Глава 5. Часть 2

Рейнхарт раздраженно представил их друг другу и в нетерпении беспокойно переступал с ножки на ножку, пока Дауни расспрашивала Флеминга об устройстве машины.

— Мадлен все известно.

— Завидую. Мне — так нет. — Флеминг выудил из кармана сложенный лист бумаги и протянул его профессору.

— Что это? — Рейнхарт развернул лист. Флеминг с наслаждением следил за ним, как маленький мальчик, решивший подшутить над взрослым. На бумаге было отпечатано несколько строчек цифр.

— Когда это произошло? — взволнованно спросил Рейнхарт.

— Вчера вечером, когда все ушли. Остались только мы с Джуди.

— И ты даже не сказал мне? — укоризненно вставил Бриджер.

— Ты ведь ушел. Рейнхарт сосредоточенно смотрел на цифры.

— Это что-нибудь вам говорит — спросил он.

— Разве вы не узнаете?

— Пожалуй, нет.

— Разве это не относительные расстояния между энергетическими уровнями атома водорода?

— Как по-вашему? — Рейнхарт передал бумагу Дауни.

— Ты хочешь сказать, — спросил Бриджер, — что машина так сразу и выдала это?

— Что ж, вполне возможно. — Дауни медленно просматривала цифры. — Действительно, похоже на относительные частоты. Что за чудеса!

— Да и всю эту историю обыкновенной не назовешь, — сказал Флеминг. Дауни еще раз просмотрела цифры и кивнула головой.

— Я не совсем улавливаю, в чем здесь дело, — робко сказала Джуди, чувствуя себя ужасной тупицей.

— Можно подумать, кто-то там, — Дауни показала наверх, — не пожалел трудов, чтобы сообщить нам о водороде то, что мы о нем уже давно знаем.

— И это все? — Джуди вопросительно посмотрела на Флеминга, но он молчал. Мадлен Дауни повернулась к Рейнхарту.

— Досадно!

— А я не раздосадован! — спокойно сказал Флеминг. — Это отправная точка. Вопрос в том, стоит ли нам продолжать?

— А как вы думаете это делать? — спросила Дауни.

— Ну, водород — самый распространенный элемент во Вселенной. Так? Значит, это очень простая и универсальная единица информации. Если мы ее не опознаем, то машине не имеет смысла продолжать, а если опознаем, то она перейдет к следующему вопросу.

— К какому следующему вопросу?

— Мы еще не знаем. Но бьюсь об заклад, что это только первый шаг в долгой-долгой игре в вопросы и ответы. — Он взял бумагу из рук Дауни и вручил ее Кристин. — Введите-ка это в машину.

— Ввести? — Кристин перевела вопросительный взгляд на Рейнхарта.

— Введите. Рейнхарт не произнес больше ни слова, но в нем произошла перемена. От былой подавленности не осталось и следа, глаза ожили и заблестели. Пока Кристин устраивалась за входным телетайпом, а Бриджер делал на пульте необходимые переключения, остальные молча и сосредоточенно ждали.

— Давайте, — сказал Бриджер. Он был совсем спокоен — даже спокойнее Флеминга, и Джуди так и не смогла решить, откуда проистекает это спокойствие — от зависти, страха, или просто он, как и другие, пытался разрешить эту загадку. Кристин бойко застучала по клавиатуре, из-за металлических панелей неслось ровное гудение. Машина, казалось, действительно заполняла все вокруг — огромная, бесстрастная и ожидающая. Дауни смотрела на ряды голубых панелей и ритмически пульсирующие огоньки неонок с интересом, но без благоговейного страха, как Джуди.

— Вопросы и ответы… Вы уверены, что это так?

— Находясь там, среди звезд, вы не могли бы прямо спросить нас, что мы знаем, а чего нет. А эта машина — может. — Флеминг кивнул в сторону индикаторной панели машины. — Может, если только она рассчитана и сконструирована для того, чтобы сделать это за них. Дауни снова повернулась к Рейнхарту.

— Если доктор Флеминг прав, у вас в руках действительно что-то невероятное.

