Марко Дилибертто
СТРАСТЬ К РЫБНОЙ ЛОВЛЕ
- О черт! - воскликнул старик, с презрением глядя на меня. - Опять обезьяна!
- Кто, кто?! - в сильнейшем изумлении воскликнул я.
- Обезьяна! - яростно крикнул он. - Церкопитекус примигениус. Ни на что не годится. Ни для одного опыта - хуже одногрузного робота.
Я тяжко вздохнул.
- Мне казалось, мои расчеты были точными, но…
- Приберегите ваши глупые объяснения для кого-нибудь другого, - сердито прервал меня старик. - Что до меня, то я уже их слышал.
- Позвольте узнать, от кого? - осторожно осведомился я.
- От кого? Гм, гм. - Казалось, наш разговор весьма его забавлял. - Моя дорогая обезьяна, перед вами, поверьте мне на слово, лучший из рыбаков. Кто еще мог выловить за год столько обезьян, сколько выловил Изопус Великий?
Он подозрительно взглянул на меня и продолжал:
- Собираетесь выложить мне ваши дурацкие теории и все для того, чтобы доказать, будто вы не обезьяна? Предупреждаю, я ваши доводы знаю наизусть.
Только теперь я заметил, что старик не говорил, а квохтал. Вернее, в горле у него что-то булькало, и было весьма удивительно, что я понимаю его, а он меня.
- Кто-то клюнул на приманку Мока! - громовым голосом вскричал рыбак, стоявший чуть поодаль. Все тут же повернулись к Моку, старому уродцу, который застыл над рекой словно изваяние. С диким воплем Мок рванул удилище и вытащил из реки красивую красную туфельку. Саркастические возгласы заглушили громкие проклятия неудачника.
- Туфелька из ибериальной эпохи! - весело заметил мой старикан. - Нам нужно кое-что полюбопытнее!
Минут десять рыбаки спорили о своих находках, а затем снова взялись за удочки. Тем временем я успел хорошенько обдумать план действий. Конечно, разумный план. Иначе мне незачем было сюда являться.
- Позвольте узнать, как вы научились столь ловко ловить обезьян?
Изопус Великий пристально поглядел на меня.
- Значит, вы признаете, что вы обезьяна?
В его голосе звучало удивление.
- Да, я обезьяна, - подтвердил я. - И счастлив, что меня поймал лучший рыбак в мире.
- Вот такой разговор мне нравится! - буркнул старик. - Я даже начинаю сомневаться, обезьяна ли вы? Разумеется, в истинном смысле этого слова, ибо по физическим характеристикам вы, безусловно, обезьяна: зубы, густая шерсть, огромный рост, мощная мускулатура - все признаки налицо. Но в смысле психики наблюдаются определенные сдвиги. Вы из премозойской эры, не так ли?
- Родился в 1987 году, - растерянно ответил я.
- Я же говорю - из премозойской эры, как и другие обезьяны. Но только вам уже известно, что вы обезьяна. Очевидно, вы из позднего премозоя. Родились на пороге Великих открытий. Сейчас мы это выясним. Скажите-ка, в каком отношении друг к другу находятся точки двух сегментов, один из которых вдвое длиннее другого?
В центральной научно-полицейской школе нас учили многому, в том числе приемам дзю-до и умению прожить на маленькую зарплату. Многому, но не математике. К счастью, я был не чужд культуре и сносно образован. Конечно, этого недостаточно, но иной раз оброненная как бы невзначай мудреная фраза производит не меньший эффект, чем пистолетный выстрел. Люди начинают думать, что у вас в голове есть и мозги.
- Число точек в обоих сегментах одинаковое, - уверенно ответил я. - Ибо нетрудно доказать, что в любом сегменте число точек бесконечно. Так называемые биунивальные величины…
- Что больше, сумма всех чисел или сумма одних только нечетных чисел?
- Они совпадают, - не задумываясь, ответил я. - Чтобы сравнить две бесконечно большие величины, достаточно сравнить любой из составляющих их элементов.
- Чушь! - воскликнул старик. - Нет, вы самая настоящая обезьяна. Но обезьяна-мутант. Я вас продам за баснословную цену Институту палеонтологической классификации. Вы допускаете ошибки, которые уже совершали ваши далекие предки. Другие попадавшиеся на удочку обезьяны, хотя и были чудовищно невежественными, утверждали совершенно противоположное тому, что сейчас говорили вы. И это по крайней мере свидетельствовало о том, что они обладали крупицей здравого смысла. Впрочем, не все.
