ДЕНЬ ТРЕТИЙ: ТАНЖЕР, 15 ИЮНЯ 1979

Питер Эллиот знал Эми с младенчества и втайне гордился своим умением предугадывать ее реакции, хотя до последнего дня он общался со своей воспитанницей только в лаборатории. Теперь Эми оказалась в новом окружении, и ее поведение поразило Эллиота.

Он ожидал, что взлет напутает Эми, и приготовил шприц с транквилизатором тораленом. Но успокаивающие средства не потребовались.

Эми с интересом наблюдала, как застегивают ремни безопасности Йенсен и Левин, и немедленно защелкнула свой ремень; вероятно, эта операция показалась ей забавной, хотя и простоватой, игрой. Когда взревели двигатели, глаза Эми на мгновение расширились, но окружавших ее людей этот рев, похоже, не беспокоил, поэтому Эми, подражая их скучающему безразличию, тоже стала поднимать брови, вздыхать и всем своим видом показывать, как ей это надоело.

Потом самолет поднялся в воздух. Эми бросила взгляд в иллюминатор и тотчас запаниковала. Она расстегнула ремень, забегала от одного иллюминатора к другому, натыкаясь на людей и в ужасе приговаривая жестами: „Где земля земля где земля?“. Темная земля была уже далеко внизу. Эллиот сделал Эми укол торалена, усадил ее и стал вычесывать.

В естественных условиях приматы посвящают взаимному выискиванию друг у друга клещей и вшей по несколько часов ежедневно. Такое вычесывание, или обыскивание, играет большую роль в упорядочении внутренней социальной структуры группы приматов; существуют определенные правила, кто кого должен обыскивать и как часто. Кроме того, обыскивание, как и поглаживание человека по спине, обладает успокаивающим, умиротворяющим эффектом. Через несколько минут Эми совершенно успокоилась и, заметив, что люди пьют, немедленно потребовала себе „напиток зеленый шарик“ (так она называла мартини с маслиной) и сигарету. Изредка, например на факультетских вечеринках, ей позволялись такие излишества. Эллиот счел ситуацию достаточно неординарной, чтобы разрешить Эми и спиртное и сигарету.

Но на этот раз возбуждение оказалось чрезмерным. Около часа спустя, когда Эми мирно выглядывала в иллюминатор, приговаривая: „Красивая картинка“, — ее стошнило.

„Эми виновата Эми противная Эми виновата“, — стала она униженно извиняться.

— Все в порядке, Эми, — сказал Эллиот, поглаживая гориллу по голове.

Через несколько минут Эми, сказав: „Теперь Эми спать“, — скрутила из нескольких одеял прямо на полу гнездо и почти сразу громко захрапела через широкие ноздри. Устроившемуся неподалеку от нее Эллиоту только и оставалось удивляться, как под такие звуки удается уснуть сородичам горилл по стаду.

На Эллиота начало путешествия произвело иное впечатление. При первой встрече с Карен Росс он принял как нечто само собой разумеющееся, что она такой же академический ученый, как и он сам. Но гигантский самолет, битком набитый компьютеризованным оборудованием, невероятная сложность операции и непостижимая четкость ее организации говорили о том, что „Служба технологии использования земных ресурсов“ имеет чрезвычайно мощную базу; не исключалось, что за спиной СТИЗР стояла армия.

— Для армии мы слишком хорошо организованы, — засмеялась Карен.

В общих чертах она посвятила Эллиота в интересы СТИЗР в Вирунге. Как и сотрудники „Проекта Эми“, Карен Росс натолкнулась на легенды о потерянном городе Зиндже, но сделала противоположные выводы.

В течение последних трех столетий предпринималось несколько попыток добраться до потерянного города. В 1692 году английский искатель приключений Джон Марли возглавил экспедицию в Конго; все двести человек и сам Марли бесследно исчезли. В 1744 году их попытку — также безуспешно повторила голландская экспедиция, а в 1804 году еще одна группа британцев во главе с шотландским аристократом сэром Джеймсом Таггертом проникла в район Вирунги с севера и добралась до Раванской излучины реки Убанги. Сэр Таггерт послал разведчиков дальше на юг, но никто из них не вернулся.

