9
После обеда мы с Джеем засели писать письма родителям. Настроение у меня было самое мрачное. Все-таки сегодняшний случай с Колином очень сильно подействовал на меня. Я никак не мог забыть, как переменилось лицо Ларри, когда он бросил мяч в Колина. Я никогда в жизни не видел, чтобы один человек смотрел на другого с такой явной злобой.
Я написал обо всем об этом. И еще о том, что в лагере нет врача. И про Запретный дом тоже.
Джей также что-то строчил, а потом вдруг остановился и посмотрел на меня. Лицо у него было красным. Обгорело на солнце.
Он задумчиво почесал свою рыжую шевелюру.
— Похоже, мы мрем как мухи, — сказал он без тени юмора и обвел глазами комнату, где мы с ним были вдвоем. Ни Колин, ни Майк так и не появились.
— Ага, — тоскливо протянул я. — Надеюсь, что с ними все будет нормально, с Колином и Майком. — Я помолчал, а потом выпалил на едином дыхании. — Ларри нарочно ударил Колина.
— Чего?! — Джей ошалело уставился на меня.
— Он нарочно бросил мяч ему в голову. Я видел. — Голос у меня дрогнул. Вообще-то я не собирался никому об этом рассказывать. Но теперь был даже рад, что все же высказался. Мне было трудно держать это в себе. Меня это так угнетало. А теперь мне стало немножечко легче.
Но Джей мне не поверил.
— Не может быть, — тихо проговорил он. — Ларри наш воспитатель. У него просто рука соскользнула.
Я собрался было возразить, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Колин. С ним был и Ларри, который поддерживал его под руку.
— Колин! Ты как? — закричал я.
Мы с Джеем вскочили с кроватей и подбежали к нему.
— Нормально. — Колин выдавил бледную улыбочку. Я не видел его глаз. Он снова надел свои зеркальные очки.
— Слабость еще осталась. Но это не страшно, пройдет. И все с ним будет в порядке, — бодро проговорил Ларри, легонько похлопав Колина по плечу.
— В глазах только двоится, — признался Колин. — Мне кажется, тут полно народу. Вас вроде трое. А мне кажется, что шестеро. Каждого по двое.
Мы с Джеем нервно хохотнули. Я так и не понял, шутил Колин или нет. Ларри помог Колину дойти до кровати и сесть.
— Через пару дней будет как новенький, — сказал он, повернувшись к нам.
— Ага. Голова уже меньше болит. — Колин осторожно прикоснулся рукой к затылку и улегся на кровать поверх одеяла.
— Тебя врач смотрел? — спросил я.
— Нет, только дядя Эл, — сказал Колин. — Он посмотрел и сказал, что все будет о'кей.
Я с подозрением покосился на Ларри, но он уже отвернулся от нас и теперь сидел на корточках на полу и рылся в своей большой сумке, которую вытащил из-под кровати.
— А где Майк? С ним все в порядке? — спросил Джей у Ларри.
— Ага. — Ларри даже не оторвался от своего занятия. — Все нормально.
— А где он? — нахмурился я.
Ларри пожал плечами.
— Не знаю. Наверное, в главном корпусе.
— Но он вернется? — не отставал я.
Ларри задвинул сумку под кровать и встал.
— Вы письма уже написали? — спросил он как ни в чем не бывало. — Давайте заканчивайте, а то скоро на ужин. Письма возьмите с собой. Их можно оставить в ящике в главном корпусе.
Он направился к выходу, но остановился в дверях и повернулся к нам:
— И не забудьте, сегодня у нас ночь в палаточном городке. Сегодня мы будем спать в палатке.
Мы все, как один, застонали.
— Но, Ларри. Ночью на улице холодрыга! — сказал Джей за всех.
Ларри пропустил его замечание мимо ушей, открыл дверь и шагнул через порог.
— Эй, Ларри, — крикнул Джей ему вдогонку. — У тебя ничего нет, чем можно смазать ожоги от солнца? А то я, кажется, обгорел.
— Ничего, — коротко отозвался Ларри и вышел на улицу.
Колина действительно немного пошатывало, и мы с Джеем помогли ему дойти до главного корпуса. Он жаловался, что у него по-прежнему двоится в глазах и что голова опять разболелась ужасно.