Тут старик глубоко вздохнул.
- Когда я спросил у одной гориллы ростом метр девяносто семь сантиметров, чему равен квадратный корень минус единицы, она в ответ залепила мне кулаком в нос. Я за гроши продал ее Центру перевоспитания, да и то благодаря помощи моего родственника, вице-директора Центра психофизической разрядки.
Я вздрогнул.
- Значит, попадаются одни обезьяны? А других животных или людей вам выуживать не случалось?
- Думаете, их легко поймать? - с горечью сказал старик. - Я, самый опытный и удачливый из рыбаков, за всю свою жизнь выудил не более двухсот экземпляров. А ведь это самая богатая из всех семи земных рек времени! Хорошо еще, что мне удалось напасть на эту отмель премозойской эры.
Я весь обратился в слух. Но старик умолк.
- Вы что-то говорили о премозойской отмели, - дрожащим голосом подсказал я. Нервы у меня были на пределе. Старик, казалось, не слышал моего вопроса… Он порылся в огромной корзине и извлек оттуда две резиновые ленты.
- Случайно не знаете, что это такое? - сказал он. - Я спрашивал у людей, но никто не знает.
Я уставился на диковинные ленты.
- Где вы их выудили?
- В вашем времени. За час до того, как поймал фемину цвета янтаря. Вот была удача, так удача! В Центре психофизической разрядки все прямо передрались из-за нее.
Мне стоило огромного труда удержаться от крика. «Бедная Ивонна Нортон!» Оставалась одна-единственная надежда на спасение - разгадать, что же представляют собой эти резиновые ленты. Я напряг все свои умственные способности. И вдруг меня осенило.
- Клянусь Дианой! - воскликнул я. - Это же подтяжки!
- Что, что?
Я принялся терпеливо объяснять старику, для чего предназначены подтяжки. Изопус хохотал до слез. Между нами явно протянулись первые нити взаимной симпатии.
- Так вы говорили о какой-то премозойской отмели, - вновь напомнил я.
- До чего богатая отмель! - воскликнул он. - Я там выудил двадцать великолепных обезьян!
- О, вы на редкость умелый рыболов! - не скрывая своего восхищения, подтвердил я. - Но как вам удается в великой реке времени всякий раз находить одну и ту же точку?
- В этом и заключается мастерство! - воскликнул он, сияя улыбкой. - Тут нужны особая меткость и твердая рука. Если рука дрожит - все пропало. Но и это еще полдела. Попробуйте снова забросить удилище точно в прежнее место!
- Ну, примерно в то же место…
- Никаких примерно! - завопил старик. - Разница в одну тысячную миллиметра, дорогая моя обезьяна, по времени равносильна разнице в тысячу лет. Поэтому нам почти никогда и не удается выудить что-либо путное. Прошлое слишком велико во времени. Увы, вероятность того, что попадешь не в интергалактическое пространство, крайне мала. Здесь требуется необыкновенная чувствительность и точность. Стоит мне ошибиться на десять градусов, и я промахнусь на тысячи световых лет.
- Подумать только! - с искренним восторгом сказал я. - Но, пожалуй, вы слегка преувеличиваете свои способности.
Настал момент сыграть ва-банк, другого такого случая могло и не представиться.
- Что?! Что ты сказал?
Изопус ушам своим не верил.
- Грязная свинья! И ты смеешь сомневаться в моем мастерстве?
Я пожал плечами.
- Допустим, вы говорите правду. Но если бы я увидел другую обезьяну из моего времени…
- Что было бы, если б ты ее увидел? - прорычал старик.
- Я бы сразу признал, что вы величайший рыбак всех времен. Иначе остается сомнение…
- Какое еще сомнение? - взревел Изопус.
- Что вам просто на редкость повезло.
- Так оно и есть! - стоявший рядом рыбак со злостью сплюнул.
Изопус смертельно побледнел, потом покраснел, как рак.
- Ах, вот как ты заговорил, Рик! Ну что ж. Спорим, что к вечеру я поймаю еще одну обезьяну из премозоя?
- Готов держать с вами пари! - скромно сказал я.
- Пари! Изопус предлагает пари! - радостно закричал кто-то.
Азарт заразителен. Остальные рыбаки побросали удочки и обступили нас.
