Глава VII
Неделю, что испросил капитан Ковенто для подготовки корабля к дальнему плаванию, наша парочка провела с большой пользой.
Оставив морскому волку задаток в двести золотых монет, весь следующий день молодые люди (выражаясь современным языком) совершали шопинг — то есть закупали одежду и снаряжение для длительного путешествия. Все-таки в иллюзорных одеяниях есть свои недостатки. Так как с фигурой у Леона обстояло более-менее нормально, то его одели быстро и качественно. Единственное, с чем пришлось повозиться, — рост. Землянин на голову был выше местных мужичков. Два костюма — штаны с камзолом и курткой, один костюм кожаный, пара высоких сапог да башмаки с бронзовыми пряжками, и шляпа с плащом на меховой подкладке (на случай холодной погоды) — вот, собственно, и все. Ах нет, еще — три рубашки, две пары длинных носков, ну и бритвенно-умывальные принадлежности.
Леона одели и обули буквально за час, другое дело — Маха. С ней возились весь остаток дня. Во-первых, девушка поставила ультиматум: никаких балахонов, а тем более с паранджой. Ультиматум, конечно, громко сказано. И хотя речь красавицы выражала подобострастие и уважение, суть-то от этого не менялась. Намотавшись по лавкам, измученный Леон жалобно спросил Маху:
— Ты что смерти моей хочешь?
Та всполошилась.
— Это ей не так, то ей не то… вот заставлю в балахоне ходить, будешь знать!
— Нет-нет, господин, ой, командир, мне все нравится. И я не выделываюсь, как вы говорите, но какая женщина устоит перед изобилием нарядов. Хочется все перемерить, у нас такого нет.
В конце концов, справились и с этой бедой. Набив платьями и тряпками один большой кожаный чемодан, Маха заявила:
— А теперь мне нужен дорожный костюм типа вашего, и к нему запасной.
Что и было приобретено. Другой день посвятили подбору оружия. Себе Леон подобрал узкий меч хорошей стали и многозарядный арбалет. Маха купила две парные сабли с упряжью для носки на спине и десяток метательных ножей.
В тот же день Леон поставил эксперимент (очень важный и нужный), от результата зависело не только его будущее. Он повел Маху, после того как купленное оружие оставили в комнатах летней резиденции, в храм Единого Творца. Поскольку девушка о своем мире рассказывала мало и неохотно, у него возникли некие подозрения. Проверка их развеяла, в Махе демонического ничего не оказалось. В храме держалась спокойно и даже, осенив себя крестным знамением, приложилась губами к серебряной раке с мощами местного святого.
Вечером в постели девушка приоткрыла некоторые секреты своего мира. У них очень суровый край и постоянные войны. Ее планета — форпост между нижними и срединными мирами. По преданиям, сам Единый создал ее народ для борьбы с демонами. Самоназвание — Божьи воины. Творец наделил их многими сверхспособностями, а главное, магией — способной сокрушать Высших демонов. В год на планете происходят от двух до пяти попыток прорыва, и численность народа уменьшается. Словно по заказу, причем строго регламентированно, из срединного мира появляются люди, которые быстро адаптируются и приобретают способности варягов. Ее народ знает, что каждый, кто погибнет в бою, будет жить после смерти на планетах Высшего мира. А там все как положено — герои пируют и едят со злата-серебра, а вокруг сладострастные гурии. Словом, рай и Эдем в одном флаконе. Да и живут они долго, до пятисот лет.
От услышанного Леону захотелось покрутить пальцем у виска, но сдержался — зачем обижать девчонку. Ей и так досталось, вон куда занесло. Если и врет, то дюже складно, хотя фальши в ее словах не чувствовал.
На четвертый день безделья случилось некое происшествие, которое поставило на уши всю столицу. И Леон догадывался, кто явился его виновником. А как все хорошо и мирно начиналось.
С утра, обряженные в обновы, молодые люди отправились на прогулку по столице. Действительно, в городе было на что посмотреть. Театр, два музея, королевский дворец, несколько парков и рынков. Передвижные цирки-шапито, вертепы — кукольные театры, собирающие толпы зрителей. По широким мощеным улицам катили легкие кабриолеты, развозя знать и прочую чистую публику.
Центр застроен белоснежными старинными дворцами и особняками, далее кольцом следовали крупные магазины, деловые конторы, военные училища и магические школы. К ним примыкали рынки. Самых больших два — один рыбный, второй невольничий. Собственно, здесь парочка и рассталась.
Девушка, завидев рабов, закаменела, и Леону на миг показалось, что ее глаза полыхнули алым светом. Договорившись встретиться в центральной ресторации через два часа, молодые люди разошлись в разные стороны.
В трактире высшего пошиба «Мечта гурмана» блюда подавали действительно отличного качества. Леон насыщался неспешно и с большим удовольствием, запивая обед слабеньким красным вином. Ему подали уже третью смену блюд. Маха, напротив, отрешенно ковырялась в своей тарелке, изредка прикладываясь к бокалу с вином.
— Командир, можно вопрос?
— Конечно… спрашивай, — землянин блаженно откинулся в полукресле, жуя в зубах зубочистку.
— Как вы относитесь к рабству? — девушка выжидающе уставилась на него своими глазищами.
