– О нет! – воскликнул я – Не может такого быть, чтобы вы обе снова забеременели! Мы и так в доме не помещаемся, да еще кошка окотилась! Это невозможно! И когда, по-вашему, мне заниматься музыкой?

– Да как всегда, – ответила Лена с хитрющей улыбочкой, которая всегда меня обезоруживает, – вечерком на крылечке.

– Можешь попросить у Антуана трактор и пристроить к дому еще одно крыло, – сказала Эна. – Знаешь, он по-прежнему ходит послушать твою гитару. Я его застукала, когда он сидел за оградой. Пусть оплачивает развлечение и поможет тебе.

– Наш дом скоро станет размером с храм Виракочи, – буркнул я.

Лена поцеловала меня в кончик носа:

– Ты что, больше нас не любишь?

Эна засунула руку мне под рубашку, и на меня настила знакомая паника. Лена вынула у меня изо рта сигарету и растерла на полу.

– Пойдем-ка в постельку, – сказала она, – а то еще дон Эммануэль придет и опять начнет шутки шутить.

Дети заорали будто все разом, а кошка куснула струны на моей гитаре, и одна, тренькнув, лопнула.

– Можно я еще покурю? – спросил я, но меня повели в постель.