Глава одиннадцатая. Встреча в темнице
В подземелье было теперь так темно, что два солдата, Джек и Фред, неся Сэму ужин, захватили с собой факелы. Джек поставил миску около Сэма.
— На этот раз мы принесли тебе похлебку для подкрепления сил.
— И еще хлеба, — сказал Фред.
— С этим хлебом ты хлебнешь горя, — сострил Джек. — Каково, Фред?
— Ой, Джек, ты меня уморишь!
— Где сэр Шкипер, ваш капитан? — спросил Сэм.
— Этому сукину сэру солоно пришлось, — ответил Джек. Сперва мы его арестовали, взяли под стражу, а потом он вместе со вторым молодчиком попал в лапы к волшебнику.
— Так что он, может, уже превратил их в пару такс, сказал Фред.
— Собачья жизнь, приятель! — подхватил Джек со смехом. — Слышь, Фред, шуточки-то у меня сами собой так и сыплются.
— Ты голова, Джек!
— А ты как думал, Фред! Ну, где же кандалы и цепи?
— Кандалы? — заволновался Сэм. — Это еще зачем?
— Так положено, браток, понял? — сказал Фред, — Это мы вроде бы укрываем тебя на ночь одеяльцем.
— Да ты их и не почувствуешь, приятель, — сказал Джек, заковывая его в цепи. — Ну, как похлебка?
— Жуть! — сказал Сэм. — Из чего ее у вас варят — из наконечников для стрел, что ли?
— Больно уж ты привередлив, браток, в этом твоя беда, сказал Фред, помогая товарищу. — Мы для тебя стараемся, из кожи вон лезем — и вот благодарность.
— Да, брат, живем-то ведь только раз, — сказал Джек, проверяя, надежно ли закован узник. — А глядишь, немножко доброты — и человек чувствует себя по-другому. Мы с Фредом золотые парни, запомни это, приятель! Ну вот! Я ж тебе говорил — ты и не почувствуешь.
— Да тут добрых четыреста фунтов железа! — завопил Сэм.
— И вовсе не четыреста, приятель. Ты преувеличиваешь. Я так думаю, тут всего фунтов триста.
— Самое большее — двести пятьдесят, — сказал Фред. — А тебе не доводилось бывать в Карлеонской темнице? Поглядел бы, какие там кандалы! Помнишь, Джек, как мы с тобой служили в конвое? Мы еще тогда сцепились с двумя оружейниками.
— А потом вместе пошли в кабачок мед пить! — подхватил Джек. — И по дороге я вышиб мозги двум стражникам. Тебе доводилось когда-нибудь надрызгаться медом, приятель? Крепкое зелье! Ну, теперь, кажется, все в порядке. И, чтоб ты не подумал, будто мы на тебя сердимся, приятель, оставляю тебе этот факел. Я воткну его вот сюда, в гнездо. Спокойной ночи.
— Приятных снов, — сказал Фред.
Они стали подниматься по лестнице.
— А вы не дадите мне одеяла или еще чего-нибудь укрыться? — крикнул Сэм им вдогонку.
— Как? В такую теплую ночь? Ну, это ты, браток, хватил.
Сэм проглотил еще ложку похлебки. Ужас да и только! Сплошной перец. Во рту у него горело, и кусок не лез в горло. Через несколько минут он услышал, как дверь наверху снова отворилась и по лестнице бегом спустился старый Марлаграм.
— Вот я и вернулся, мой мальчик, Хи-хи-хи! А вот настоящий ужин.
— Как мне благодарить вас, магистр Марлаграм!
— Лучшее вино из подвалов короля Мелиота и его любимый паштет. Хи-хи-хи!
— Если он об этом пронюхает, нам несдобровать, — сказал Сэм. — Знаете, что было, когда я отведал его за завтраком? И он принялся уплетать паштет, сделав перед тем добрый глоток вина. — Вы, конечно, вернулись вместе с принцессой Мелисентой?
— Да, да, она здесь. Мы с ней уже обо всем столковались. Она получает то, чего хочет. И я тоже получаю то, чего хочу. Все так хорошо устроилось — лучше не надо.
— Для вас — может быть. Но мне это никак не по вкусу.
— Ах, не по вкусу, мой мальчик?
— Простите… это я про паштет… Но что же будет со мной?
