10
Просыпался Джеррард мучительно. Ему снилось, что на лицо и грудь навалился какой-то большой мохнатый зверь. Под тяжестью зверя дышать становилось все труднее, а тот давил все сильнее и сильнее…
Под конец привиделось, что зверь, неторопливо повернув морду, уставился на него круглыми блестящими желтыми глазами. Джеррард разом очнулся и вскочил, едва не сбросив Анну на пол. Она, вскрикнув, тоже проснулась.
Канадец окончательно пришел в себя и осмотрелся.
— А где остальные? — спросил он.
Скамья рядом с ними была пуста. Рубашка на Джеррарде взмокла от пота, хоть выжимай; воздух в каморке сгустился, подернулся дымкой и невыносимо прогрелся. Чтобы сказать хоть что-нибудь, приходилось ловить его широко раскрытым ртом. Сколько они ни всматривались в темноту, им удавалось разглядеть лишь силуэт Слейтера в ореоле искр, летящих от горелки. И никаких следов другой троицы.
Внезапно в той стороне, где был лаз, что-то ярко вспыхнуло, раздалось не то громкое шипение, не то треск, сопровождаемый протяжным криком.
Джеррард поспешно включил фонарь и осветил лаз. У входного отверстия, по колено в воде, стояла Вэнди. Ее била неудержимая крупная дрожь, перед ее платья был порван и обожжен. Анна кинулась на помощь Вэнди, но Джеррард успел схватить ее за руку.
— Назад!..
Он направил луч чуть дальше. Показалось еще одно тело. Оно распласталось по стене в неправдоподобной позе распятия, с широко раскинутыми руками, лицо было перекошено от боли, язык вывалился. Очень медленно тело сползало вниз, к воде. Джеррард посветил фонарем ниже. Обнаженные провода теперь лежали поперек входа, одна из провисших петель скрылась под водой. Он снова бросил луч на лицо и узнал Харди.
Первис бесследно исчез.
Джеррард передал фонарь Анне, а сам отбежал назад. Там, возле кучи инструмента, лежал свернутый резиновый шланг. Он потащил этот шланг к лазу. Слейтер, увлекшись своим делом, по-видимому, до сих пор ничего не заметил.
Джеррард ухитрился быстро размотать бухту и, захлестнув шланг вокруг талии пострадавшей, выволок ее из воды на бетонный пол. Вэнди была смертельно бледна, но еще сумела сделать несколько коротких, неуверенных вздохов. Вдруг она судорожно дернулась, веки ее задрожали, и короткое трепетное дыхание оборвалось. Тело сразу обмякло.
Не теряя ни секунды, Джеррард наклонился над девушкой и принялся ритмично поднимать и опускать ей руки. Реакции не последовало. Он наклонился еще ниже и, оттянув ей нижнюю челюсть и закинув назад голову, попробовал применить прием, который врачи называют «поцелуем жизни»: выдыхание воздуха изо рта в рот. На мгновение подняв взгляд, канадец увидел, что Слейтер стоит рядом и Анна объясняет ему, что произошло.
Безмолвно и беспомощно они следили, как Джеррард пытается вдохнуть жизнь в тело погибшей. Тянулись долгие минуты, а он все так же продолжал глубоко заглатывать сырой горячий воздух и вдувать его в раскрытый рот Вэнди, через каждые два-три вдоха безуспешно пытаясь нащупать пульс у нее на шее.
Наконец он сложил ей руки крестом одну на другую и стал часто и сильно нажимать через них на грудную клетку. Опять попробовал пульс. Прошло уже с четверть часа. Тогда он выпрямился. Пот градом катил у него по лицу.
Он посмотрел на товарищей, но никто не нарушил молчания. Джеррард бережно поднял хрупкое тело девушки, перенес его на козлы и прикрыл своим плащом.
Анну била дрожь, она спрятала лицо в ладонях. Джеррард бережно обнял ее за плечи.
— Я больше не в силах ничего сделать, Анна. Тут слишком спертый воздух, слишком мало кислорода…
— А что с Харди? — осведомился Слейтер.
— Харди досталось еще сильнее, — ответил Джеррард. — Он мертв. — Канадец показал на тело Вэнди, распростертое на досках. — Должно быть, Харди сыграл роль сопротивления, и ее ударило током через него…
С этими словами он направился к стальной двери. Слейтер сумел проделать вокруг замка восьмисантиметровый разрез.
— Что у вас? — спросил Джеррард. — Как давление?
