За нами, к югу, виднелся холм, а на холме — какой-то городок, и не составляло труда понять, что он уже подвергся нападению боевых машин. Над домами, смешиваясь с низкими грозовыми тучами, нависло тяжелое облако дыма, и неподвижный вечерний воздух доносил до нас отголоски взрывов и криков отчаяния.

На западе, среди пылающих вдали деревьев, мы заметили бронзовый колпак марсианского треножника, который стремительно шагал куда-то, поводя платформой из стороны в сторону. Послышался раскат грома; армии же, как ни всматривайся, не было и в помине.

После всех испытаний, выпавших на нашу долю, мы очень ослабли — ведь нам пришлось провести двое суток без еды и почти без сна. В итоге, невзирая на искреннее стремление выбраться из этих мест как можно скорее, продвигались мы медленно. Раза два я сильно спотыкался, и мы оба в равной мере страдали от болезненных ссадин.

Бежали мы вслепую, куда глаза глядят, ожидая со страхом, что марсиане вот-вот настигнут нас и подвергнут такой же безжалостной расправе, как и всех остальных. Однако подгонял нас не только инстинкт самосохранения; нам, разумеется, не хотелось расставаться с жизнью, и в то же время мы отдавали себе отчет, что нам, и только нам известен истинный масштаб нависшей над миром угрозы.

Наконец мы приблизились к краю пустоши, где в овраге меж деревьев струился ручеек. Вверху, над нашими головами, ветви почернели под взмахом теплового луча, но внизу, в овраге, уцелели влажная трава да цветок-другой.

Всхлипывая от страха и изнеможения, мы припали к воде, принялись черпать ее сложенными ковшиком ладонями и пыли шумно, взахлеб. Наше небо, истомленное марсианской горькой водой с металлическим привкусом, сочло этот ручеек воистину волшебно чистым!

Пока мы из последних сил бежали по пустоши, вечер перешел в ночь — ранней темноте способствовала надвигающаяся гроза. Раскаты грома становились все мощнее и чаще, то и дело мелькали зарницы. Вот-вот должен был хлынуть ливень. Надо было продолжать путь, и как можно скорее: смутный план — предостеречь правительство о размахе опасности — составлял теперь главную цель нашей жизни, хоть люди, конечно же, и без нас уже поняли, что на страну обрушилась некая могущественная и злая сила.

У ручья мы провели минут десять. Я обнял Амелию за плечи и бережно прижал к себе, но мы не разговаривали. Оба мы были слишком подавлены размахом бедствия, чтобы подыскать слова для выражения наших чувств. Мы вернулись в Англию, на любимую родину, и вот какую трагедию мы на нее навлекли!

Когда мы поднялись на ноги, вызванные марсианами пожары полыхали по-прежнему, более того, на западе заплясали новые языки пламени. Где же наша армия? Первый снаряд с Марса приземлился почти двое суток назад; по логике вещей, вся округа уже должна быть наводнена войсками…

Нам не пришлось долго мучиться в неведении — вскоре мы нашли ответ на свои вопросы, и это на несколько часов вселило в нас бодрость духа.