— А чего бы ты хотел? — И, не дав Сэму ответить, Марлаграм продолжал: — Ну, ладно, послушай меня. Не забывай, что вот уже больше пятидесяти лет основное мое занятие — исполнение желаний. Большинство людей не получает того, чего хочет, а все потому, что сами не знают, чего хотят. Как исполнять желания, если их нет? Ну, а ты, дружок, знаешь, чего хочешь?
— Да, — ответил Сэм, отрываясь от огромной чаши.
— Вот счастливчик! Хи-хи-хи! Хочешь стать королем Перадора?
— Боже сохрани! — ужаснулся Сэм, — Само собой, первым делом я хочу выбраться из этой проклятой темницы. Потом хочу жениться на Мелисенте, послать ко всем чертям Уоллеби, Диммока, Пейли и Тукса и писать акварельные пейзажи, в том мире или в этом — все равно, а на досуге удить рыбу.
— И ты не жаждешь власти?
— Нет. Хочу только писать акварели и ловить форель.
— И богатства не жаждешь?
— А куда мне его девать?
— Да ты просто рожден, чтобы сидеть в темнице. Хи-хи-хи! Но почему ты хочешь жениться на принцессе Мелисенте? Разве мало у вас там девушек, хорошеньких, умненьких, честных, интересных, прелестных, самых что ни на есть расчудесных! Хи-хи-хи! Зачем же было забираться в такую даль, в самый Перадор?
— Минутку, — промычал Сэм с полным ртом. — Прежде чем отвечать, надо выпить. — Он взял чашу обеими руками. — Ф-фу! Этак я в два счета захмелею. Я хочу жениться на Мелисенте, потому что, мне кажется, я нашел в ней два поразительных достоинства, каких прежде не встречал ни в ком: она совсем особенная и удивительно милая. Улыбающаяся принцесса — вот о чем мечтает всякий мужчина. Но один бог знает, что Мелисента нашла во мне.
— Да, бог это знает, — сказала Мелисента, спускаясь по лестнице. — И я тоже, Сэм, милый, но ни он, ни я никогда тебе не скажем.
— Она слышала каждое твое слово, мой мальчик. Хи-хи-хи!
— Ах, бедняжка ты мой!.. Какие страшные цепи… и эта темница…
— Хи-хи-хи!
Мелисента в бешенстве повернулась к Марлаграму.
— Извольте сейчас же прекратить это дурацкое кудахтанье, освободите бедного Сэма от цепей и выведите его отсюда. Надеюсь, вы это можете? Иначе я сейчас же побегу наверх за напильником.
— Бесполезно, — сказал Сэм. — Чтобы распилить цепи, понадобится пропасть времени.
— Ну? — Она бросила на волшебника вызывающий взгляд.
— Вообще-то могу, — сказал он. — Хотя цепи — штука довольно хитрая, а я давно не практиковался. Ну, ладно, тихо! — Он задумался. — Это должно подействовать. Эне бене рес, квинтер минтер жес! Готово.
И в самом деле, цепи с лязгом упали на пол. Сэм был свободен, он обнял и поцеловал Мелисенту, потом пожал руку Марлаграму.
— Замечательно, магистр Марлаграм! — сказала Мелисента. — Нужно будет запомнить: эне бене рес, квинтер минтер жес!
— Я знаю это с детства, — сказал Сэм, — но никогда не подозревал, что так можно освободиться от цепей.
— Понравился тебе ужин, милый?
— Да, любимая. Но что же дальше?
— Вот уж тут магистр Марлаграм доказал, что он очень, очень умный! — горячо воскликнула Мелисента.
— Учтите к тому же, что мой племянник — малый не промах, он поспел сюда раньше меня, и у него было преимущество в целый ход.
— Понимаешь, милый, — продолжила Мелисента. — Мой отец заявил, что я во что бы то ни стало должна выйти замуж. Он ведь такой непреклонный. А магистр Марлаграм предсказал, что на завтрашний турнир прибудет грозный Красный рыцарь и бросит вызов всем-всем.
— А еще здесь объявится лютый дракон, — сообщил Марлаграм, облизываясь от удовольствия. — Он, наверно, уже где-нибудь здесь, хи-хи-хи!
Мелисента поглядела на Сэма.
