7
Но за обедом я поймала себя на том, что думаю о своем желании.
Мне не давало покоя то, как этот хрустальный шар разгорался странным красным пламенем. Мама пыталась предложить мне добавку картофельного пюре, а я отказывалась. Это были, знаете ли, такие картофельные хлопья из коробки и по вкусу вовсе не походили на пюре из настоящей картошки.
— Сэм, надо есть больше, если хочешь стать большой и сильной, — говорила мама, держа миску с разведенными хлопьями перед моим носом.
— Мам, я не хочу больше расти! — воскликнула я. — Я и так выше, чем ты, а мне только двенадцать.
— Пожалуйста, не кричи, — сказал папа, дотянувшись до бобовых стручков.
Консервированные стручки. Мама поздно возвращается домой с работы, и ей некогда приготовить настоящую еду.
— Когда мне было двенадцать, я была высокой, — задумчиво произнесла мама, передавая папе пюре.
— А потом ты усохла! — воскликнул Рон, хихикая.
Мой старший братец считает, что он необыкновенно остроумный.
— Я имею в виду, что я была высокой для своего возраста, — ответила мама.
— Ну, а я слишком высокая для своего возраста, — проворчала я. — Слишком высокая для любого возраста!
— Через несколько лет тебе не будет так казаться, — сказала она.
Когда мама отвернулась в сторону я скормила Панкину под столом немного стручков. Панкин — наша собака, маленькая коричневая собачонка. Он-то все съест.
— А есть ли еще фрикадельки? — спросил папа.
Он знал, что они есть, просто ему хотелось, чтобы мама встала и подала ему. Она так и сделала.
— Как прошла тренировка? — обратился ко мне папа.
Я состроила гримасу и опустила оба больших пальца вниз.
— Она слишком длинная для баскетбола, — прошамкал Рон с набитым ртом.
— Для баскетбола нужна выносливость, — заметил папа.
Иногда для меня остается загадкой, зачем папе говорить половину из того, что он произносит.
Что я, собственно, должна на это ответить? Вдруг я вспомнила о сумасшедшей и о своем желании.
— Эй, Рон, не хочешь побросать мяч в корзину после обеда? — спросила я, вилкой размазывая по тарелке стручки.
У нас на гараже висит обруч и прожекторы, чтобы освещать подъездную дорожку. Время от времени после обеда мы с Роном играем один на один.
Так, знаете, чтобы расслабиться перед тем, как засесть за уроки.
Рон выглянул из окна столовой:
— А дождь уже кончился?
— Да, прекратился, — ответила я. — С полчаса назад.
— Все равно еще очень мокро, — заметил он.
— Несколько луж не смогут испортить твоей игры, — засмеялась я.
Рон на самом деле хорошо играет в баскетбол. Он прирожденный спортсмен. И конечно, ему не интересно ифать со мной. Он бы предпочел остаться у себя и почитать. Все, что угодно.
— У меня много уроков, — заявил Рон, надевая на нос свои очки в черной оправе.
— Ну, недолго, — попросила я. — Немножко покидаем в кольцо.
— Помоги своей сестре, — наставительно произнес папа. — Ты можешь дать ей ценные указания.
Рон с неохотой согласился.
— Но только недолго. — Он снова выглянул в окно. — Мы вымокнем.
— Я возьму полотенце, — ухмыляясь, отозвалась я.