- Проигравший угощает всех обедом! - предложил один из рыбаков.
- Принимаю! А теперь молчать! - приказал Изопус.
Он сменил старое удилище на новое, изохроновое, и осторожно закинул его в реку.
Ничего не скажешь, этот старикашка умел собраться. Прошло два часа. Я лежал на берегу и, затаив дыхание, следил за ним. Потом не вытерпел и тихонько вздохнул. Изопус, крепко держа удочку левой рукой, правой незаметно вытащил гаечный ключ и с неожиданной силой ударил меня по голове. Я мгновенно потерял сознание.
Когда я пришел в себя, солнце уже клонилось к закату. Рыбаки сидели по-прежнему неподвижно. Я не сводил с Изопуса глаз, но, сколько ни старался, не мог заметить, чтобы рука его дрогнула хоть на миг. А между тем знал, что он нащупывает тысячи точек. Мое сердце, казалось, вот-вот лопнет от напряжения.
- Поймал! - раздался ликующий крик Изопуса.
Как по команде, все вскочили, Изопус яростно дернул удилище. Безрезультатно.
- Странно!
Он набрал побольше воздуху и приготовился к новому поединку. Я тоже набрал побольше воздуху. Вешу я девяносто килограммов, и заработок дается мне нелегко. А тут вообще можно было расстаться с жизнью. Тем не менее я напрягся и изо всех сил ударил Изопуса в поясницу. Старик на какое-то мгновение повис над рекой, а затем рухнул в реку вслед за удочкой. Я еле успел схватить его за лодыжку.
Когда мы вынырнули на поверхность, я все еще крепко держал старика за ногу. Не помню уж, как мы очутились в зале проверки. Помню только, что на месте Устройства обнаружил полукруглый письменный стол. Не было в зале и моего коллеги Леонардо, который в нужный момент придержал леску. Я осмотрелся и пришел к выводу, что многое здесь изменилось, и притом к лучшему. В зале стало чище, светлее и, если можно так выразиться, рациональнее.
Вошел человек в зеленом комбинезоне. Он с изумлением уставился на нас.
- Черт возьми! - воскликнул он. - Откуда вы объявились?
- Я капитан Форбс, - сухо сказал я. - Из отдела научной разведки. А вы кто такой?
- Лейтенант Коллинз, - растерянно хлопая главами, ответил он. - Простите, но я впервые вас вижу. А это что за седая обезьяна?
Он с усмешкой показал на Изопуса Великого.
- Мой лучший друг, - с улыбкой ответил я. - Страстный рыболов. Но где полковник Моррисон?
- Здесь нет никакого полковника Моррисона, - сказал лейтенант, как-то странно глядя на нас. - Быть может, теперь вы объясните, как попали в мой кабинет?
- Лично я - из будущего, - ответил я. - А где Устройство?
- Гм-м! - промычал лейтенант Коллинз. - Так или иначе…
Тут он вынул бластер.
- Сядьте и не двигайтесь. Ясно, новоявленный капитан?!
И он крикнул в некое подобие микрофона:
- Алло, это я, Коллинз. Извините за беспокойство, полковник, но у себя в кабинете я обнаружил двух очень странных типов. Один из них утверждает, будто он капитан нашего отдела. А одет в мундир двухсотлетней давности. Другой… другой похож на дистрофика… Да, совершенно верно. Слушаюсь, господин полковник.
Он наставил на нас бластер и повел в соседнюю комнату, где за столом сидел широкоплечий мужчина с суровым лицом.
- Ого! - воскликнул он. - Я думал, вы шутите. С кем имею честь? Я Транк, начальник отдела научной разведки.
- Изопус, старый обманщик! - закричал я, встряхнув старика, словно мешок картошки. - В какую эпоху ты меня закинул?
- Разве мы не в премозойской эре? - робко спросил Изопус.
- Проклятый шут! - взревел я. - Да мы промахнулись минимум на два века!
- Сами виноваты! - прохрипел Изопус, потирая поясницу. - Как я мог удержаться в нужной точке после вашего подлого удара сзади?
Должен сказать, что я, к своей чести, тут же примирился со случившимся. Человек, лишенный способности к адаптации, не может быть капитаном отдела научной разведки.
- Все это крайне интересно, - сухо сказал полковник Транк. - Квохтанье старикашки является составной частью сценария или же он и в самом деле полоумный?