Он бросил взгляд на вентили баллонов. Слейтер кивком подтвердил его догадку:
— Быстро падает. Буду продолжать до последней возможности, но…
Безнадежно пожав плечами, Слейтер отвернулся к двери и вновь натянул очки. Пламя горелки отбрасывало на замшелые кирпичи свода гигантские танцующие тени.
В конце концов разрез в листовой стали охватил замок с двух сторон. Пожалуй, теперь можно было попробовать просунуть туда острие лома. Джеррард подал Слейтеру знак отойти. Тот выключил ацетиленовую горелку и снял очки.
— Ну что ж, — одобрил Слейтер, — давайте попробуем. Газа уже все равно почти не осталось…
Вдвоем они вставили острый конец лома в прорезанную щель. Лом едва входил, и Джеррард принес молоток. Слейтер поддерживал лом на весу, а канадец наотмашь бил по другому его концу, пока острие не заклинилось надежно в щели. Затем они вдвоем навалились на лом, как на рычаг. Металл начал слегка подаваться.
— А ну еще!
Двое мужчин буквально повисли на своем орудии, Анна уперлась им в спины, пытаясь помочь, но все усилия были тщетны. Лом, когда его отпустили, остался торчать в двери, словно индейская стрела в борту переселенческого фургона. Изнуренные, они прислонились к противоположной стене.
Тогда Анна обратила внимание на тяжелую скамью.
— Может быть, использовать ее как таран?
Джеррард медленно покачал головой. Все трое хрипели и задыхались, рубашки были насквозь пропитаны потом. У Анны блузка, обтянув грудь, прилипла к коже.
— А может, ударить этой скамейкой по лому? — предложила она.
Джеррард обменялся взглядом со Слейтером.
— Давайте, — устало пожал тот плечами.
— Ладно, — согласился Джеррард. Он первым подошел к массивной скамье, и они втроем подняли ее, слегка покачнувшись под тяжестью ноши. — Если мы разбежимся отсюда и не промажем, то, может, что-нибудь и получится…
Они оттащили скамью еще дальше назад, стали потверже на ноги, а потом неуклюже бросились к цели. Но просчитались и врезались в дверь. Удар заставил их выронить скамью и сбил с ног. Падая, скамья задела Слейтера по ноге, и он вскрикнул от боли.
— Попробуем еще раз, — сказал Джеррард. — Я стану направляющим.
Он наклонился над тем концом скамьи, что был ближе к двери, и приподнял его. Слейтер, чуть прихрамывая, занял позицию в хвосте, Анна осталась в середине. На этот раз они выбрали более короткую дистанцию. Джеррард, чувствуя, что грудь его вот-вот разорвется от напряжения, смерил расстояние глазами.
— По-моему, точно, — выдохнул он. — Ну!..
Они снова рванулись вперед, наискось через каморку. Торец скамьи пришелся как раз на лом. Раздался громкий треск, и, отступив на шаг, они увидели, что дверь, наконец, отошла, приоткрыв один из клепаных швов. Зазор между дверью и косяком был, пожалуй, достаточен, чтобы просунуть руку.
Джеррард так и сделал и нащупал пальцами длинный засов. Упершись в стенку, он медленно отжал его вверх. Заскрежетали болты, и дверь со скрипом отворилась.
Они были слишком утомлены, чтобы по-настоящему обрадоваться. Сквозь распахнутую дверь повеяло прохладой, и все трое облегченно расстегнули воротнички, освежая разгоряченное тело. Впереди лежал короткий, едва различимый в темноте коридорчик, а за ним лестничный марш: ступеньки вели куда-то вверх, а куда — пока не было видно.
Джеррард прошел до самых ступенек и посветил фонарем. Лестница заканчивалась дверью. Еще одной дверью, и эта дверь была затворена точно так же, как и предыдущая.
— Нет, только не это, — взмолилась Анна. — Пожалуйста, пусть она откроется…
Джеррард взлетел по ступенькам, забыв о том, что у него саднит каждая мышца. Потрогал ручку, потом резко потянул ее на себя. Дверь была заперта! Слейтер, прихрамывая, поднялся следом.
— Но должен же быть у нас какой-нибудь выход! — воскликнул канадец, наваливаясь на дверь.
— Если он и есть, то не здесь, — покачал головой Слейтер.
— А наша горелка?
— Там не осталось газа.
— Может быть, есть еще баллоны?
— Ни одного. Я уже смотрел.
Слейтер отвернулся и, ссутуля плечи, поплелся назад по коридорчику; Джеррард тяжело опустился на ступеньки, не в силах отвести взгляд от двери, которая так жестоко отрезала их от надежды на спасение. В самом сердце огромного города их заперли, как в ловушке, в этих подземных лабиринтах. До сих пор у них были свет, вода, даже немного пищи. Долго ли они еще смогут продержаться? И что творится там, на поверхности?
