Глава XXIII. Мстители-невидимки

Мы посадили машину пространства, я загрузил ее гранатами. И тут мистер Уэллс встревожился: а хватит ли нам времени?

— Через два часа зайдет солнце, — сказал он. — Мне не хотелось бы вести машину в темноте.

— Но, сэр, что может с нами случиться в четвертом измерении?

— Ничего, однако рано или поздно нам придется вернуться домой и лишиться неуязвимости. На это можно пойти только при том условии, что поблизости нет ни одного чудовища. Представляете себе, каково нам будет, если, вернувшись сюда под покровом ночи, мы наткнемся на поджидающих нас марсиан!

— Мы живем здесь уже более двух недель, — возразил я, — и ни один марсианин пока что не удосужился даже мельком взглянуть в нашу сторону.

С этим мистер Уэллс вынужден был согласиться, но тут же продолжил свою мысль:

— Никоим образом, Тернбулл, нельзя упускать из виду, какое огромное значение имеет стоящая перед нами задача. Протомившись столько времени в Ричмонде, в четырех стонах, мы не представляем себе истинных масштабов власти марсиан. Не вызывает сомнения, что они захватили все земли окрест. Более чем вероятно — стали властителями всей страны, а возможно, и всего мира. Если мы не заблуждаемся и в нашем распоряжении оказалось действительно единственное оружие, против которого они бессильны, — мы просто не вправе лишаться такого преимущества, идя на ненужный риск. Слишком велика ответственность, возложенная на наши плечи!

— Мистер Уэллс прав, Эдуард, — вмешалась Амелия. — Жаль, что отмщение марсианам откладывается на завтра, но лучше поздно, чем никогда.

— Согласен, — сказал я, — но одну-то вылазку мы успеем предпринять и сегодня! Мы же пока не знаем самого главного: реальна ли наша затея.

Итак, мы, с трудом сдерживая возбуждение, вновь забрались в машину пространства, и мистер Уэллс вывел ее за пределы дома, поднял над омерзительными карминовыми джунглями и повел вдоль Темзы. Едва мы пустились в путь, как я воздал должное прозорливости нашего друга-философа. Марсиан придется выискивать наугад: мы ведь и понятия не имеем, где скрываются теперь эти кровожадные существа. Можно потратить целый день, высматривая хотя бы одинокий треножник, но из-за необъятности района поисков так и остаться ни с чем.

В течение получаса, не меньше, мы описывали круги над рекой, смотрели то в одну, то в другую сторону, пытались уловить хоть какой-нибудь намек на пришельцев — все без толку. В конце концов Амелия предложила план действий, которому нельзя было отказать в логичности и простоте. Пусть мы не осведомлены о передвижениях марсиан, но мы по крайней мере знаем, в каких местах упали их снаряды; более того, нам известно, что воронки, образовавшиеся при падении этих снарядов, служат чудовищам чем-то вроде штаб-квартир. Так не разумно ли, если мы жаждем встречи с марсианами, в первую очередь осмотреть воронки?

Мистер Уэллс согласился с таким предложением, и мы взяли курс на ближайшую из ям. Ближайшей к нам оказалась яма в Буши-парке, где приземлился четвертый снаряд. При мысли о том, что мы наконец-то на верпом пути, у меня от волнения гулко забилось сердце.

Долина Темзы являла собой ужасающее зрелище: инопланетная растительность заполонила каждую мало-мальскую возвышенность, не исключая крыши домов. С высоты нашего полета долина напоминала бескрайнее красное поле: местами хищная поросль колыхалась, местами полегла, словно под проливным дождем. Кое-где ей удалось даже изменить течение реки; в низинах образовались озерца стоячей воды.

Яма находилась в северо-восточном углу Буши-парка, но найти ее оказалось нелегко, ибо над нею, как и повсюду, буйно переплелись багровые стебли. Но вскоре мы заметили разверстый, зияющий, как пещера, торец снаряда, и мистер Уэллс, снизив машину пространства, сумел зависнуть в нескольких футах над ним. Внутри снаряда царила кромешная тьма, ни самих чудовищ, ни их машин не было и в помине.

Мы уже собирались в дальнейший путь, как вдруг Амелия показала в глубь кормового отсека:

— Смотри, Эдуард! Там кто-то есть!..

Признаться, я немного испугался, но все же взглянул в нужном направлении и, действительно, различил в глубине отсека человеческую фигуру. На мгновение мне померещилось, что это один из несчастных, захваченных марсианами в плен, — но нет, труп принадлежал высоченному мужчине более шести футов ростом, одетому в черную форменную тунику. Красноватая кожа покрылась пятнами, обращенное к нам некрасивое лицо было искажено судорогой.

Мы в молчании воззрились на мертвого марсианского пилота. Пожалуй, эта встреча с одним из наших былых союзников поразила нас гораздо сильнее, чем если бы мы столкнулись с самым злобным чудовищем. Пришлось разъяснить мистеру Уэллсу, что перед нами — представитель той привилегированной группы марсиан, которых выучили управлять снарядами, и наш друг посмотрел на мертвеца с большим интересом.