В 1872 году Стэнли прошел недалеко от границ Вирунги, но не стал углубляться в таинственную область. В 1899 году немецкая экспедиция, потеряв половину людей, достигла Вирунги, а в 1911 году пропали итальянские исследователи, экспедиция которых финансировалась из частных источников. Позднее попытки добраться до потерянного города Зинджа уже не предпринимались.

— Значит, его так и не нашли, — сказал Эллиот.

Росс покачала головой:

— Напротив, мне кажется, несколько экспедиций нашли город, — сказала она. — Только никто не вернулся назад.

Даже если Росс была права, отсюда совсем не следовало, что в гибели нескольких экспедиций повинны какие-то таинственные силы. Исследование Африки изначально было невероятно опасным делом. Даже хорошо оснащенные и тщательно продуманные экспедиции обычно теряли не меньше половины людей.

Тех, кого не скосила малярия, сонная болезнь или гемоглобинурийная лихорадка, подстерегали реки, кишевшие крокодилами и бегемотами, леса с их леопардами и другими хищниками и, наконец, племена не доверявших чужеземцам каннибалов. В довершение ко всему, в тропическом лесу, несмотря на изобилие растительности, было трудно найти пропитание: известно, что несколько экспедиций буквально вымерли от голода.

— Для начала, — рассказывала Росс Эллиоту, — я предположила, что город все же существовал. Тогда возник другой вопрос: если город есть, то где его следует искать?

Богатство потерянного города было связано с алмазными копями, а алмазы встречаются вблизи вулканов. Эта мысль заставила Росс обратить внимание на Восточно-Африканскую зону разломов — гигантское геологическое образование шириной около тридцати миль, которое протянулось с севера на юг на полторы тысячи миль, отделив восточную треть от всего континента. Эта зона настолько велика, что ее существование оставалось незамеченным вплоть до последнего десятилетия прошлого века, когда геолог Грегори обнаружил, что разделенные тридцатью милями скалы сложены из одних и тех же горных пород.

Сейчас принято считать, что Восточно-Африканская зона разломов возникла в результате неудачной попытки природы создать новый океан. Предполагается, что примерно двести миллионов лет назад от африканского континента начала отделяться его восточная треть, но по каким-то причинам этот процесс остановился, и полного отделения не произошло.

На картах рифтовая система Восточно-Африканской зоны разломов отмечена двумя чертами: полосой узких озер, вытянувшихся с севера на юг (Малави, Танганьика, Киву, Мобуту), и несколькими вулканами, включая единственные в Африке действующие вулканы системы Вирунга. Таких действующих вулканов три: Мукенко, Мубути и Канагариви. Они возвышаются на одиннадцать-пятнадцать тысяч футов над рифтовой системой на востоке и бассейном Конго — на западе. И именно район вулканов Вирунга казался Росс наиболее многообещающим с точки зрения месторождений алмазов. Следующим ее шагом были поиски „земной правды“.

— Что такое „земная правда“? — спросил Эллиот.

— В СТИЗР мы имеем дело главным образом с дистанционным изучением объектов, — объяснила Росс. — Фотографии со спутников, аэрофотосъемка, радиолокация бокового обзора, другие методы. Мы располагаем миллионами таких изображений, но все они не заменяют „земную правду“, то есть тех данных, которые могут дать только люди, работающие непосредственно на земле. Я начала с результатов одной из предыдущих экспедиций, которую мы послали на поиски месторождений золота. Экспедиция нашла не только золото, но и алмазы.

Росс нажала несколько клавиш, и изображение на экране изменилось, засверкав десятками ярких точек.