На мгновение Джеррард прикрыл глаза и представил себе Лондон, каким он видел его в кадрах старой кинохроники времен фашистских бомбежек: остовы зданий выпотрошенных взрывами и пожарами, перегороженные дороги, залитые водой из лопнувших магистралей, факелы газа, рвущиеся сквозь битый камень… Он напряг всю силу воли, чтобы отогнать от себя это видение, и тут ощутил мягкое прикосновение к своему плечу.
— Очнитесь, Люк. Очнитесь! — звала Анна, склонившись над ним и опустив ему на плечо руку.
— Где Слейтер?
— Растянулся на одной из скамеек. Идите к нам!
— Не пойду, — ответил Джеррард. — Здесь прохладнее.
Анна вздрогнула.
— Там сейчас как в печке, — согласилась она. — Скажите, мы действительно можем задохнуться от недостатка кислорода?
— Огонь пожирает кислорода столько, сколько захочет… — ответил Джеррард — и запнулся. «Если уж ты не можешь не думать об этом, — обругал он себя, — то делай это про себя».
Анна взглянула на него с любопытством.
— Продолжайте!
— Право, это неважно… — неуверенно отозвался Джеррард.
Она вспыхнула.
— Не надо обращаться со мной, как с глупенькой пустышкой! Будьте добры, договаривайте…
— Да я ничего особенного не сказал.
— Ладно, пусть будет так, — и она отвернулась, покусывая пальцы. Джеррард уставился в темноту, передернув плечами. Анна беспокойно пошевелилась. — Вы как хотите, а я возвращаюсь. Здесь дует.
У Джеррарда не было сил спорить. Она выпрямилась и пошла обратно в комнатушку.
«Надо же, — подумал Джеррард, — пока мы все активно действовали, она держалась молодцом. А сейчас, когда вся задача — сидеть и ждать, обижается по любому поводу… Она сказала — дует? Откуда же?..»
Он оглядел стены коридорчика. Да, откуда-то дуло. Его руку обвевал чуть заметный ветерок. Казалось, он исходит от стены. Джеррард, подобрав фонарь, старался разглядеть ее повнимательнее. Кирпичи были равномерно серыми, раствор между ними раскрошился и напоминал порошковый мел. Он повел фонарем вдоль стены, высматривая трещину.
Раньше здесь определенно была какая-то дверь: кирпичи явно отличались. Очевидно, ими заделали еще один давний проход. У самого пола одного кирпича недоставало. Наклонившись пониже, Джеррард всматривался в дыру, подсвечивая себе фонарем. Кирпичи шли в один слой, и по ту сторону, хотя он едва различал его, действительно был проход! Воздух, проникавший оттуда, казался холодным и свежим. Пробить эти кирпичи не составит большого труда, и кто знает…
Он почувствовал, что Анна сидит на корточках рядом с ним.
— Я дура, — сказала она. — Извините меня, это все из-за…
Джеррард отмахнулся:
— Не стоит разговоров. Смотрите-ка!
Анна нагнулась ниже и прильнула к расщелине.
— А как мы туда пролезем?
— Там, в комнатушке, есть две кирки. Что, Слейтер все еще спит?
— Спит.
— И давно он спит? — Джеррард посмотрел на часы. — Минут двадцать?
— Что-нибудь в этом роде.
— Дадим ему еще четверть часа, а потом разбудим. А я пока начну сам…
Джеррард сбегал за кирками и приволок их к заложенному проходу. Поплевал на руки, невольно поглядев на ладони. Немало времени минуло с тех пор, как он последний раз орудовал киркой и лопатой. Поднял кирку — одна рука плотно охватила конец черенка, другая ушла под самый корень стальной насадки — и размахнулся.
Первый удар поднял облако пыли, которая тут же засорила Джеррарду глаза. Разозлившись, он размахнулся и ударил по кладке с новой силой. На этот раз стена отозвалась сладостным грохотом — пяток кирпичей, оторвавшись от своих собратьев, обрушились внутрь. Анна, расположившись чуть позади, уже приготовилась атаковать соседний участок стены и занесла кирку над головой, но Джеррард остановил ее.
— Мне не хотелось бы тащить вас дальше на себе. — Он решительно отобрал у нее кирку и положил на пол. — Отойдите-ка лучше в сторонку и полюбуйтесь моими мускулами…
— Да ну вас!..