— Хм, естественно, отрицательно. Вообще позор Аугусту V за такой дикий пережиток. Ну, не нам переделывать нынешнее общество… Ты чего не ешь, не приболела часом?
Девушка отрицательно мотнула головой, что-то пробормотав на родном языке.
Утром столицу охватил шок. Ночью неизвестные разгромили невольничий рынок. Рабы исчезли, работорговцы вместе с надсмотрщиками погибли страшной смертью — их буквально разорвали на куски. Всего обнаружили триста двадцать четыре трупа. В обед глашатаи орали на всех площадях Четраро:
— С сегодняшнего дня сего года рабство в королевстве Харлон отменить на веки вечные. За неисполнение — смерть!
12 торира 1348 от Рожд. Е.Т.
Зимний дворец, Четраро
Аугуст V.
Этому указу предшествовало некое мероприятие (о котором никто не знал, да и вряд ли узнает в будущем).
Спавшего глубоким сном в одиночестве (супруга умерла десять лет назад) короля бесцеремонно разбудили. Причем бесцеремонно, это мягко сказано. Болтая босыми пятками в метре от пола и хрипя зажатым стальным кулаком горлом, Аугуст V в ужасе таращил глаза на огромную фигуру в темной броне. Стальное забрало скрывало лицо монстра, а в смотровой щели металось багровое пламя. Чудище невнятно прорычало несколько фраз, и, к удивлению, монарх понял смысл.
— Ты, ничтожный человечишка, вздумавший вершить судьбы людей, слушай сюда. Завтра же издашь указ об отмене рабства на всей территории королевства. Не выполнишь — умрешь до захода солнца мучительной смертью. За то, что допустил в своих владениях работорговлю, я тебя накажу.
Левую кисть короля словно зажали в тиски, послышался хруст костей, от дикой боли Аугуст V потерял сознание. Заодно обгадившись и обоссавшись одновременно, чего не случалось с ним с младенчества.
Наконец наступил день отплытия. В порт Леон с Махой приехали в легкой коляске и в сопровождении четырех основательно набитых фургонов. Матросы шустро перетаскивали продукты в трюмные ледники, вино — в каюту гостей.
Капитан Ковенто принял путешественников на мостике, где стоял низкий круглый столик и стулья грубоватой поделки. Он угостил молодых людей холодным соком, завязалась беседа, естественно, на морскую тему. За легкой болтовней не заметили, как «Черепаха» отвалила от пирса.
Капитану не откажешь в чувстве юмора: свой быстроходный корабль обозвал самым медленным существом на земле. Арчибальд Ковенто оказался весьма эрудированным собеседником, знающим историю, географию и множество морских баек.
Местные мореманы совершали в основном каботажное плавание, вдоль берегов и многочисленных островов. Пересечь океан мало кто решался, а из тех храбрецов, кто все-таки отправился за край земли, — не вернулся никто. Подтверждая древнюю легенду о Великом и Ужасном Кракене — хозяине океана.
После ужина на мостике капитан Ковенто неожиданно разоткровенничался:
— Вы знаете, господа, а ведь наша встреча не случайна, ее мне предсказала старая гадалка десять лет назад в порту Каймана, герцогства Афогнак. К тому же, обладая некими задатками, магов чую за версту. Старая карга даже внешне описала вас, и объявились вы в точно обозначенное время.
Леон лишь пожал плечами, а Маха легкомысленно хихикнула.
— Но самое главное — последняя фраза гадалки, я лишь потом понял ее значение.
— И что же такого она напророчила? — лениво спросил землянин.
— Двое магов, рожденных под чужими солнцами, избавят мир Каликута от Ужаса бездны — во как! Эти десять лет я жил со слабой надеждой на встречу с вами, даже плату попросил чисто для проформы. Если хотите, могу вернуть вашу тысячу.
— Не надо. За все положено платить, а вы, капитан, деньги честно отрабатываете.
Первая неделя прошла словно в туристическом круизе — легкий бриз, услужливые немногословные матросы, свежие фрукты, познавательные беседы с капитаном после ужина и, конечно, упоительный секс с Махой. Девушка оказалась весьма темпераментной и неистощима на выдумки.
Днем частенько хохотали над перебранкой любимицы команды обезьянки Чикиты и большим капитанским попугаем Кокой. Попугай слыл полиглотом — матерился на семи языках.
В начале второй недели, среди бела дня, «Черепаху» пытались нагло взять на абордаж два пиратских судна. Судовой колокол отбил тревогу, матросы разбежались по кораблю, занимая свои места согласно боевому расписанию. У дверей арсенала абордажная команда получала оружие — тесаки, короткие сабли и пистолеты. Кое-кто напяливал толстые кожаные панцири.
К капитану Ковенто подошла Маха, чью соблазнительную фигурку сопровождали жадные матросские взгляды, что, естественно, льстило ее вниманию. Такова женская природа.
— Капитан, прикажите очистить нос корабля. Если я не ошибаюсь, нас хотят атаковать нехорошие люди.
— Угу, морские разбойники, — подтвердил Ковенто.
— Тогда я ими займусь, и попрошу мне не мешать.
Маха взглянула на Леона, стоявшего рядом. Тот ободряюще улыбнулся.
— Капитан, смотрите внимательно, вам потом будет что вспомнить на досуге.
