Наш новый друг был человеком благовоспитанным, что подтвердилось, как только мы сели в лодку. Он и слышать не хотел о том, чтобы я взялся за весла прежде, чем он сам исполнит обязанности гребца, и по его настоянию мы с Амелией разместились на корме.

— Нельзя терять бдительность, — сказал он, — чего доброго, эти дьяволы вернутся. Будем грести поочередно и смотреть во все глаза.

Я уже давно опасался, что бездействие марсиан носит лишь временный характер, и утешительно было узнать, что мою тревогу разделяет кто-то другой. Может статься, затишью в военной компании марсиан суждено оказаться непродолжительным, а коли так, мы должны извлечь из этой передышки максимальную пользу.

Как мы и договорились, я внимательнейшим образом следил, не появятся ли на горизонте треножники (хоть ныне, казалось, кругом царил покой), однако Амелия то и дело отвлекалась. Вместо того чтобы заниматься осмотром местности, она принялась разглядывать нашего нового друга в упор, прямо-таки неподобающим образом, и наконец спросила:

— Позвольте осведомиться, не приходилось ли вам бывать в доме сэра Уильяма Рейнольдса в Ричмонде?

Наш спутник смерил ее удивленным взглядом, но тотчас ответил:

— Приходилось, хотя и давным-давно.

— Значит, вы знакомы с сэром Уильямом?

— Закадычными друзьями мы никогда не были, да, боюсь, у него вообще не было близких друзей, но мы состояли в одном и том же клубе «Сент-Джеймс» и время от времени делились наблюдениями и впечатлениями.

Амелия сосредоточенно наморщила лоб.

— Мне кажется, мы с вами однажды встречались.

Наш друг замер, чуть приподняв весла над водой.

— Клянусь Юпитером! — вскричал он. — Уж не вы ли были личным секретарем сэра Уильяма?

— Да, я. По-моему, сэр, вас зовут мистер Уэллс.

— Совершенно верно, — степенно отозвался он. — А вы, если память мне не изменяет, мисс Фицгиббон…

Амелия подтвердила, что он не ошибается, и воскликнула:

— Какая примечательная встреча!

Мистер Уэллс учтиво осведомился, как моя фамилия, и я назвал себя. Перегнувшись через весла, он протянул мне руку, которую я и пожал.

— Рад с вами познакомиться, Тернбулл, — сказал он.

В тот же миг солнечные лучи высветили его лицо, озарили чудесные голубые глаза, усталые, озабоченные, но не утратившие живости, и я мгновенно проникся к нему симпатией.

Амелия, потрясенная встречей, все не могла успокоиться.

— Мы ведь именно туда и направляемся, в дом Рейнольдса, — сообщила она. Нам кажется, сэр Уильям — один из немногих, кто сумеет осмыслить эту угрозу и одолеть ее.

Нахмурясь, мистер Уэллс возобновил греблю, а немного погодя спросил:

— Надо полагать, вы давно не виделись с сэром Уильямом?

Амелия быстро взглянула на меня, и я понял, что она затрудняется с ответом.

— С мая 1893 года, сэр, — вмешался я.

— С тех же пор его не видела ни одна живая душа. Но если вы состояли у него на службе, вам это наверняка должно быть известно.

— Тогда, в мае, я бросила службу, — пояснила Амелия. — Надо ли понимать вас так, что за это время сэр Уильям скончался?

Я сразу почувствовал всю нелепость этой догадки, и мистер Уэллс не замедлил подтвердить мою правоту.

— Полагаю, что сэр Уильям жив, — сказал он. — Жив, но отправился в будущее на своей чудовищной машине времени. Один раз все закончилось для него благополучно, но из второго своего путешествия он не вернулся.

— Точны ли ваши сведения? — с волнением спросила Амелия.

— На мою долю выпала честь записать его воспоминания, — ответил мистер Уэллс, — он продиктовал их мне лично.