Анна рассерженно отступила, а он вновь набросился на стену. Пересохший раствор не удержал кладку, и теперь из нее выпал такой солидный кусок, что Джеррард едва не пролетел насквозь. Анна расхохоталась.
— Расшумелись, мерзавцы! — Возле них стоял Слейтер. — Ну, как тут к дьяволу выспишься, когда вы подняли такой грохот?
Джеррард выкарабкался из кучи битого кирпича и встал на ноги.
— Взгляните!
Слейтер поднял с полу фонарь и посветил в пролом. Они увидели еще один сводчатый коридор.
— Целый лабиринт, — заметила Анна.
Слейтер взял вторую кирку, и они вдвоем расширили пролом так, что без труда пролезли в него. Холодный свежий воздух моментально восстановил их силы.
— Тут почти можно дышать, — сказал Слейтер, вбирая его полной грудью.
— Пахнет плесенью, — содрогнулась Анна, — будто в могиле.
— А как прикажете тут пахнуть? — отозвался Слейтер. — Проход был заперт целую вечность, — он осмотрел кирпичи на изломе, — может, даже с довоенных времен…
— А безопасно ли здесь дышать? Я где-то читала, что в таких случаях иногда накапливаются вредные газы…
— У нас нет выбора, — вмешался Джеррард. — Давайте собирать имущество.
Они возвратились в комнатушку. У стены стояла корзинка, вероятно принадлежавшая сварщику, и Анна положила туда банку с водой и остатки еды. Слейтер взял большую отвертку, гаечный ключ, что-то еще из инструмента и сунул все это себе за пояс. Джеррард решил на прощание еще раз проведать начальника станции.
Добравшись до верха лестницы, он увидел, что тот забылся в глубоком сне. Больной дышал тяжело, с присвистом, по лицу его стекали ручейки пота. Пожар на этом горизонте, по-видимому, продолжал свирепствовать до сих пор, но Джеррард обратил внимание, что дым почти рассеялся. Торопливо пощупав больному пульс, он спустился вниз к остальным.
Анна со Слейтером уже поджидали его у пролома. Мимоходом он бросил взгляд на тело Вэнди. Труп был по-прежнему прикрыт, но теперь не плащом, а куском ветхого брезента. Плащ оказался в руках у Анны, и она, не говоря ни слова, протянула его Джеррарду, как только тот подошел. Это тронуло канадца. Вернуться к мертвой и снять с нее плащ, должно быть, стоило Анне немалых усилий, но она рассудила, что сам он вряд ли совершит подобный поступок, а плащ ему необходим.
Джеррард включил фонарь, и они двинулись вперед по сводчатому коридору, который уперся в обычный узкий лаз. Пробравшись сквозь него, они очутились в большом перегонном тоннеле. В свете потускневшего фонаря были видны старые пропыленные шпалы без рельсов. Воздух здесь, казалось, был недвижим годами.
— Куда теперь? — спросила Анна.
— Тут есть ветерок. Слабенький, но есть. Пошли в ту сторону, — сказал Джеррард.
Они повернули навстречу ветерку. Сначала тоннель вел прямо, круто падая вниз, потом начал изгибаться. В конце концов они уперлись в погнутую и проржавевшую железную решетку. Джеррард рванул один из прутьев на себя. Прут сломался, развалившись на несколько частей. Канадец быстро выломал еще три прута и направил луч фонаря вперед, во тьму.
— Ничего не вижу, — пожаловался он, и голос его отозвался эхом, словно от стен большого зала. — Эй! — крикнул он, — и опять эхо.
Канадец протиснулся между прутьев и зашагал дальше, осторожно пробуя дорогу ногой.
— Что это значит? — прошептала Анна, и даже шепот разбудил эхо.
Луч фонаря рассказал им, что они попали на станций метро. Но станция эта оказалась давно заброшенной. На секунду они представили себе былые потоки пассажиров, лязг и перестук поездов. Теперь же все покрывал толстый ковер пыли. Обстановка внушала безотчетный страх, и они пробирались вперед в полном молчании.
— Может, здесь тоже есть выключатели? — вслух подумала Анна.
— Попробуем узнать, что это за станция, — предложил Слейтер.
Джеррард повел фонарем, и луч, миновав вереницу плакатов, уперся в надпись: «Грейс-Инн». Когда-то буквы покрывал никель, теперь они обросли ржавчиной.
— Грейс-Инн! — воскликнул Слейтер.
— Разве есть станция с таким названием? — удивилась Анна.
