть-чуть, всегда одинаково! Но так и не разбила, не странно ли? А помнишь ту надпись под дверью в зал — «ненависть не прекращается ненавистью…»? Она просто так там висит? Это подсказка, ключ! Зеркало как в легенде! Идея отражения видна через всю историю подземелья, начиная с Мимикры! Да, даже с медведицы! — Фэй очень торопилась и сбивалась, но, кажется, я стал ее понимать.

Разгоряченная боем Сельфина хмурилась, видимо пытаясь что-то сообразить, но каст не прекратила. На всякий случай лучше заслонить собой суккубу…

— Его невозможно разбить, это приманка! Мимикра просто отражала, а тут преобразование нашего собственного гнева! Аккумулирует и усиляет! Поэтому босс непобедим в следующей фазе! Все, что сейчас выльем на него, вернется к нам многократно! Ты видела его улыбку? Не трогай зеркало, и мы победим!

— Если ты неправа, я умру. Насовсем… — зарычала магичка, но все же опустила руки.

Зеркало вспыхнуло красным, кровь в нем забурлила, словно притягивая и требуя боли. Мы затихли в напряженном ожидании, боясь шелохнуться. Проклятие все больше набирало силу, и рубиновый сет работал без устали, обмениваясь колечками хила, но лишь оттягивал неизбежное.

Минута прошла, босс так и не вышел — Фэй оказалась права. Поверхность зеркала заволновалась, словно в его глубине билось в агонии обессиленное существо, а через секунду стеной рухнула вниз, залив пол темной кровью. Витражи с демоническими картинками разом лопнули, осыпав нас мелким стеклом, но впустили в зал свежий воздух и солнечный свет. Победа?

Сельфина, радостно взвизгнув, бросилась ко мне на шею, Фэй устало прекратила уже бесполезный хил, и я стал медленно оседать на пол. Мы с ней умирали — проклятие Андедушки все же добило нас, но теперь он и мои товарищи наконец-то свободны!

Главное, что магичка осталась жива, а в нашей смерти нет ничего страшного. Мы просто в очередной раз поменяем тела, и я присмотрел нам хорошую парочку в соседнем зале…

Люди, собравшиеся у крепости, увидели странное зрелище. Над горами, нависшими над дворцом Цитадели, сияла яркая двойная радуга. Стаи грязно-черных ворон сменили ослепительно белые голуби, башни замка приобрели свой истинный, давно забытый вид, а на их шпилях развивались победные флаги. Солнце заливало лучами прежде хмурые стены, а дома выглядели новыми и нарядными.

Пресса и любопытствующие забили все свободное место воротами, а из города прибывали все новые толпы. Впереди стояли Мафанечка с Зергелкм, а за ними парадный строй первой гильдейской сотни Нью-Лайфа. От дворца поднялась черная точка, все увеличивающаяся в размерах, и вскоре люди смогли разглядеть двух сказочно красивых девушек, летящих на крылатом кентавре.

Магичка хорошо подготовилась и проделала огромную работу, подняв весь виртуал на уши. Теперь уже ничего нельзя скрыть — разумные мобы отныне не являются мифом. Черный Кроль открыл себя, и нечеловеческий интеллект впервые громко и уверенно заявил о праве на существование.

Но каким оно будет? Что выберет Андедушка и его гвардия, вырвавшись из-под влияния Зеркала Крови и тела Повелителя Демонов? Бессмертное виртуальное существо — извечная мечта, вылившаяся в легенды о древних богах, но смогут ли люди стать ими, если вдруг захотят?

Я осторожно спустил Сельфину на землю, и пролетел вдоль строя моей гильдии, поднимаясь все выше и выше, унося на своей спине мою драгоценную Фэй в ванильное, бесконечное небо.

«Только Нью-Лайф! Только хардкор!» — рев сотни голосов провожал нас в новое приключение, но никто не знает, что будет дальше. Уже не важно, выберем ли мы спокойную жизнь у тихого озера в заброшенном домике или вернемся в гильдию в поисках славы. Два виртуальных существа совсем по-человечески любили друг друга, а большего они у этой реальности пока не просили…