И Леон подошел к краю мостика и оперся на перила.
— Да, и прикажите убрать паруса, они помешают насладиться зрелищем.
Капитан Ковенто со вздохом исполнил просьбу, озадаченно присматриваясь к действиям девушки. Маха, утвердившись на носу, спокойно ждала приближения корсаров. Пятьсот метров, четыреста, двести…
Разбойный люд на двух посудинах, наконец, разглядел соблазнительную красавицу и тотчас предвкушающе завыл. Тут же создавались очереди на обладание пленницей, разборки прекратили капитаны, справедливо считая такую ценную добычу своей собственностью.
С визгом поднялись пушечные портики, из амбразур показались хищные рыльца пушек. Еще каких-то сто метров, и можно открывать огонь. Вдруг девушка на носу корабля-жертвы начала делать круговые движения руками. Возле ее кистей образовались облачка тумана, которые уплотнялись на глазах, пока не сформировались в два огромных гудящих шара.
Ковенто, побледнев, подергал Леона за рукав:
— Это же дикие пчелы?
— Наверно, я в насекомых слабо разбираюсь.
Маха толкнула шары вперед, и они с грозным гулом полетели навстречу пиратским судам. Морская шантрапа при виде смертельной угрозы не нашла ничего лучшего, как произвести пушечные залпы. Результаты оказались самые плачевные, поскольку, беря в клещи «Черепаху», они практически выстрелили друг в друга. Конечно, от неприцельной стрельбы больше половины ядер прошли выше, ломая мачты и рвя оснастку, но кое-что досталось и корпусам, производя в пушечных трюмах разгром. Некоторые ядра оказались разрывными, и потому канонирские команды вмиг сильно поредели. Но это мелочи, основное событие развернулось на верхних палубах.
Разъяренные пчелы, а их оказались тысячи, бросились на пиратов, жаля во все открытые места. Наиболее хитрые и сметливые матросы бросались в воду, прятались в кубрики и трюмы. Но нигде не было спасения от маленьких желтых убийц. Укус одной пчелы — неприятность и опухшее ухо. Укус тридцати-сорока — смерть.
Дикий вой, перемежаемый пистолетными выстрелами, поднялся над кораблями. Матросы десятками выбрасывались за борт, но и там не было спасения. Пчелы с завидным упорством поджидали нырнувших людей, жужжа над поверхностью воды.
— Капитан, поднимайте паруса, и полный вперед, — сказала подошедшая девушка, рассеянно поглядывая по сторонам.
— Да-да, конечно, — несколько заторможенно отозвался Ковенто.
— Боцман, мать твою вперехлест, команду на ванты, поднять паруса!
Засвистела дудка, кое-кто из замешкавшихся матросов получил линьком по заднице. Свежий ветер наполнил паруса, и «Черепаха», скатившись по пологой волне, рванула к горизонту, оставляя горемык-пиратов за кормой.
Теперь команда поглядывала на Маху с опаской, избегая кидать откровенные взгляды, что весьма огорчало девушку. Ковенто осмелился спросить:
— А что, пчелы так и будут жалить разбойников, пока всех не изведут?
— Нет, капитан, еще немного, и они исчезнут. Вполне вероятно, часть пиратов спасется.
— Да уж, — задумчиво протянул Леон, — хороший урок злодеи получили. И много у тебя в запасе таких штучек? — спросил он Маху.
— Небольшой запасец есть, — непонятно от чего смутилась девушка.
Дальше плавание вошло в обычную колею, от жары спасались под тентами, раскаленную палубу матросы окатывали водой каждые полчаса. Из щелей обшивки закапала растаявшая смола. Солнце большей частью стояло в зените и палило нещадно. В самое пекло выручала Маха, создавая над кораблем прохладный микроклимат.
Леон с некоторых пор стал домогаться у девушки по поводу магии, коей она владела. Сначала та отделывалась отговорками, а когда землянин припер ее к стенке — научи, мол, да покажи, — вот тогда она и выдала:
— Простите, командир, но не могу. Плата будет слишком высокой.
Леон загорелся: что за плата? А услышав ответ, всерьез пригорюнился. За владение магией Божьих воинов нужно прослужить не менее пяти лет на Черной планете — родине девушки.
С тех пор Леон о магии не заикался, впрочем, столкнуться с ней пришлось, причем в самый трагический момент.
Пошел второй месяц плавания, океан у Леона сидел уже в печенках. Все байки и анекдоты порассказаны, от безделья землянин принялся учить Маху русскому языку и грамматике. Вскоре к ней присоединился Ковенто, а затем, к всеобщему веселью, и попугай, частенько получавший щелбаны от Леона за свой болтливый язык.
К исходу второго месяца наконец спала жара, люди оживились. Ветер заметно посвежел. Капитан Ковенто объявил о скором окончании пути.
— Отчего такая уверенность? — полюбопытствовала Маха.
— Чайки, госпожа. Видите точки у горизонта?
— Ура-а-а!
Леон с подругой пустились на мостике в пляс.
— Капитан, прикажите подать вина. Гуляем, господа.
Ковенто, пялившийся в подзорную трубу, севшим голосом бросил:
— Извините, но праздник отменяется. Если это то, что я думаю, то нам пора заказывать отходную.