— Была до войны, — ответил Слейтер. — С тех самых пор ею и не пользуются. Вот почему в тоннеле нет рельсов. Их давным-давно сняли.
Они нерешительно двинулись вдоль платформы и чуть дальше вновь наткнулись на ряд плакатов. Первый из них опознать было нетрудно, хотя он сильно пожелтел, был испачкан и надорван с угла. Это, несомненно, была карикатура Дэвида Лэнгдона из серии о Билли Брауне. Опрятный человечек в котелке останавливал своего соседа по вагону, который порывался отогнуть тряпицу, приклеенную изнутри к оконному стеклу. Сохранилась и подпись: «Прошу меня извинить, но материя может вам жизнь сохранить». Некий безвестный остряк добавил от себя жирным черным карандашом: «Спасибо за ценное указание, я приму его во внимание, но прежде чем приставать к соседу, скажите мне лучше, куда я еду».
«В другой ситуации, — подумал Джеррард, — это, пожалуй, могло бы показаться смешным». Сейчас же эти отзвуки далекого прошлого, напоминающие о войне и бомбежках, произвели на них скорее удручающее впечатление. Джеррард посветил на нижний край карикатуры: «По заказу Министерства информации».
— Плакат военных лет, — проронил Слейтер. — Мне доводилось читать об этом: окна вагонов заклеивали материей, чтобы их при бомбежке не выбило воздушной волной.
— Так что, по-вашему, эта станция не действует с тех самых времен? — спросила Анна.
— А не разыгралась ли в годы войны в метро какая-то трагедия? — в свою очередь спросил Слейтер. — Я припоминаю, что на одной из станций, служившей бомбоубежищем, погибли сотни людей…
Анна вздрогнула:
— Вы думаете, это та самая?
— Не исключено. Кажется, бомба угодила тогда точно в вентиляционную шахту, все входы и выходы оказались забаррикадированными. Дайте-ка мне фонарь на минутку, — обратился Слейтер к канадцу.
Джеррард передал ему фонарь, и Слейтер направился к дальнему концу платформы, время от времени выхватывая из темноты участки стен. Запомнился еще один плакат: толпа в вагоне, двое экспансивно ведут беседу, а третий сидит, прикрывшись газетой, из-за которой виднеются усики и челка а ля Гитлер. И подпись: «Легкомысленная болтовня обходится в тысячи жизней».
Они добрались до конца платформы; вот и надпись «Выход в город», и ступеньки, ведущие вверх. Но едва они начали подниматься по ним, путь преградила гора обвалившейся кладки.
— Вот куда пришлось ваше прямое попадание, — сказал Джеррард. — Должно быть, бомба провалилась в шахту и взорвалась над самым перекрытием…
— А тоннель? — откликнулась Анна. — Он же тоже ведет куда-то…
Слейтер осветил черный вход в тоннель; отлогая куча песка поднималась от шпал до арки свода.
— Песчаный буфер! — проговорил Джеррард. — Неужели не помните? А ведь начальник станции нам рассказывал. В конце линии тоннель перекрывают песком, чтобы остановить почему-либо не затормозившие поезда…
Анну била дрожь.
— Нельзя ли отдохнуть хоть немного? Я совсем замерзла.
Мужчины посмотрели друг на друга.
— Там, подальше, навалена уйма всяких деревяшек, — Слейтер показал, где именно. — Можно бы развести костер…
— Костер! — воскликнула Анна. — А он не… ведь газ!..
Джеррард задумался на минуту, затем вынул зажигалку и, прищурившись, высек искру. Язычок пламени слегка качнулся в направлении сквозняка. Слейтер бросил на канадца осуждающий взгляд.
— Это был непростительный риск.
— Н-да, — ответил Джеррард. — Зато теперь можно зажечь костер.
— Но от него загорится все вокруг, — беспокоилась Анна.
— Не загорится, — успокоил ее Джеррард. — Вокруг лишь бетон да камень. Чистый воздух, сквозняк… Нет, это славная идея! Давайте собирать дерево. Да и старые газеты тут тоже есть.
Всего несколько минут понадобилось им, чтобы собрать обломки дерева и свалить их кучей поверх ветхих газет, разбросанных в пыли перрона. Анна подняла одну из газет и при свете фонаря прочла заголовок:
— Великая победа русских под Сталинградом. — Она пробежала глазами первую страницу. — Шестнадцатое января тысяча девятьсот сорок третьего года. Если бы не такой чертовский холод, меня бы все это очень заинтересовало…
Вскоре на платформе, взметая под станционные своды клубы дыма и фонтаны искр, разгорелся веселый огонь. Настроение у всех тут же поднялось. Люди сидели, уставившись на пламя, а от их отсыревшей одежды поднимался пар. По выгнутому потолку станции плясали исполинские тени.