— Так вот, отец согласен, чтобы тот, кто победит их обоих, стал моим мужем. И, конечно, это будешь ты, милый.
— Храни тебя бог, радость моя.
— Ведь правда, магистр Марлаграм устроил все очень ловко и умно?
— Вы еще и половины не знаете, — сказал старый волшебник. — Теперь уж я в выигрыше против племянничка, и будьте спокойны, я этим воспользовался, хи-хи-хи! Заставил его работать на меня, а он ничего и не подозревает.
— Клянусь богом, шикарно! Вы великий волшебник! — Сэм рассмеялся, сам не зная почему. Он чувствовал приятную легкость в голове. — Значит, завтра я появлюсь с таким видом, будто победил грозного Красного рыцаря и свирепого дракона. Блеск! — Он снова засмеялся. — Что ж, если вы поднатаскаете меня — объясните, что говорить и как держаться, — я сумею прикинуться не хуже всякого другого.
— Постой, милый…
— Прости, я, кажется, разошелся не в меру. Легко на сердце!
И он поднял чашу.
— Понимаешь, милый, прикидываться тебе не придется.
Сэм подошел к ней поближе, расплескивая вино.
— Как? Ты хочешь сказать, что Красный рыцарь и дракон существуют на самом деле?
— Ну конечно, милый.
— Тебе только нужно их победить, вот и все, — сказал Марлаграм. — Бац, хлоп, бах, трах-тарарах, хи-хи-хи!
Сэм поглядел на него, потом на Мелисенту.
— Но… послушайте… есть же у вас сердце…
— В том-то и дело, дорогой. У меня есть сердце. Ты очень мило сказал, что каждый мужчина мечтает об улыбающейся принцессе, мне так приятно было это слышать, и я не сомневаюсь, что это правда, но тот, кто женится на принцессе, непременно должен доказать, что он герой.
— А если он не герой?
— К чему говорить об этом? Ты-то ведь герой. Иначе тебя здесь не было бы, милый.
Сэм сказал неуверенно:
— Может быть, оно и верно… в известной степени… Но не забывай, мне здесь у вас все так непривычно. У меня нет никакого опыта борьбы с Красными рыцарями и драконами.
— Тем больше мужества от тебя потребуется, мой милый.
— Возможно, — сказал Сэм с тоской. — Но… э-э… нельзя ли раздобыть… ну, скажем, плащ-невидимку… или заколдованное копье, или какой-нибудь волшебный меч из тех, что разят без промаха, — словом, как-нибудь помочь герою?
— Это ты хорошо придумал, Сэм, милый. Как вы полагаете, магистр Марлаграм?
— Боюсь, что ничего не выйдет, хи-хи-хи! Мы поздно спохватились. А в наши дни все это стоит больших денег.
— Ну, ладно, — сказал Сэм, стараясь скрыть свое разочарование. — А как насчет какого-нибудь массового колдовства, чтоб никто толком не знал, что происходит?
— Но ведь тогда никто не будет знать, что ты герой, сказал Марлаграм.
— А если ты не герой, Сэм, милый, то не сможешь на мне жениться.
— Да, не смогу, — сказал Сэм мрачно. — Но ведь я не смогу на тебе жениться и в том случае, если меня проткнет копьем Красный рыцарь или сожрет дракон, правда?
— Что-то я не вижу в тебе боевого духа, дружок, — с упреком промолвил Марлаграм.
— Да нет же, он совсем не то хотел сказать! — воскликнула Мелисента. — А все эта ужасная темница! Ты больше не останешься здесь ни минуты, милый. Мы поместим тебя у помощника главного оружейника.
— Он и сам там будет — хи-хи-хи! — но только простоит всю ночь в углу. Я внушил ему, что он булава.
— Ты сегодня хорошо выспишься, милый.
— Я бы спал куда лучше, если 6 и мне внушили, что я булава. — И следом за Марлаграмом и Мелисентой он стал подниматься по лестнице. — Когда начало турнира?
— В шесть, — сказала Мелисента, обернувшись.
Сэм пришел в ужас.
— В шесть утра поединок с Красным рыцарем! Да в такую рань я не могу сразиться даже с яичницей.
Он вышел из темницы, одолеваемый мрачными предчувствиями, которые отравили ему всю радость освобождения.