— Вероятно, земное притяжение оказалось непомерной нагрузкой для его сердца, — предположил мистер Уэллс.

— Не помешало же оно замыслам чудовищ! — заметила Амелия.

— Эта нечисть лишена сердца, — ответил ей мистер Уэллс.

Надо полагать, его слова следовало понимать фигурально.

Припомнив, что шестой снаряд приземлился вблизи Уимблдона, мы повернули машину пространства прочь от обладателя черной туники и устремились на восток. От Буши-парка до Уимблдона около пяти миль, а потому при максимальной скорости наш полет продолжался без малого час. Этот час не доставил нам удовольствия, напротив, вид с высоты доказал, что красная поросль заползла даже на лужайки Ричмонд-парка.

Мистер Уэллс то и дело оглядывался через плечо на заходящее солнце: очевидно, его по-прежнему очень тревожило, что наша экспедиция началась незадолго до сумерек. Я со своей стороны твердо решил, что, если марсиане покинули и воронку в Уимблдоне, буду настаивать на безотлагательном возвращении в дом сэра Рейнольдса. При всем том я радовался, что мы наконец-то предпринимаем активные действия; эта мысль будоражила меня, и мне было бы жаль, если бы нам не удалось сегодня же расправиться хоть с одним из лютых врагов.

И вот нам выпала удача. Внезапно вскрикнув, Амелия показала рукой на юг. Там, откуда-то со стороны Молдена, медленно и размеренно шагала боевая машина.

В этот момент наш полет проходил примерно в ста футах от Земли — на высоте платформы, — и мы инстинктивно испугались, что укрывшийся внутри марсианин заметил нас: уж очень целенаправленно треножник вышагивал нам наперерез. Произнеся две-три успокоительные фразы, мистер Уэллс поднял машину пространства повыше, на уровень, который обеспечивал бы нам преимущество.

Трясущимися руками я выхватил из ящика гранату.

— Тебе когда-нибудь приходилось метать гранаты? — спросила Амелия.

— Нет, — признался я, — но я знаю, что делать.

— Пожалуйста, будь осторожен.

Мы находились сейчас менее чем в полумиле от колосса и сближались с ним под острым углом.

— Как прикажете вести машину? — осведомился мистер Уэллс, сосредоточенно склонившись над рычагами.

— Чуть повыше платформы. Подойдем сбоку, мне не хотелось бы сталкиваться с ним лоб в лоб.

— Так ведь чудовищу нас не видно, — напомнила Амелия.

— Да, конечно, — сказал я, и перед глазами у меня возник отвратительный облик монстра. — Зато нам его будет видно слишком хорошо.

По мере приближения к треножнику меня вновь охватила нервная дрожь. При одной лишь мысли о сероватой округлой туше, возлежащей внутри металлической громады, во мне заново вспыхнули пережитые на Марсе страх и ярость, и пришлось сделать усилие, чтобы взять себя в руки.

— Вы сумеете удерживать машину на постоянной скорости над платформой? — спросил я у мистера Уэллса.

— Сделаю все от меня зависящее, Тернбулл.

Обещание звучало сдержанно, зато с какой легкостью мистер Уэллс подвел неуклюжую конструкцию к точке, находящейся почти над самым центром платформы! Я перегнулся через «борт» машины пространства — Амелия придерживала меня за левую руку — и окинул пристальным взглядом многочисленные проемы и отдушины колпака. Иные из них достигали изрядной ширины и позволяли увидеть лоснящуюся тушу чудовища; если угодить гранатой в такой проем, то результат, пожалуй, будет вполне удовлетворительным. По зрелом размышлении я выбрал для своей цели амбразуру, откуда выдвигается тепловое орудие, рассудив, что где-нибудь неподалеку прячется и сердце установки — таинственная печь, вырабатывающая тепло. Стоит лишь задеть ее хотя бы осколком — и то, чего не доделала граната, довершит вырвавшаяся на волю фантастическая энергия.

— Цель выбрана, — доложил я мистеру Уэллсу. — В момент броска я вам крикну, а вы немедля отведете машину как можно дальше.

Мистер Уэллс подтвердил, что задача ему понятна; тогда я на миг выпрямился и выдернул чеку из детонатора. Амелия опять придержала меня за руку, я свесился вниз и занес гранату над платформой.

— Вы готовы, мистер Уэллс? — спросил я. — Давайте!..

Я выпустил гранату из пальцев — и в то же мгновение мистер Уэллс стал отводить машину пространства по крутой дуге вверх от треножника. Я чуть не свихнул шею, оглядываясь назад в нетерпении узнать, чем кончилась моя атака.

Прошло секунд пять — и на земле, даже не под треножником, а позади него, раздался взрыв.

Я не мог поверить своим глазам. Выходит, граната пролетела сквозь толщу металлической платформы и разорвалась на поверхности земли, не причинив марсианину ни малейшего вреда.

— Это еще что такое?!

— Мой дорогой, — откликнулась Амелия, — а не кажется ли тебе, что граната не успела выйти из четвертого измерения?

Внизу, под нами, шагал своей дорогой марсианин, так и не узнавший, какой смертельной опасности он только что избежал.