И как только по телу стало разливаться тепло, всех одолела страшная усталость. Слейтер сдался первым. Он сидел у самой стены, прижав колени к груди. Постепенно его голова стала склоняться вперед, пока не опустилась на колени, рука, безвольно свесившись, коснулась пола.
Анна подтащила к костру грязное рваное брезентовое полотнище и принялась натягивать его на какие-то досочки, чтобы заслониться от непрекращающегося знобкого сквозняка.
Она расстегнула молнию на юбке, ловкими движениями выскользнула из нее, пальто и блузки, развесила все это на деревяшках вокруг, а сама склонилась над костром. «Наверное, не сознает, — решил канадец, — что белье у нее, в сущности, совсем прозрачное». В ярких отсветах огня он без труда различал контуры ее тела.
Потом она подняла на Джеррарда глаза и вдруг подошла к нему вплотную. Он обнял ее одной рукой. Тогда она повернулась к нему лицом. Он поцеловал ее и не без удивления почувствовал, что она со страстью отвечает ему. Волосы у нее рассыпались, лицо при свете костра казалось бледной маской, а тело — темным золотом, по которому чередой метались тени.
И тут он расхохотался; она шепотом осведомилась, в чем дело.
— Сам не знаю, — отвечал он. — Просто мы сейчас в самом центре города, а сидим подле огня полуголые, ну, совсем как наши обезьяньи предки…
— Не надо, — взмолилась она, а сама уже начала хохотать вместе с ним. — Пожалуйста, не смешите меня! Мы же разбудим Слейтера…
— Ничего не могу с собой поделать, — смеялся Джеррард, отодвигаясь от нее все дальше и дальше.
Анна почти сложилась надвое, пытаясь подавить приступ смеха.
— Негодяй! — выдохнула она, улучив мгновение между двумя взрывами хохота. — До чего же неромантичный негодяй!..
Слейтер пошевелился и выпрямился, изумленный.
— Боже, — воскликнул он, — этого нам только не хватало! — Выражение его лица заставило их закатиться с новой силой, но и Слейтер, несмотря на недоумение, спустя секунду-другую хохотал уже вместе с ними. — Да скажите же, ради всего святого, что вас тут так забавляет?..
— Ему захотелось поиграть в пещерных людей, — сказала Анна, отвернулась и принялась одеваться, натягивая на себя подсохшую одежду.
— Неплохая идея, — заметил Слейтер. — Дайте мне знать, когда придет моя очередь включиться в игру.
— Пора выбираться отсюда, — заявил Джеррард.
— Тише! — призвала Анна. — Погодите, я что-то слышу…
— Что?!
Они замерли. По спине Джеррарда поползли мурашки. Но все, что им удалось расслышать, — это лишь шипение и потрескивание сырого дерева на огне.
— Да нет, не то, — сказала Анна. — Что-то еще… — Внезапно, распластавшись на полу, она прильнула ухом к платформе. — Точно, это здесь. Послушайте сами!..
Джеррард встал на колени и припал ухом к бетонной плите. Он различил шум, который, как он понял теперь, присутствовал здесь с самого начала, просто они были раньше слишком измотаны, чтобы уловить его. Тихое с присвистом бульканье. Оно неслось откуда-то из-под платформы.
— Наверное, тут где-нибудь есть трещина, попробуем туда заглянуть, — предложил Джеррард.
Он взял фонарь. Слейтер вытащил из костра пылающую головешку и двинулся следом. Шаг за шагом они обыскали все подземелье и в конце концов нашли смотровой колодец с разбитой чугунной крышкой.
Джеррард нагнулся, приблизил лицо к зияющей щели и вдруг, отшатнувшись, закашлялся.
— Ну и зловоние!
Слейтер, последовав его примеру, понюхал и тоже отпрянул, борясь с приступом тошноты.
— Что это? — вымолвила Анна.
Слейтер на секунду задумался.
— Почему мы не ощущали этого запаха на том конце платформы?
— Наверное, сквозняк относил его, — предположил Джеррард. Он посветил фонарем в колодец. — Да там целый поток! Вся масса движется в одном направлении, взгляните сами!..
Слейтер и Анна уставились вниз, зажав ладонями носы. Еле видимая в тусклом свете, под ними текла, булькала, пузырилась коричневатая слизь. И она действительно перемещалась в одном направлении.
— Выходит, платформа внутри полая? — удивился Слейтер.