Успевшая раньше ухватить подзорную трубу Маха долго вглядывалась в горизонт.
— Вроде остров какой-то… Ой, не может быть!
Заинтригованный Леон вынул допотопную оптику из пальцев девушки. После недолгого наблюдения стало понятно: это живое существо, причем невероятных размеров. Над краем чудища-острова иногда взметывались вверх какие-то гибкие трубы.
— Да это же щупальца. Б…, неужели ваш мифологический Кракен?
Ковенто вяло отмахнулся:
— Как видите, никакой не мифический, а самый что ни есть живой.
— А вам не кажется, что долбаный осьминог движется в нашу сторону?
Леон передал трубу капитану.
— Ох, якорь ему в глотку, сбылась мечта идиота, я попал в историю — посмертно, — расстроенный Ковенто присосался к бутылке вина.
— Не вешать нос, капитан, раньше времени. Прикажите команде спуститься в трюм, всем до единого человека. Вы можете остаться, — смилостивилась Маха.
Испуганные и ничего не понимающие матросы горохом ссыпались вниз по трапу.
Внезапно стих ветер, наступил полный штиль. Обвисли паруса. Фигурка девушки, стоящей на баке, потеряла четкие очертания, дальше произошла резкая метаморфоза. На месте Махи возник закованный в броню монстр не менее трех метров ростом. Протянув правую руку вперед, он рыкнул пару раз, и вода перед носом корабля потемнела. Потянуло ужасающим холодом. Вскоре из воды поднялся ледяной круг не менее двадцати метров в диаметре. Повинуясь приказу стального воина, круг начал вращение и через короткое время завертелся с бешеной скоростью. В воздухе раздался протяжный звон, и круг сорвался с места, летя навстречу Кракену. Чудище успело за это время основательно приблизиться к «Черепахе». Оно стало видно невооруженным глазом, во всем своем уродстве. Волна нечеловеческой дикой злобы исходила от него.
«Здешнему морскому люду нечего противопоставить такой образине. Сюда бы пару десятков ракет „земля-земля“. Да нет, маловато будет. Только ковровая бомбардировка в несколько заходов, — решил Леон. — А в конце пару тонн напалма, на всякий случай».
Между тем диск завис над тушей Ужаса глубин и, повинуясь приказу хозяйки, ринулся вниз. Над равниной океана раздался душераздирающий визг, переходящий в рев. Пришлось зажать уши. Диск, вращаясь, поднимался вверх на сотни метров, а затем снова нырял вниз, кромсая Кракена на неаппетитные куски. В воздухе отвратительно запахло гнилью и прочими миазмами. На огромной водной площади плавали еле шевелящиеся остатки щупалец и изрубленной туши.
Мужчины, держась за леера, дружно опорожняли желудки за борт. Сбросившая боевую шкуру Маха заботливо окатывала их прохладной водой, приговаривая:
— Тяжеловато с непривычки, по себе знаю.
Мужчины смущенно краснели.
А потом на корабле был большой праздник. Ковенто приказал выкатить команде три бочки вина. К вечеру никто не вязал лыка, даже попугай Коко. Обезьянка Чикита наклюкалась раньше всех — сперла у зазевавшегося боцмана полную кружку вина и теперь храпела кверху пузом в дуле кормовой пушки.
Спустя неделю стали попадаться маленькие безлюдные острова, на них пополняли запас свежей воды. Наглые чайки попрошайничали у кока отбросы. Попугай, забравшись на верхушку фок-мачты, матерками характеризовал здешних пернатых.
В начале следующей недели всех переполошил юнга, сидящий в бочке впередсмотрящего. Он внезапно заорал, затопал ногами, рискуя сверзиться с высоты на палубу:
— Земля! Земля!
Острые глаза не подвели: впереди показался материковый берег. Радости команды не было предела. Расчувствовавшись, капитан Ковенто сделал попытку обнять Маху, но вовремя опомнился.
Идя вдоль берега, вскоре наткнулись на первое поселение — рыбачий поселок.
К удивлению Леона, «Черепаха» вышла к знакомым местам — к вечеру входили в порт Алькамо. Первая спокойная ночь для путешественников и всей команды, включая капитана. Утром, рассчитавшись с Ковенто, пришлось на некоторое время задержаться на корабле.
К Леону с Махой обратилась делегация от команды — матросы хотели отблагодарить своих спасителей. Перед мостиком выстроилась очередь. Дарили незатейливые сувениры, экзотические раковины, поделки из дерева и кости. Маху тронул до слез подарок юнги — он из старого каната искусно сплел куклу и даже пытался ее разукрасить. Девушка тут же испросила у командира десять золотых, которые торжественно вручила побледневшему от волнения юноше.
Капитан Ковенто произнес речь, в конце которой заявил, что переименовывает свой корабль в «Святую Деву», чем вогнал в краску Маху. Матросы кричали «Ура!» и бросали вверх треуголки.
Отдохнув два дня на знакомом постоялом дворе «Три поросенка», двинулись в путь. Лошадей закупать не стали, единственное приобретение — большая карта континента. Зачем транспорт, если Маха создает портал-переходы на большое расстояние.
Отойдя от городских ворот подальше, нырнули в портал, сооруженный девушкой. Вышли точно в точке назначения — близ столицы Зечара, где правил бывший капитан наемников, а ныне герцог Брен ди Гальгано.