Мы уселись на самом краю длинного стола поближе к окну. В окно задувал прохладный ветерок, и это было приятно. За сегодняшний день мы явно перегрелись на солнце.
На ужин давали мясо с жареной картошкой и подливой. Не сказать, чтобы все это было та! уж необыкновенно вкусно, но я сильно проголодался, и мне было уже все равно, что есть: лишь бы что-то и побольше. А вот у Колина аппетита не было. Он сидел, ковыряя вилкой у себя в тарелке, и вообще ничего не ел.
В столовой, как всегда, было шумно. Ребята смеялись и громко переговаривались. Мальчишки за соседним столом затеяли соревнование по "метанию копья". Вместо копий у них были хлебные палочки. Занятие, надо сказать, идиотское. Но им было весело.
Воспитатели, одетые в свою бело-зеленую униформу, ели отдельно от нас. Они сидели за столиком в дальнем углу и совершенно не обращали на нас внимания.
Прошел слух, что после ужина мы пойдем на костер и будем разучивать лагерные песни. Народ шумно возмущался по этому поводу.
Джей и еще один парень по имени Роджер, который сидел напротив, затеяли шутливую i потасовку, стараясь отобрать друг у друга хлебную палочку. Джей оказался сильнее и все-таки перетянул ее к себе, попутно опрокинув стакан виноградного сока, который весь пролился мне па шорты. Шорты были коричневыми, но ведь и сок был красным. Так что пятно получилось очень даже заметным. Причем впереди. На самом, как говорится, интересном месте.
— Эй! — Я сердито вскочил из-за стола.
— Ух ты, Билли в штаны напрудил, — сказал Роджер, и все заржали.
— Ага, навиноградил, — добавил Джей, давясь от смеха.
Все почему-то решили, что это было очень остроумно. Ржак стоял такой, что посуда тряслась на столах. Кто-то швырнул в меня хлебной палочкой. Она отскочила у меня от груди и упала мне прямо в тарелку. Все опять рассмеялись и принялись кидаться друг в друга хлебными палочками.
Но эта "хлебная битва" продлилась недолго. Воспитатели все-таки соизволили обратить на пас внимание. Двое из них поднялись из-за стола и быстренько навели порядок. Я решил сбегать в коттедж и переодеться. Уходя, я слышал, как Джей и Роджер изгаляются друг перед другом, обмениваясь плоскими шуточками на мой счет.
То же мне, остряки.
Я решил поспешить, чтобы успеть вернуться в столовую к десерту. Поэтому я побежал.
Влетев на всех парах в комнату, я тут же бросился к шкафу и выдвинул свой ящик.
— Э-э…
Я с удивлением обнаружил, что ящик пуст.
— Блин, а где мои вещи? — пробормотал я вслух.
Я растерянно отошел от шкафа и только тогда сообразил, что открыл не тот ящик.
Это был ящик Майка.
Я тупо уставился на пустой ящик.
Все вещи Майка куда-то делись. Я подошел к нашей кровати и заглянул под нижнюю койку, где Майк хранил свой чемодан.
Чемодана там не было.
Значит, Майк уже не вернется.
Я рванул обратно в столовую. Я так расстроился, что даже забыл переодеться.
От такого быстрого бега я даже запыхался. Войдя в столовую, я тут же направился к столику воспитателей. Ларри даже не заметил, как я подошел. Он был занят беседой со своим соседом по столу, толстым парнем с длинными светлыми волосами.
— Ларри… — выдохнул я. — Майка нет. И вещей его нет.
Ларри даже не повернулся ко мне. Он продолжал разговаривать со своим товарищем, как будто меня вообще там не было.
Я схватил его за плечо.
— Ларри, послушай! — крикнул я ему в ухо. — Майка нет!
Ларри с раздражением поднял глаза.
— Сядь на место, Билли, — рявкнул он. — Этот стол только для воспитателей.
— Но как же Майк? — Я так разволновался, что даже голос у меня стал каким-то высоким II гонким. Совершенно не похожим на мой нормальный голос. — Его нет, и вещей его нет. Что с ним случилось? С ним все в порядке?
— Откуда я знаю, — недовольно проговорил Ларри.
— Он что, уехал домой? — Я твердо решил, что не отстану от Ларри, пока не добьюсь вразумительного ответа.
