10
Физекерли Бирн медленно шел по дорожке к коттеджу. Он злился на себя за то, что смолчал и не спросил о старике, вернувшем ему бумажник.
Два дня он ничего не говорил. Каждую возможность перекрывали. Обычно это делала Кейт. Она наверняка знала, что делает. Девица вела себя оживленно и непринужденно болтала, и он не чувствовал необходимости открывать рот. В тот вечер Бирн заметил, что она вновь избегает его взглядов. Конечно же, она смотрела на Тома, находящегося в центре общего внимания: симпатичный молодой поклонник, с блестящей светлой шевелюрой, мягкими белыми руками. В очередной, новой белой тенниске, свободном полотняном пиджаке. Он подавал себя самым привлекательным образом, смешивая интеллект и почтительность, что ни на миг не обмануло Бирна.
Том определял, чего сумеет добиться, но разве можно винить его? Молодежь всегда хищничает. Том отыскал для себя превосходную нишу: полный пансион и жилье, и Кейт, романтическую и сексуальную. Ему предстояло долгое жаркое лето, позволяющее воплотить в жизнь мечты, которые явно успели овладеть им. Мальчик был симпатичен Бирну; только очень молод и наивен и полон абсурдных амбиций в отношении своего романа.
Но Кейт справится с этим. Бирн решил, что наивности в ней не заметил, как раз наоборот. Как она сумела проглядеть его бумажник и сколь откровенно попросила его остаться по собственным причинам, как умело она справлялась с Саймоном. Получалась личность уверенная и владеющая собой.
В отличие от Рут. На деле он оставался в этом доме из-за нее, из-за нее же связался с этой трудной компанией. Что ему этот старик, что ему эта странная смерть… да не приснилось ли ему все это? Произошло ли все это на самом деле?
Он просто хотел помочь Рут. Нечто в нем реагировало на ее теплоту, на ее абсурдное стремление взвалить на себя беды мира. Это делало ее ранимой, но и открывало ее силу. Другая сломалась бы уже много лет назад. Ну а Рут лишь взвалила на себя новую работу, этих самаритян, и каждый день возилась в саду, в соломенной шляпе, такой забавной на этих милых волосах. Открывая дверь в коттедж, он все еще думал о Рут.
Кто-то побывал здесь. На столе под электрическим светом развернутая газета, броский заголовок:
ЖЕНА ВОЕННОГО ПОГИБАЕТ ПРИ ВЗРЫВЕ
Двадцативосьмилетняя Кристен Бирн погибла в результате взрыва бомбы в ее машине. Это произошло в уединенной деревне Дейл в Мидлхеме, неподалеку от армейского лагеря в Каттерике. Взрывное устройство было помещено под «сааб», принадлежащий мужу миссис Бирн, майору Физекерли Бирну. Майор Бирн, недавно возвратившийся со службы в Северной Ирландии, не был обнаружен и поэтому не мог сделать каких-либо комментариев. Миссис Бирн находилась на шестом месяце беременности…
Бирн смотрел на газету пустыми глазами, на миг потрясение вернуло его в привычное горе и забытье.
Он не узнал газетную статью, хотя тогда их было довольно. Бирн удивился тому, что печатные слова тронули его с прежней силой. Он скомкал газету в тугой комок, прежде чем выбросить в мусорное ведро.
Под ней оказалась другая страница, с его собственным снимком, вполне узнаваемым, невзирая на мундир: стриженые волосы, лицо без морщин, веселые глаза.
ПРОПАЖА ОФИЦЕРА
В конце недели майор Физекерли Бирн, сорока лет, пропал после учений на болотах Северного Йорка. Майор Бирн, чья жена трагически погибла в результате террористического акта в начале месяца…
Эта вырезка была из «Gazette», одной из местных газетенок. Бирн не считал себя достойным внимания прессы, однако в Мидлхеме его заслужит и пропавшая кошка.
Бирн ощутил, что дрожит. Что на земле заставило его назваться здесь своим собственным именем? Он позволил себе слабость, Рут и дом соблазнили его, он перестал думать.
Но кто сделал эти вырезки, кто и почему поместил их на стол, чтобы он нашел их? Сообщат ли об этом в полицию? Военная полиция тоже разыскивает его. В Йоркшире хватало людей, непосредственно интересовавшихся судьбой Физекерли Бирна. Но кто здесь установил эту связь?
Мысль его немедленно вернулась к двум женщинам, укравшим бумажник и нож, к этой странной смерти. Старик, возвративший ему бумажник, видел все его документы.
Он этого не хотел. Он не хотел, чтобы ему подобным образом напоминали о прошлом… так грубо и бесцеремонно. И слишком уж точно. Он привык уже гнать мысли о Кристен и Дэвиде. У него не было желания вновь обращаться лицом к этой бездне.
Что можно приобрести, обратившись к ней снова, погрузившись в нее? Он бежал, бросил Йоркшир и армию, чтобы убраться подальше от этих мыслей.
Надо кончать изгородь, и если кто-то хочет, чтобы он отправился вон из поместья по каким бы то ни было причинам, Бирн просто уйдет отсюда, потому что не давал никаких обязательств оставаться.
Бирн поднялся по узкой лестнице в спальню, намереваясь завтра же утром оставить дом.
На постели что-то лежало. На мгновение ему показалось, что на подушке обрисовалась человеческая голова с растрепанными волосами. Увидев, что это было на самом деле, Бирн затаил дыхание. На подушке, пронзенная его собственным ножом, тем самым, который он закопал в лесу, лежала сипуха с широко распростертыми крыльями; кровавое пятно расплылось как раз там, куда он клал голову.
Он застыл — разъяренный, в припадке брезгливости. Преднамеренное жестокое и наглое осквернение. Но смысл был понятен.
Убирайся.
Бирн шагнул вперед, осторожно извлек нож и отнес вниз подушку вместе с птицей. Оставив и то и другое на раковине, он вышел и вырыл большую яму возле ворот, затем закопал в ней подушку вместе с совой. Этот поступок был обусловлен целесообразностью, а не сентиментальностью. Но прибрав и вымыв руки, Бирн передумал. Он всегда был упрямым. Кристен звала его перекорщиком.
Он решил засесть здесь. Пусть армия сама ищет его. Бирн более не намеревался быть в бегах.