— Здесь видны места, где были обнаружены россыпи алмазов в руслах рек возле системы Вирунга. Смотрите, россыпи расположены концентрическими полукругами, в центре которых находятся вулканы. Очевидно, алмазы вымывались из склонов вулканов, потом водные потоки уносили их к местам тех россыпей, которые мы нашли сейчас.

— После этого вы послали экспедицию на поиски рудного тела?

— Да, — подтвердила Росс и показала на экран. — Но пусть вас не обманывает кажущаяся простота этой схемы. То, что вы видите, — это сделанная из космоса фотография участка тропических лесов площадью пятьдесят тысяч квадратных километров. В большинстве своем здесь никогда не ступала нога белого человека. В тропическом лесу видимость в любом направлении ограничена несколькими метрами. Можно искать годами, пройти в двухстах метрах от города и не заметить его. Следовательно, мне нужно было сузить район поисков. Я решила попытаться найти город.

— Найти город? На спутниковых фотографиях?

— Да, — ответила Росс. — И я нашла его.

Тропические леса издавна приводили в уныние любого специалиста по дистанционным методам исследований. Гигантские деревья под своими непроницаемыми кронами скрывали буквально все, что располагалось ниже кроны. На спутниковых фотографиях или на снимках, сделанных с борта самолета, лесной массив бассейна Конго казался бесконечным, монотонным волнистым зеленым ковром, лишенным каких бы то ни было деталей. Под этим плотным пологом с воздуха не были видны даже сравнительно большие объекты, к примеру реки шириной пятьдесят-сто футов.

Казалось маловероятным, что удастся обнаружить следы потерянного города. Но Карен придерживалась иного мнения; ей хотелось использовать ту самую растительность, которая затрудняла обзор на уровне грунта.

В регионах с умеренным климатом изучение растительности, которая претерпевает сезонные изменения, — обычный прием. Однако экваториальные тропические леса в течение года не изменяются: зима ли, лето ли — листва внешне остается той же самой. Внимание молодого ученого привлекла другая характеристика растительности — ее альбедо.

Строго говоря, альбедо — это отношение количества энергии, отраженной поверхностью, к количеству электромагнитной энергии, падающей на эту поверхность. Если имеется в виду только видимый диапазон спектра, то альбедо — это мера того, насколько блестящей является данная поверхность.

Река имеет высокое альбедо, поскольку водная поверхность отражает большую часть падающего на нее солнечного света. Растительность активно поглощает свет и потому обладает низким альбедо. С 1977 года в СТИЗР приступили к разработкам компьютерных программ, позволявших измерять альбедо и с абсолютной точностью находить самые тонкие различия в отражательной способности поверхностей.

Росс задалась вопросом: если потерянный город существует, то как он может повлиять на растительность? Ответ был очевиден: на развалинах города появится относительно молодой, вторичный лес, или вторичные джунгли.

Девственный, не тронутый человеком тропический лес стали называть первичным. Именно первичный тропический лес возникает в представлении большинства людей, когда речь заходит об экваториальных лесах: гигантские деревья твердых пород — красное, эбеновое, тиковое, — а внизу заросли папоротников и пальм. Первичный тропический лес темный и неприветливый, но идти по нему сравнительно легко. Если же человек расчистил участок первичного леса, а потом бросил его, то этот участок быстро покроется вторичной растительностью, то есть превратится в джунгли в полном смысле этого слова, но с преобладанием быстрорастущих деревьев мягких пород, бамбука и колючих лиан, создающих плотную, практически непроходимую стену.

Но Росс не интересовали никакие стороны жизни джунглей, за исключением альбедо. Она предположила, что поскольку растительность вторичных джунглей отличается от растительности первичного тропического леса, то должны различаться и их альбедо. Больше того, альбедо вторичных джунглей с возрастом должно изменяться, так как в отличие от деревьев твердых пород первичного тропического леса, живущих сотни лет, продолжительность жизни деревьев мягких пород вторичных джунглей не превышает двадцати-тридцати лет. Поэтому со временем первая форма вторичных джунглей сменяется второй, потом третьей и так далее.