— Может быть. — Ларри пожал плечами и опустил глаза. — Ты что-то пролил себе на шорты.
У меня так сильно колотилось сердце, что я явственно слышал шум крови в висках.
— Ты правда не знаешь, что с Майком? — спросил я, хотя уже понял, что от Ларри я все; равно ничего не добьюсь.
Он покачал головой.
— Но я уверен, что с ним все в порядке. — Ларри опять повернулся к своему жирному приятелю.
— Может быть, он купаться пошел, — пошутил тот.
Ларри хохотнул. Другие воспитатели тоже посмеивались.
Лично я ничего смешного в этом не находил. Наоборот. Мне было как-то не по себе. И даже немножечко страшновато.
Я не знал, что и думать. В голову лезли самые мрачные мысли. Впечатление было такое, что воспитателям вообще наплевать на то, что происходит с нами.
Я понуро вернулся к своему столу. На десерт давали шоколадный пудинг. Вообще-то я очень люблю шоколадный пудинг, но сейчас у меня напрочь пропал аппетит.
Я рассказал Джек", Колину и Роджеру о том, что вещей Майка нет на месте и что Ларри делает вид, будто он ничего не знает. Ребята выслушали меня, но на них мой рассказ не произвел ни малейшего впечатления. Они даже ни капельки не встревожились.
— Наверное, дядя Эл отправил его домой. Из-за руки, — пробурчал Колин с набитым-j ртом, наворачивая пудинг. — Она так распухла, что жуть.
— Но почему тогда Ларри ничего мне не сказал? — Мне опять стало плохо. В животе образовалась какая-то тяжесть, словно на ужин я объелся камней. — Почему он сказал, что ничего не знает?
— Если с кем-то из детей случаются неприятности, воспитатели не любят об этом говорить, — авторитетно заявил Джей, постукивая ножкой по своему пудингу. — Чтобы другие детишки не волновались и им ночью не снились кошмары. — Он зачерпнул пудинг ложкой, потом наклонил ее и запулил кусок пудинга прямо Роджеру в лоб.
— Джей… ты, урод! — завопил Роджер, тоже зачерпнул пудинг и нанес ответный удар. По белой майке Джея растеклось большое коричневое пятно.
Остальные ребята за нашим столом оценили прикол, и началась затяжная "пудинговая война".
Про Майка мы больше не говорили.
Всем стало не до того.
После ужина мы отправились на костровую поляну. Дядя Эл произнес небольшую речь о прелестях ночевки в палаточном городке. Он обещал нам незабываемые впечатления.
— Только не шумите, чтобы не привлекать медведей, — пошутил он под конец.
Ничего себе шуточки.
Потом он собрал воспитателей, и они все вместе стали разучивать с нами слова лагерных песен. Дядя Эл заставлял нас петь каждую по сто раз, пока мы не запомним слова.
Я ненавижу петь хором. Я вообще не люблю петь. Не понимаю, чего в этом такого прикольного. Но вот Джей с Роджером веселились от души. Они горланили песни, заменяя нормальные слова всякой тупой дребеденью. Дурной пример заразителен. Вскоре почти все ребята начали коверкать слова. Причем каждый стремился выкрикнуть свою версию так, чтобы все ее слышали. В общем, пение закончилось массовым ором.
Когда костер догорел, воспитатели повели нас в палаточный городок. Было довольно прохладно. В темнеющем небе уже зажигались бледные звезды.
Я помог Колину идти. Он чувствовал легкую слабость. И в глазах у него по-прежнему все двоилось.
Джей и Роджер шли в паре шагов впереди. Они пихали друг друга плечами и раскачивались из стороны в сторону: то вправо, то влево.
Неожиданно Джей обернулся к нам с Коли-ном.
— Сегодня, — заговорщически прошептал он. — Сегодня ночью.
— Чего сегодня? — не понял я.
— Тс-с. — Он поднес палец к губам. — Когда все заснут, мы с Роджером пойдем и проверим, что это за Запретный дом. — Он посмотрел на Колина. — Ты с нами?
Колин уныло покачал головой:
— Нет, Джей. Я, наверное, не смогу.
Джей подошел к нам почти вплотную и внимательно посмотрел на меня:
— А ты, Билли? Пойдешь?