Отыскав на окраине города приличный трактир, зашли перекусить. За жареным каплуном и бутылкой белого вина хозяин заведения поведал чужеземцам о последних событиях в герцогстве.
Новый правитель пришелся народу по душе — строг, но справедлив. Налоги берет умеренные, вывел под корень всех окрестных разбойников. Поговаривают о скорой женитьбе герцога: невеста — дочь местного кондитера, первая красавица города.
— Молодец Брен, — вполголоса пробормотал Леон. — Ну, дай Бог ему счастья. Нам пора, вот вам за обед, — и чужеземец кинул на стол золотой.
Странная парочка давно покинула трактир, а хозяин все стоял у окна, рассматривая диковинную золотую монету.
Следующая остановка после очередного портала — Бамбург, столица бывшего герцогства Адельгиз. Леон решил пройти по знакомым местам — посмотреть, как обустроились друзья, да и в королевство Гален следует заглянуть — отдать кое-кому должок.
Выйдя из портала, увидели неприглядную картину: город находился в так называемой осаде. Тысячный отряд кольцом окружил Бамбург и, похоже, не знал, что делать дальше. На штурм силенок не хватает, а уйти не позволял гонор.
Леон расстроился: только отошел, а нехорошие люди уже его Пишту обижают. Непорядок.
— Маха, местный герцог — мой человек, нужно помочь.
— Это запросто, командир, сейчас перекинусь в боевую шкуру и сотру в порошок агрессоров.
— Нет, нет, так не надо. К чему губить простых воинов, нам верхушка нужна. Причем живьем, узнаем, откуда ноги растут, и вообще.
— Ладно, — покладисто согласилась Маха, — тогда вперед.
Коротенький ноль-переход, и они в богатом шатре. У девушка оказалась молниеносная реакция — раздался звук лопнувшей струны, и трое магов, стоявших у стола, посыпались головешками на пол. Две дюжины офицеров и знатных особ схватились за мечи, неподвижным остался сидеть лишь худой нескладный юноша с кривой ухмылкой у рта.
— Отрубить наглецам головы! — скомандовал он.
Молодую пару, так внезапно появившуюся в шатре, добросовестно пытались убить, но не получилось. Облом-с, магическая защита.
— Оружие на землю! Именем императрицы Камиллы I вы арестованы! Вас, юноша, тоже касается.
Услышанное повергло присутствующих в шок. Правда, нашлась пятерка безрассудных офицеров, пытавшихся стрелять из пистолей. Опять тонкий оборвавшийся звук, и пять головешек в форме валятся оземь. Теперь безоговорочно в плен сдались все.
Экспресс-допрос на месте выявил полнейшее безобразие — юноша оказался пятым сыном барона ди Ульриха, причем королевства Гален, то есть к здешнему герцогству отношения вовсе не имеющего. Леон, поразившийся наглости сопляка, спросил: а, собственно, на какие шиши тот нанял тысячный отряд наемников? Тот с деревенским простодушием ответил, что, мол, обнес малую семейную казну, как раз хватило на аванс.
Землянин с Махой переглянулись:
— Девочка моя, выйдем посовещаемся, а вам сидеть не двигаясь, — выдал он пленным ментальный приказ.
Выйдя наружу, отогнали на сотню метров болтающихся поблизости наемников. Усевшись на два барабана, помолчали.
— Что за кручина тебя гложет, командир?
Леон вздохнул и откровенно признался о неласковой встрече в Галенском королевстве.
— Выходит, тот гадский архимаг — твой кровник, а также король, издавший приказ об уничтожении отряда, и высшие офицеры, его исполнившие.
— Выходит, так.
— Командир, предлагаю вызнать о мятежном королевстве все, что можно, а потом начнем действовать. У меня появилась прекрасная идея, — и девушка многозначительно подняла палец вверх.
Часом позже отряд наемников, во главе с сержантами, капралами и офицерами, стояли плотным каре перед Леоном и Махой. Землянин вначале сомневался в успехе ментального подчинения столь большой массы людей, но девушка успокоила: если что, я помогу. Обошлось, наследный принц справился сам.
— Установка одна: нет пощады врагам Империи. В том числе тирану и узурпатору Бараку VII и его прихвостням. Мирное население не трогать. Выполнять приказы только командира Леона и госпожи Махи. Они верховная власть.
Зомбированные офицеры приказали солдатам готовить ужин, сегодня ранний отбой. Завтра с зарей в седло — и даешь Тандер, столицу королевства Гален.
Леон с Махой направились к замку, прихватив с собой незадачливого баронского сынка.
Народ, высыпавший на стены и башни замка, тер глаза от удивления: по всем признакам осада снята, но ничего непонятно. Где армия-спасительница, где отважные рыцари, избавившие город от захватчиков. Наконец, с одной из башен раздался крик:
— Да это же сам господин Леон! Быстро открыть ворота!
Пишта, радостно улыбающийся, выскочил навстречу в эдаком полупоклоне.
— Очень, очень рад вас видеть, господин Леон! А у нас тут мелкие неприятности. У, супостат! — замахнулся он на баронского сынка.
— Господин герцог, позвольте представить мою спутницу — госпожа Маха Чола.