— У Джона чутье на такие вещи, — сказал Рейнхарт, не отрывая глаз от рук Кристин. Когда она кончила печатать, ничего не произошло. Бриджер колдовал над кнопками и переключателями пульта, а остальные ждали. На лице Флеминга отразилось недоумение.

— Ну, что там Деннис?

— Я не знаю.

— Вы могли ошибиться, — сказала Джуди.

— Пока не ошибались! Едва Флеминг произнес эти слова, лампочки на индикаторной панели замигали, а через секунду затрещало печатающее устройство. Они столпились вокруг него, глядя, как широкая бумажная полоса, скачками разматываясь с рулона, покрывается рядами цифр. Один из длинных низких шкафчиков в кабинете Джирса служил миниатюрным баром. Директор поставил на него четыре стакана и взял с нижней полки бутылку джина.

— То, что делает Рейнхарт и его люди, страшно интересно. — Хотя Джирс не надел парадного костюма, он был предельно любезен — ради Дауни. — Вчера, правда, случилась небольшая осечка, но сейчас, насколько я понимаю, все наладилось? Дауни, утопавшая в одном из кресел, подняла глаза и встретила взгляд Рейнхарта. Осторожно наливая горькую настойку в один из стаканов, Джирс продолжал:

— Собственно говоря, в этой глуши мы имеем дело с простыми железками. Правда, мы обеспечиваем значительную часть национальной ракетной программы, а в ней есть много интересного и сложного, но все же я с удовольствием влез бы в старый костюм и вернулся в лабораторию. Настойки нам хватит? Он поставил наполненный стакан на письменный стол, в уровень с ухом Дауни, подложив картонную подставочку, чтобы не портить полировку.

— Спасибо, хватит. — Дауни едва видела стакан и с трудом дотягивалась до него. Джирс вынул из шкафчика другую бутылку.

— А вам херес, Рейнхарт? — Херес был налит. — Сидя в административном кресле, так тупеешь! Ваше здоровье… Рад снова видеть вас, Мадлен. Чем вы сейчас занимаетесь?

— ДНК, хромосомами, происхождением жизни, — ворчливо ответила она и, поставив стакан на стол, закурила сигарету, по-мужски выпуская дым через ноздри. — Я тут зашла в тупик. Как раз собиралась куда-нибудь уехать и хорошенько подумать обо всем, когда встретила Эрнеста.

— Оставайтесь и думайте здесь. — Джирс мило улыбнулся ей, но тут же стал серьезным. — Куда же пропал Флеминг?

— Он сейчас придет, — сказал Рейнхарт.

— Он у вас парень талантливый, но трудный, — сообщил ему Джирс. — Вся ваша группа не слишком-то легкая.

— Зато мы стали получать результаты, — невозмутимо ответил Рейнхарт. — Машина начала печатать. Джирс высоко поднял брови.

— Неужели? Что же она печатает? Очень странно! — сказал он, услышав объяснения Рейнхарта. — Очень, очень странно. А что получилось, когда вы снова ввели это в машину?

— Она выдала массу цифр.

— Каких цифр?

— Понятия не имеем. Мы долго разбирались, но пока… — И Рейнхарт пожал плечами. Небрежно стукнув в дверь, вошел Флеминг.

— Я попал по адресу?

— Входите, входите, — сказал Джирс, словно обращаясь к способному, но робкому студенту. — Выпить хотите?

— А когда я не хочу?. Флеминг принес с собой испещренные цифрами бумажные ленты. Он бросил их на стол, чтобы взять свой стакан.

— Чем-нибудь порадуете? — спросил Рейнхарт.

— Ничем. Тут что-то не так — либо с ней, либо с нами.

— Это последние результаты? — спросил Джирс, разворачивая ленты и склоняясь над ними. — Да, вам придется немало потрудиться над анализом… Если мы сможем чем-нибудь помочь…

— Это должно быть очень простым, — Флеминг говорил медленно и задумчиво, будто пытаясь вспомнить нечто знакомое, но вместе с тем постоянно ускользающее. — Я уверен, что это должно быть чем-то совсем простым, хорошо нам известным. Рейнхарт взял ленты и начал их просматривать.