— Разумеется, — подтвердил Джеррард. — Но этот запах — где-то я его уже слышал. Где? Черт побери! — ударил он кулаком по ладони, помогая себе сосредоточиться. — Ну конечно! Пластмасса — гниющие провода в метро, шестеренки робота…
— Вы правы, — вполголоса сказала Анна, — вы абсолютно правы… — Она отбежала к оставленному костру и подобрала пустую банку из-под воды. Смерив взглядом обоих мужчин, Анна выбрала Слейтера. — Ваш пояс, пожалуйста…
Слейтер снял с себя пояс. Она обвязала им горловину банки и спустила ее в колодец. Как только банка коснулась пенящейся жидкости, Анна ослабила ремень, позволив ей погрузиться, а потом вытащила. Содержимое банки беспрестанно шевелилось, булькало и шипело. Анна отнесла свой трофей к огню, достала из сумочки флакон с одеколоном и, перевернув его, вытрясла оттуда все до капли. Потом она протерла флакон изнутри намотанным на карандаш платком и осторожно наполнила его жидкостью из банки. При свете костра жидкость казалась мутно-желтой и даже теперь, в крохотном сосуде, продолжала шипеть и пениться. Анна тщательно вытерла флакончик снаружи и завернула металлическую пробку.
Джеррард взял его у Анны.
— А не поставить ли нам опыт? — вслух подумал он. — Интересно, что будет…
Он полез в карман и, вынув дешевую пластмассовую ручку, опустил ее в банку — только самый кончик торчал над бурлящей поверхностью. Слейтер все так же сидел на корточках возле колодца и, когда Анна и Джеррард вернулись к нему, озадаченно произнес:
— Поток идет куда-то за пределы платформы. И течение очень сильное.
— А, может, он связан с одной из подземных рек, — предположила Анна. — Кажется, как раз в этом районе протекает подземная речка Флит…
— Возможно, и так, — нерешительно отозвался Слейтер. — А, возможно, просто где-то неподалеку лопнула канализационная труба. Пахнет, во всяком случае, подходяще.
Джеррард возвратился к костру и, заглянув в банку, вскрикнул. Остальные бросились к нему. Он медленно извлек авторучку из банки. Даже торчавшая наружу верхушка ее слегка размягчилась — пальцы оставляли на пластмассе след, а нижняя часть почти расплавилась, стекая с металлического стержня каплями, словно влажная краска.
— Ничего не понимаю, — сказала Анна.
— Я и сам еще не понимаю, — ответил Джеррард. — Но что бы это ни было, в банке содержится реагент, разъедающий пластмассу. Вероятно, он и есть причина всех бед…
Внезапно он окунул в жидкость кисть, руки.
— Вы с ума сошли! Что вы делаете? — закричала Анна. — Вы же сами не знаете, что там.
— Ну что ж, теперь узнаю, — отозвался Джеррард.
Он подержал руку в банке еще секунду-другую, потом вынул ее и внимательно осмотрел. Вытер руку носовым платком и выбросил его.
— Как будто все в порядке. Можно спуститься вниз.
— Что? Под платформу? — переспросила Анна. — Вы не знаете даже, глубоко ли там…
— Очень глубоко там быть не может. До уровня путей меньше метра. Прав ли я, мы сейчас увидим.
И он широкими шагами двинулся в сторону люка, Анна и Слейтер следовали за ним.
— Но хоть скажите, что у вас на уме? — осведомился Слейтер.
— Надеюсь, через минуту вам все станет ясно.
Он перебросил свое тело через край колодца и осторожно опустил ноги в бурлящий поток. Глубина оказалась чуть выше пояса. Вонь выворачивала желудок наизнанку, течение было ровным и сильным. Он принял от Слейтера фонарь.
Как только Джеррард, пригнувшись, подсунул голову под платформу, бульканье и присвистыванье охватили его со всех сторон, ударили прямо в лицо. Он начал медленно продвигаться вперед, вздрагивая каждый раз, когда нога задевала о какой-нибудь затонувший предмет.
Пройдя, как ему казалось, примерно половину длины перрона, он наконец обнаружил то, что надеялся найти. В стену была вделана частая решетка, бурлящий поток устремлялся сквозь нее. У решетки собралось изрядное количество всякого мусора и обломков; жижа, шипя, обтекала их и проваливалась в черноту. Джеррард встал покрепче и, опустив руку в жидкость по самое плечо, принялся обшаривать ячеи решетки.