Пишта рассыпался в комплиментах, не забывая бросать сердитые взгляды на пленника.
— Герцог, прикажите повесить агрессора тотчас же, а мы посидим где-нибудь втроем. Накормишь по старой памяти? — и Леон пхнул Пишту локтем в бок.
Тот оставил пожирать глазами красавицу и умчался отдавать приказы.
Вскоре они сидели на летней веранде за богатым столом, уставленным всевозможными кушаньями.
— Однако вы тут не голодали, я смотрю, — бросил Леон, с хрустом разламывая жирную куропатку.
— Да мы всего неделю в осаде, — беспечно махнул рукой Пишта.
Утолив первый голод, принялись основательно насыщаться.
— Хороший у тебя повар, славно откушали.
Леон, отпив из кубка вина, тяжело глянул на Пишту.
— А теперь колись без утайки, почему допустил такое непотребство? Где твое войско? Ведь у тебя под началом два полка кавалерии и полк пехоты.
Герцог Пишта покраснел, замямлил, а потом вовсе замолк, сникнув вконец.
— Пишта, говори по-хорошему, пока в угол не поставил.
Маха весело фыркнула. Красный, как помидор, бывший оруженосец поведал: оказывается, свое воинство он сдал внаем Гальгано, у того назревала заварушка с соседями.
— Пишта, ты дурак или где? Идиот, остался с одной стражей и хочешь сохранить герцогство? Срочно гонца к капитану — пусть немедленно вернет половину твоих бойцов, остальных через пару недель. Я думал, ты умней. Имей в виду: еще раз допустишь промашку, разжалую в рядовые. Опять пойдешь в оруженосцы.
— Да господин Леон, я хоть сейчас! — вскинулся Пишта.
— Но-но, — погрозил пальцем наследный принц, — назначили работать герцогом, вот и тяни лямку. Ладно, пошли спать, нам завтра в путь-дорогу.
* * *
Пишта при прощании подарил пару великолепных скаковых лошадей — негоже людям такого ранга ходить пешком. Рослые лошадки, под богатыми чепраками, в нетерпении перебирали стройными ногами и прядали ушами. Не удержавшись, Леон от души обнял Пишту, а Маха чмокнула в щеку заалевшего юного герцога. Затем парочка, не касаясь стремен, взлетела в седла и вылетела в открытые ворота замка.
Наемники, построенные в походную колонну, уже ждали. Видно было, как всадники на белых лошадях пронеслись вперед, остановились, и перед войском вспыхнула рака перехода. Конница исчезла за короткое время, последними ушли Леон с Махой. Портал исчез. На огромном поле остались лишь слабо чадившие следы кострищ да запах подгоревшей каши.
Пишта, наблюдавший исход наемников, тяжело вздохнул и поплелся в замок. Наступил новый день, а с ним новые заботы.
«Но каков господин Леон, вот ведь человечище, за такого жизнь отдать не жалко. А госпожа Маха? И где только его господин находит таких редких красавиц?»
Вопросы без ответа.
* * *
Благодаря точной карте, из портал-перехода вышли за десять километров до Тандера и остановились лагерем в довольно обширном лесу, близ тракта. Следовало обмозговать свои действия.
Брать город штурмом ни к чему, да и не с кем. Задача не та. Предстоит захват нескольких влиятельных лиц королевства, только и всего.
— Маха, материальные иллюзии в больших количествах потянешь?
— Без проблем. Ты решил создать видимость осады города? — спросила сметливая девушка.
— Ну да, а под шумок скрадем Барака-сарая с приближенными.
— Командир, ты уже решил, как казнишь врагов?
— Вот не надо делать из меня кровожадного монстра, — поморщился землянин. — Ты сможешь отправить их в мир демонов?
Маха от неожиданного вопроса раскрыла было чувственный ротик, а потом расхохоталась от души.
— Твоя месть гораздо ужасней любой казни. Демоны, завладевшие человеческими душами, гнобят их вечно, вплоть до развоплощения.
— Они заслужили такую участь своими паскудными делами, — вздохнул Леон. — Ладно, пора за работу, там Барак-сарай VII нас в гости заждался.
Проснувшиеся жители славного города Тандера с изумлением обнаружили, что, собственно, сидят в осаде. Столицу окружила неизвестная армия, и, судя по обширным земляным работам, собралась основательно приготовиться к штурму. Копались пехотные траншеи, канониры готовили артиллерийские позиции.
Двойное кольцо войск и огромное количество пушек наводило обывателей на грустные мысли. Во время обеденного колокола одни из ворот замка выпустили парламентера с белым флажком на пике. Королевского переговорщика под белы ручки подвели к самому крупному шатру. Довольный теплым приемом, офицер-парламентер бодро шагнул за порог. Им занимался один Леон, Маха несколько утратила ресурс, ну дак контролировать тридцатитысячную армию материальных фантомов — та еще морока.
Нейтрализовав слабенький защитный блок в голове парламентера, Леон без труда узнал нужное. Заставив офицера забыть о происшедшем разговоре, наследный принц выдвинул условия снятия осады.
— Ваш король платит двести тысяч золотых, и наша армия уходит навсегда. Иначе город будет сметен с лица земли. Час на размышление, затем начинаем бомбардировку.