- Полковник, мне было бы приятнее сказать, что перед вами двое бездельников, которым вздумалось пошутить. Но, боюсь, у вас найдутся убедительные возражения. Поэтому предпочитаю рассказать вам всю правду, хотя в нее трудно поверить.
- Кто знает? - сказал Транк, впервые улыбнувшись. - У меня богатое воображение. Во всяком случае, друг мой, я все равно узнаю правду.
В его улыбке было что-то зловещее.
Я начал свой рассказ. Назвал имя, фамилию, год и место рождения, институт, в котором учился. Не упустил ни малейшей подробности. Мне были хорошо известны все западни и ловушки паралогического допроса четвертой степени, и я умело избежал многих неприятностей. Рассказал все, что знал об отделе научной разведки с момента его основания до 1987 года. Услышав о тогдашних уставных требованиях, Транк громко расхохотался. Наконец я перешел к самому главному. Известные и неизвестные ученые, сказал я, внезапно начали пропадать, один за другим. Они бесследно исчезали среди бела дня на глазах у людей, и больше их никто не видел. И тогда полковник Моррисон, начальник отдела, выдвинул оригинальную гипотезу: ученых похищал кто-то из будущего. Для того чтобы проверить это предположение, сделали все возможное, чтобы наряду с учеными похитили и меня. В итоге мои попытки увенчались успехом.
Полковник Транк слушал мой рассказ с огромным вниманием. Он задал мне ряд вопросов относительно Устройства, но увы, я мало что смог ему сообщить. Затем Транк поинтересовался, не припомню ли я, какого цвета была замочная скважина в кабинете Моррисона. Я ответил.
Он умолк, откинулся на спинку стула и задумался.
- В архивах не сохранилось никаких документов об этом любопытном эксперименте, - сказал он после долгого молчания. - Однако я не случайно стал начальником отдела. Мне приходилось допрашивать самых изворотливых лжецов, и я не сомневаюсь, что вы говорите правду. Следовательно, остаются два допущения. Первое: все это произошло в действительности; второе: все это плод вашего воображения. Первую гипотезу следует отвергнуть ipso facto, ибо она совершенно невероятна. Если б я вам поверил… Нет, это немыслимо. Остается второй вариант. А в таком случае вас и вашего друга придется поместить в больницу для умалишенных.
Я так и подскочил.
- Не пугайтесь, - дружелюбно сказал Транк. - Пока мы воздержимся от этого шага. Я очень любопытен и никому не доверяю. Во всем этом следует разобраться хорошенько. Вы будете моими гостями, поживете на моей скромной вилле. Она очень уютная и прекрасно охраняется. Познакомлю вас с друзьями. Не сомневаюсь, что им захочется еще кое-что разузнать. И учтите, - тут он плотоядно улыбнулся, - моя жена готовит такой салат под майонезом, что пальчики оближете.
Часа через два после приезда на виллу Изопус, до этого тусклым взором глядевший вдаль, вдруг закричал:
- Река! Там река!
- Одна вода и рыбы! - уныло заметил я.
- Рыбы? - удивился он. - А что это такое?
Я, как умел, объяснил ему, и он тут же направился к берегу, где сидел одинокий рыболов. (Только идиот мог обмануться в его истинной профессии.) Подскочив к нему, Изопус прямо-таки вырвал удочку из его рук, закинул ее в воду и застыл в ожидании.
- Прегнусная река! - сказал псевдорыбак, он же сержант Додсон. - Вода и камни. Камни и вода.
- Oп! - крикнул Изопус. Он подсек удилище, и в траве забилась огромная форель.
- Быть не может! - пораженно ахнул Додсон.
- Цак! - крикнул Изопус. И в воздухе блеснул здоровенный угорь.
- Ловкость рук и мастерство! - ликующе воскликнул Изопус. - Чувствительность, нюх. Да тут богатейшая отмель!
- Разрешите поучиться у вас?
В голосе сержанта Додсона звучало глубокое уважение. И тут меня осенило. Я подошел к берегу, держа в руке бумагу и карандаш. Додсон почтительно уступил мне место.
- Итак, мой дорогой Изопус, - сказал я. - Время у нас есть. Сколько угодно времени. Расскажите же мне поподробнее обо всех этих точках, сегментах и сумме бесконечно малых и больших чисел,
- Люблю поговорить с удочкой в руках! - воскликнул Изопус в экстазе.
Так началась Эра Великих Открытий.