Следующие несколько минут канадцу представились самыми долгими во всей жизни. Вынимая из-под поверхности размокший мусор и разглядывая его при свете фонаря, он огромными усилиями воли старался сдержать непрестанные позывы к рвоте. Желудок словно сжимала чья-то большая рука.
Но все же он нашел то, что искал, и побрел обратно. Уровень жижи, казалось, повысился и теперь доходил до нагрудного кармана пиджака. Добравшись почти до самого колодца, он различил голос Анны. Она звала его, и под платформой гуляло эхо:
— Люк, Люк!..
Кошмарный, обволакивающий запах довел его почти до обморочного состояния. Он еще сумел кое-как перевалиться через край — и в полном изнеможении распластался на бетоне. Анна наклонилась над ним, протянула руку, но он бессильно оттолкнул эту руку подальше.
— Не надо. Я сейчас вроде как неприкасаемый. Зато я добыл их. Целых два…
Он вяло покопался в кармане пиджака, достал оттуда два маленьких кружка и предъявил их Анне и Слейтеру на раскрытой ладони.
— Я что-то не совсем… — начала она.
Слейтер вытянул шею. Анна тоже всмотрелась пристальнее.
— Горлышки бутылок! Горлышки самораспадающихся бутылок… Ну конечно! У первых, кто купил лицензию, — у них в пластмассу заделывались металлические вкладыши. Они… ну, да, это они и есть.
Она указала на выбитую в металле витую монограмму.
— А, может, это и не горлышки вовсе, — заявил Слейтер.
— Маловероятно, — ответила Анна и, смерив Джеррарда взглядом, добавила: — Значит, именно их вы и искали?
— Да, — подтвердил канадец.
— Значит, вы с самого начала думали, что это они?
— Логически рассуждая, другого объяснения просто не было. Известно, что самораспадающиеся бутылки под воздействием света и воздуха разлагаются и превращаются в вещество, съедобное для бактерий. Это вещество по своей структуре находится как раз на полпути между пластмассой и протеином, не так ли? Вот я и подумал, что бактерии, способные питаться этим веществом, мутировали и стали потреблять и другие виды пластмасс. Каждое новое их поколение становилось все более приспособленным и всеядным…
— Но что это за невиданные бактерии? — спросил Слейтер.
— По-моему, ответ у нас под ногами. Эти бактерии развились в канализационных трубах. Самораспадающиеся бутылки, как и полагается, спускали в канализацию, и бактерии, которые там живут, привыкли к питанию такого рода. Ну, а потом они сами принялись искать новую пищу и мутировали до тех пор, пока не обрели способность пожирать все прочие пластмассы. Подумайте, — обратился Джеррард к Анне, — не слышали ли вы о каких-либо новых микроорганизмах, выведенных, скажем, для обеззараживания нечистот?
Анна кивнула.
— Что-то такое было, не помню, правда, точного названия. А года два назад я даже собиралась писать о бактерии Bacillus accelerens. Ее специально вывели на очистной станции в Рединге. Говорили, что она разрушает нечистоты быстрее, чем любая другая бактерия, да и размножается с необычайной скоростью. Но пластмассу она не трогала. Это безусловно исключено. К тому же они там давно прекратили эксперименты. И как могло разрушение, — она помедлила, — перекинуться на пластмассовые провода?
— Да это же очевидно, — ответил Джеррард. — Не знаю, где раньше лежал канализационный сток, но только не под самой платформой. Стало быть, он пробил себе новое русло. Разумеется, это все догадки, но где-то по дороге жижа коснулась одного из кабелей. Едва зараза въелась в пластмассу, скорость размножения бактерий чудовищно возросла, и разрушение в мгновение ока распространилось по всей длине кабеля, покинуло канализацию и перебралось в метро. Под землей есть, наверное, сотни точек утечки. Никто их не считал, никто и не догадывается, где они…
— А вслед за электрическими кабелями, — продолжил Слейтер, — стали разрушаться газовые и водопроводные пластмассовые трубы, и в конце концов процесс достиг компьютера, управляющего моей дорожной сетью…
— Точно.
— Мой бог, — воскликнул Слейтер, — но если это так, то я вообще не вижу способа остановить бедствие!
— Не знаю, есть ли такой способ, — заметил Джеррард, — и в настоящее время не чувствую в себе способности рассуждать дальше. Наша задача — доставить добытые образцы на поверхность земли, и как можно скорее. Одному всевышнему известно, что там сейчас делается…
— Но как нам туда выбраться? — грустно промолвила Анна.
— Сквозняк, — ответил Джеррард. — Он должен подсказать нам путь. Он ведь откуда-то возникает. Вот и надо выяснить, откуда.