С тем посланца короля и отправили, а через час затявкали мелкие пушки, затем в дело вступили калибры покрупнее. Позиции наемников заволокло белым дымом, пришлось сделать перерыв. Пушкари имели приказ особо не напрягаться. Выпустить десять зарядов, и на сегодня все.
Вскоре пальба закончилась, канониры обливали дула пушек водой с уксусом для быстрейшего остывания, потом с уханьем всей командой банили жерла от порохового нагара. Работали походные кузни — некоторые всадники перековывали лошадей. Воины чистили и точили оружие — словом, все при деле, и только сладкая парочка занималась сексом, отрешившись от всего земного. Наконец, устав от многочисленных любовных схваток, молодые люди уснули на шкурах, устилавших пол шатра. Проснувшись с появлением первых звезд на небе, стали собираться на дело. Забывшись, Леон взялся искать веревку — дескать, вязать пленных. Узнав в чем дело, Маха расхохоталась:
— Мы же менталисты, командир.
— Ох ты ж, е-мое, точно!
Они попрыгали на месте — ладно пригнанное снаряжение не брякало и не звенело.
— Ну все, пошли. Маха, открывай переход.
Еле слышный хлопок — и шатер опустел.
Диверсанты первым делом направились в королевский дворец, а именно в опочивальню.
Барак оказался самым обыкновенным уродом-извращенцем: на прикроватном коврике скрючился голый мальчишка лет четырнадцати, сам правитель — мужик цветущих лет и крепкого телосложения, — раскинувшись на необъятной кровати, громко храпел.
От увиденной картинки Леон заскрипел зубами:
— Нет, не отпущу я его в другой мир, он должен сдохнуть здесь и от моей руки. Маха, ставь полог тишины.
Вскоре в спальне раздался истошный визг. Леон кинжалом отсек у Барака гениталии, а затем аккуратно вспорол живот. Бедный мальчишка, забившись в угол, со страхом наблюдал за казнью. Король с воем собирал по ковру свои кишки, а Маха недовольно морщила носик от неприятного запаха.
— Так, подонка оставляем, нам за остальными персонажами.
Леон, перед тем как кастрировать короля, залез в его мозги и узнал то, что нужно.
— По степени опасности сначала наведаемся к архимагу Шорту с неприличным именем Хулио.
Прихватив пацана за гида, двинулись через анфиладу комнат. Благо идти пришлось недалеко. Дверь в покои мага оказалась выкрашена почему-то в черный цвет с нарисованным в центре красным глазом. Несмотря на три уровня магической защиты, Маха прошла к ложу колдуна беспрепятственно. Ухватив того за тощую шею, выдернула из постели и бросила на пол. Ошалевший от неожиданности маг с паскудным именем принялся было плести боевые заклятья, но вскоре осознал: магическая сила тю-тю, исчезла напрочь.
Леон набросил на него ментальное подчинение и приказал:
— Одевайся, пойдешь с нами.
С начальником Тайной канцелярии — графом де Акевадо — состоялся получасовой разговор, давший все расклады по королевству.
Допрос архимага Шорта неожиданно выявил главного фигуранта мятежа в Империи — им оказался личный архимаг дяди Рихарда — Кара-Касим. Убедившись, что от пленников более ничего ценного не услышать, Леон передал их Махе.
— Отправляй этих козлов к демонам, смотреть на них противно.
Услышав о ждущей их участи, важные особы взвыли и брякнулись на колени.
— Маха, выключи звук.
Девушка одним взглядом лишила голоса кающихся грешников и взялась за подготовку к обряду.
Леон, мало интересовавшийся подобными вещами, стал спрашивать пацана о жизни королевства. Его интересовало все — цены на рынках, армия, состояние экономики. Мало чего добившись, землянин отпустил мальца.
Маха тем временем делала последние приготовления: жертвы лежали в очерченном кругу, головами к центру, по краям пентаграммы горели свечи.
Девушка села по-турецки, протянула вперед руки, сказав непонятную фразу, неожиданно низким голосом затянула простую мелодию, состоящую из трех нот. Воздух в круге загустел, из свечей рванул зеленый огонь, пентаграмма вспыхнула яркой вспышкой, и зал погрузился в темноту.
Когда зрение адаптировалось, Леон нашел Маху лежащей на полу без сознания. Он отнес ее в ближайшую комнату и устроил на диванчик, пусть отдохнет, а сам отправился на поиски начальника дворцовой стражи.
Утром Леон с Махой ментально переподчинили себе кабинет министров вместе с высшими офицерами.
Для Леона дальнейшая жизнь во дворце оказалась сущим кошмаром. Хорошо, хоть Маха помогала просеивать сквозь сито окружение бывшего короля. Явных мятежников оказалось не много, остальные тупо выполняли приказы вышестоящего начальства.
После показательных казней и послаблений налогов встал вопрос, а что, собственно, делать дальше? Роль Галенского короля Леона не прельщала.
— Оставь наместника, всего и делов, — хмыкнула Маха, рассматривая свою точеную ножку. Разговор происходил в одной из спален.
— Да где я такого честного и порядочного найду, разве что тебя назначить королевой?
— Ой нет, никак не можно, — испугалась девушка. — Меня дома ждут, да и вообще…
В конце концов нашли подходящую кандидатуру — капитан Монбар, любимец солдат. Выходец из низов, получивший офицерство за личную храбрость и умение думать головой. Кроме того, слыл честным и принципиальным человеком, что не давало ему хода во дворянство.