Проверив физические характеристики регионов, где обычно доминировали вторичные джунгли, в частности берега больших рек, на которых люди селились бесчисленное множество раз, расчищая землю, а потом бросая ее.

Росс убедилась, что приборы и компьютеры СТИЗР действительно могут обнаруживать и измерять небольшие различия в отражающей способности растительности.

Затем Росс с помощью специальных разработанных в СТИЗР сканеров исследовала пятьдесят тысяч квадратных километров тропического леса на западных склонах системы вулканов Вирунга, пытаясь найти объекты диаметром или длиной сто метров или меньше, альбедо которых отличалось бы от альбедо окружения не больше чем на 0,03. Ручной анализ аэрофотоснимков потребовал бы работы пятидесяти человек в течение тридцати одного года. Компьютеру на сканирование 129. 000 изображений, снятых с самолетов или спутников, понадобилось меньше девяти часов.

И компьютер нашел город.

В мае 1979 года Росс получила компьютерное изображение участка очень старых вторичных джунглей почти геометрически правильной формы. Участок располагался на западном склоне действующего вулкана Мукенко и имел координаты два градуса северной широты и три градуса восточной долготы.

Компьютер определил, что возраст вторичных джунглей составлял от пятисот до восьмисот лет.

— И вы послали туда экспедицию? — спросил Эллиот.

Росс кивнула.

— Да, три недели назад. Экспедицию вел южноафриканец Крюгер. Экспедиция подтвердила координаты обнаруженных ранее россыпей алмазов, отправилась на поиски рудного тела и нашла развалины города.

— И что же случилось потом? — спросил Эллиот.

Эллиот еще раз просмотрел видеозапись.

Он внимательно следил за черно-белыми кадрами. На них были хорошо видны руины разрушенного, еще дымящегося лагеря, несколько тел с раздавленными черепами. Потом на экран надвинулась тень, и камера как бы отъехала, показывая очертания чьей-то громадной фигуры. Эллиот согласился, что изображение очень похоже на тень гориллы, но настаивал на своем:

— Гориллы на такое не способны. Это мирные травоядные животные.

Эллиот и Росс просмотрели до конца запись, а потом и восстановленное компьютером изображение головы самца гориллы.

— Вот „земная правда“, — сказала Росс.

Эллиот не был так уверен. Он в третий раз просмотрел последние три секунды записи, сосредоточенно изучая голову. Изображение было расплывчатым, очень нечетким, и все же даже на этих кадрах что-то его смущало, хотя Эллиот не мог сразу сказать, что именно. Конечно, такое поведение не типично для гориллы, но тут было что-то еще… Нажав кнопку „стоп-кадр“, он стал разглядывать неподвижное изображение. Шерсть на морде и на теле животного была серой, безусловно серой, а не черной.

— Можно повысить контрастность? — обратился он к Росс. — По-моему, этот кадр какой-то обесцвеченный.

— Не знаю, — ответила Росс, нажимая на клавиши. — Мне он кажется вполне приличным.

Сделать кадр более темным не удавалось.

— У него слишком светлая шерсть, — сказал Эллиот. — Гориллы намного темнее.

— Но это обычный диапазон контрастности при видеосъемке.

Теперь Эллиот был убежден, что для горной гориллы шерсть у снятого видеокамерой существа слишком светлая. Или это неизвестный подвид, даже новый вид. Новый вид больших человекообразных обезьян, живущих в восточном Конго… Эллиот напросился в эту экспедицию, чтобы проверить реальную основу снов Эми, что, конечно, было удивительнейшей психологической загадкой, но теперь ставки резко поползли вверх.

— Вы думаете, это не горилла? — спросила Росс.

— Есть способы проверить, — не сводя взгляда с экрана, серьезно ответил Эллиот.

Самолет летел дальше на восток.