— Тут есть одна часть, которая вызывает во мне какие-то смутные воспоминания. Взгляните-ка еще раз вот сюда, Мадлен. Мадлен взяла ленту.

— Чего именно вы ожидаете? — спросил Джирс Флеминга, наполняя его стакан.

— Не знаю. Я еще не понял правил игры.

— Вас не заинтересует атом углерода? — спросила Дауни, взглянув на них с легкой улыбкой.

— Атом углерода?!

— Здесь он представлен несколько иначе, чем обычно делаем мы: впрочем… да, это вполне может быть описанием структуры углерода — Она выпустила дым из ноздрей.

— Не это ли вы имели в виду, Эрнест? Рейнхарт и Джирс снова склонились над лентой.

— Конечно, я все подзабыл… — сказал Джирс.

— Но ведь это возможно?

— Да-да, вполне. Но нет ли там чего-нибудь другого?

— Не должно быть, — сказал Флеминг. Он почувствовал себя увереннее, от прежней задумчивости не осталось и следа. — Разберемся с самого начала: вспомните вопрос о водородном атоме. Она спрашивает нас, к какой форме жизни мы принадлежим. Все остальные цифры — это прочие возможные пути создания живых существ. Но мы о них ничего не знаем, потому что земная жизнь основана на углероде.

— Хорошо, но ведь это лишь предположением — согласился Рейнхарт. — Как мы поступим дальше? Введем в машину цифры, относящиеся к атому углерода?

— Да, если хотим сообщить ей, из чего мы сделаны. Она этого не забудет.

— Вы что же, предполагаете, что машина может обладать разумом? — сказал Джирс, у которого не было времени фантазировать.

— Послушайте, — повернулся к нему Флеминг. — Принятое нами послание состоит из двух частей: во-первых, оно содержит схему построения машины и, во-вторых, дает нам массу основных данных, предназначенных для ввода в эту машину. Раньше мы не знали, что заключается в этих данных, но теперь начинаем узнавать. Имея информацию, которая содержится в основной программе, и получив то, что сообщим ей мы, она сможет узнать о нас все, что ей заблагорассудится. И научится использовать такие данные. И уж если это не разум, то что же это такое?

— Просто очень полезная машина — сказала Дауни. Флеминг резко повернулся к ней.

— Ну, ясно — раз нет протоплазмы, ни один биохимик не способен вообразить, что может быть мысль! Дауни пренебрежительно фыркнула.

— Чего же вы все-таки боитесь, Джон? — спросил Рейнхарт.

— Конечных результатов. Нас научили, как построить машину, не ради развлечения и не для нашей пользы.

— Это у вас навязчивая идея, — заметила Дауни.

— Вы так считаете?

— Вам преподнесли чудесный подарок — воспользуйтесь же им! — Дауни обращалась к Рейнхарту. — Если вы по методу доктора Флеминга введете в машину формулу углерода, то, наверное, получите что-нибудь еще. Таким путем можно строить все более сложные структуры, используя для обработки вашу замечательную машину. Только и всего. Так воспользуйтесь же случаем!

— Ну как, Джон? — обратился к Флемингу Рейнхарт.

— На меня не рассчитывайте.

— А вы не взялись бы за это, Мадлен? — спросил профессор.

— Отчего вы сами не хотите? — в свою очередь поинтересовалась она.

— Слишком уж далеко от астрономии до биосинтеза. Если университет отпустит вас…

— Мы создадим вам все условия. — Если уж Джирс за что-то брался, то он действовал быстро. — Вы ведь говорили, что зашли сейчас в тупик? Дауни колебалась.

— Вы будете со мной работать, доктор Флеминг? Флеминг покачал головой.

— Прежде чем начать, надо хорошенько все обдумать.

— Я с вами не согласна.

— Я сделал то, что хотел, и с меня хватит. И, собственно говоря, сделал даже больше, чем собирался, — решил доказать, что я был прав. Дальше я не пойду.