По всей вероятности, я намеревался прикрыть Амелию своим телом, но в спешке преуспел только в одном — сбил ее с ног и упал сам, поэтому обрушившийся на дом взрыв затронул нас обоих в равной мере. Мощнейшая взрывная волна швырнула нас в самую дальнюю часть сада, затем последовала серия взрывов послабее. Мы беспомощно катились по высокой траве, а когда нам наконец удалось остановиться, на нас дождем посыпались горящие щепки и битые кирпичи — ими была усыпана вся почва вокруг.

Затем наступила тишина, которую прорезал лишь глухой крик марсианина: утолив свою ненависть, он развернулся и удалился восвояси. Правда, где-то неподалеку что-то еще сотрясалось и рушилось, но по сравнению с недавно пережитым создалось впечатление полного безмолвия. До нас донесся визг раненого животного, потом револьверный выстрел положил конец и этому недолгому звуку.

Амелия лежала на траве футах в десяти от меня, и, едва успев прийти в себя, я торопливо пополз к ней. Но не тут-то было: спину мне ожгла неожиданная боль, и я понял, что это горит моя бессменная одежда. Я принялся кататься по земле; на мгновение боль от ожога стала нестерпимой, но мне все-таки удалось погасить тлеющую ткань. Теперь надо было срочно спасать Амелию — ее сорочка тоже воспламенилась. Сбив ладонями крошечные язычки пламени, я услышал стон.

— Это ты, Эдуард?

— Ты ранена?

Она покачала головой и, пока я размышлял над тем, как бы лучше перевернуть ее на спину, поднялась на ноги самостоятельно, хотя и с трудом. Ее пошатывало, наверное, от головокружения.

— Клянусь Юпитером! Просто чудо, что вы уцелели!

Это был мистер Уэллс. Он вышел к нам из кустов, окаймляющих лужайку, судя по всему, невредимый, но не меньше нашего потрясенный яростью нападавших.

— Мисс Фицгиббон, вы не пострадали? — спросил он участливо.

— Кажется, нет. — Амелия резко тряхнула головой. — Только вот уши заложило.

— Взрывной волной, — пояснил я: у меня и у самого гудело в ушах.

Тут мы услышали крики возле самого дома и разом обернулись на голоса. Откуда-то появилась группа солдат. Вид у них был довольно пришибленный; командир пытался навести среди них хоть какой-то порядок. После недолгой сумятицы солдаты обступили пылающий дом, пытаясь сбить пламя с помощью мешковины.

— Надо бы им помочь, — сказал я мистеру Уэллсу, и мы не мешкая зашагали через лужайку в сторону пожара.

За углом здания нашим глазам открылась картина жестокого разгрома. Здесь было установлено одно из артиллерийских орудий, и именно по нему ударил марсианин своим лучом. Удар оказался как нельзя более метким: от цели остались только оплавленные и покореженные куски металла, разбросанные вокруг большой воронки. Куски эти даже отдаленно не напоминали пушку, если не считать колеса от лафета, лежащего поодаль.

Возле одной из беседок в саду устроили коновязь, и я с большим огорчением увидел, что несколько лошадей убито. Те же, что уцелели, рвались со своих мест, и конюхи успокаивали их, надевая шоры.

Мы обратились к распоряжающемуся здесь сержанту:

— Нельзя ли предложить вам помощь?

— Это ваш дом, сэр? — обратился сержант к мистеру Уэллсу.

— Нет, мой, — вмешалась Амелия.

— Но там никто не жил.

–. Мы уезжали за границу. — Она покосилась на солдат, тщетно сражавшихся с пламенем. — Там, в сарае, есть садовый шланг.

Сержант тотчас же приказал двоим своим подчиненным отыскать шланг, и не прошло и минуты, как его вынесли, раскатали и присоединили к пожарному крану снаружи дома. Нам повезло: напор был достаточно силен, и из шланга сразу же вырвалась мощная струя воды.

Мы оставались на почтительном расстоянии, понимая, что солдаты превосходно вымуштрованы и пожар гасят умело. Струю воды из шланга они направляли на самые яростные очаги пламени, одновременно не прекращая сбивать огонь мешками. Сержант присматривал за подчиненными, почти не отдавая приказов, а когда пожар потушили, и вовсе отошел в сторонку. Я шагнул к нему:

— Понесли ли вы потери?

— К счастью, нет, сэр. Непосредственно перед нападением марсианина мы получили приказ отойти, поэтому успели вовремя спуститься в укрытие. — Он показал на пересекающие лужайку глубокие траншеи, прорытые как раз там, где некогда (целую вечность назад!) мы с Амелией попивали лимонад. — Доведись нам в тот момент стоять у орудия…

— Вы были здесь расквартированы?

— Да, сэр. Думаю, вы сами убедитесь, что мы не причинили особого ущерба. Как только вытащим из комнат свою амуницию, начнем отход.

Только тут до меня дошло, что артиллеристы заботились вовсе не о спасении дома. Солдаты стремились уберечь свои собственные пожитки, а если бы не это, пришлось бы рассчитывать в борьбе с огнем лишь на собственные силы.

С пожаром было покончено за какую-нибудь четверть часа. Серьезно пострадал от огня флигель для слуг да две нежилые комнаты на первом этаже — шестеро расположившихся там артиллеристов лишились своей амуниции начисто. На верхнем этаже основной урон нанесли дым и взрывная волна. Что касается остальных помещений, то, чем дальше находились они от взорванной пушки, тем меньше там обнаруживалось повреждений: в бывшей курительной сэра Уильяма, например, даже стекла оказались целы! Другие комнаты, правда, пострадали больше, главным образом от взрыва, а стеклянные стены лаборатории и вовсе разлетелись вдребезги. На прилегающем к дому участке кое-где тлели кусты и трава, но вскоре артиллеристы потушили пламя и там.

Покончив с пожаром, солдаты собрали остатки своей амуниции, погрузили их в фургон и приготовились к отступлению. Все это время до нас долетали отзвуки идущего вдалеке сражения, и сержант сказал, что ему не терпится присоединиться к своему полку в Ричмонде. Он извинился за причиненные убытки, а мы поблагодарили его за помощь, оказанную в тушении пожара. Затем солдаты уехали по дороге, ведущей к центру города.