Леон, проверивший капитана на ментальном уровне, убедился: Антуан Монбар в помыслах чист, аки младенец. Закаленному бойцу понадобилась вся воля, дабы не высказать крайнюю степень удивления, когда наместник императрицы возвел его во дворянство и наградил титулом герцога.
— Отныне вы герцог ди Монбар, наместник Камиллы I в королевстве Гален. Правьте умно и справедливо во славу Империи.
Уже сидя за праздничным столом в большой зале дворца, Леон в полуприказном порядке посоветовал новому герцогу связаться с соседними герцогствами.
— Там правят преданные императрице люди, держитесь друг друга. Если возникнут недоразумения, сошлитесь на меня.
В королевстве Леону пришлось задержаться на пять дней. Они с Махой, подобно золотоискателям, просеивали сотни людей, дабы набрать достойную команду новому герцогу.
Сначала перетрясли весь оставшийся (в живых) кабинет министров, затем добрались до знати и купечества. Ценой титанических усилий и кучи истраченных нервов нашли-таки толковых и перспективных, аж целых двенадцать человек.
Настроив всех на лояльности к Империи и отвращении к коррупции, Леон с Махой с легким сердцем покинули дворец. Сутки отсыпались в загородной резиденции, на второй день под легкое вино любили друг друга, а на третий — исчезли в неизвестном направлении.
* * *
За время довольно продолжительного извилистого пути к землям архимага Адемара наследный принц додумался до простой и очевидной вещи. Почему бы сейчас, когда у него в напарниках непобедимый Божий воин, не устранить главную занозу — «любимого» дядюшку Рихарда (гореть бы ему в аду вечно) и его серого кардинала — архимага Кара-Касима.
А посему они прямо из спальни переместились в столицу бывшей Империи Аргос — город Феру, чью красоту вот уже много веков воспевают поэты.
Благодаря «пологу невидимости» молодые люди, не привлекая постороннего внимания, очутились в одном из дворцовых парков. Не обращая внимания на красоты заморских растений и деревьев, Леон с Махой порысили в направлении имперской резиденции, чей белоснежный шпиль возвышался среди океана зелени, подобно морскому маяку.
Проникнуть внутрь дворца удалось лишь благодаря магическим способностям Махи. Зловредный архимаг Кара-Касим понаставил сотни ловушек и барьеров, но, как говорится, на каждую хитрую попу найдется болт с обратной резьбой.
Конечно, иной дотошный читатель в негодовании воскликнет: «Не бывает, чтобы так легко и просто герои врагов устраняли пачками, а в завоеванных герцогствах и прочих королевствах устанавливали революционный порядок».
Верно, почти не бывает. Хочу напомнить: действие происходит в магическом мире, а главный герой — менталист, да и подруга — магичка не из последних. К тому же сам Леон прошел суровую школу спецназа ГРУ, а это оч-чень круто, Рэмбо нервно курит бамбук в сторонке.
Однако не будем отвлекаться и последуем за нашей парочкой.
Следуя в кильватере за Махой, землянин лишь крутил головой от белой зависти: та проходила магические барьеры, словно раскаленный нож сквозь масло. Снующие туда-сюда придворные и слуги их не видели и не слышали.
Где может находиться правитель в светлое время суток? Правильно — в рабочем кабинете. Сидеть с умным видом и решать государственные дела, зарывшись в гору деловых бумаг.
Леону с Махой пришлось делать микропортал, войти в двери помешали часовые — два здоровенных бугая в гвардейской форме. Один шаг — и они в кабинете.
От увиденной картины оба впали в кратковременный шок, быстро пришедший в себя Леон прикрыл ладонью глаза девушке.
— Маленьким девочкам нельзя смотреть на такое непотребство.
— Ага, — обиженно пробормотала Маха, — как трахаться, так я большая, а….
В этот момент наследный принц другой рукой запечатал подруге рот.
У большого стола с искусно выточенными ножками стоял голый дядя Рихард в позе пьющего оленя, а его с азартными вскриками охаживал Кара-Касим.
— Гребаные п… ры! — Леон терпеть не мог извращенцев. Выхватив меч из ножен, он в два шага пересек кабинет и отрубил головы обоим гомосекам. Трупы рухнули на пол, обильно орошая кровью пушистый зеленый ковер.
— Что это было? — Маха удивленно хлопала глазами, уставившись на Леона.
— Извращенцы они были. А что у вас подобного нет?
Девушка в ответ возмущенно зашипела.
— Значит, вы счастливый народ, — пожал плечами Леон. — Давай сюда гвардейцев, пусть закопают эту падаль где-нибудь подальше, а потом созываем министров и завоевываем королевство.
— Как скажешь, мой принц, — и Маха направилась к двери.
* * *
Столичные обыватели сутками не уходили с дворцовой площади, наслаждаясь зрелищем: за день казнили не менее четырех десятков мятежников из числа знати и высшего офицерского состава. Ротация кадров при дворе шла с умопомрачительной скоростью. Особое удовольствие зевакам доставила казнь бывшего начальника Тайной стражи и его десяти приспешников, убивших императора несколько лет назад. Предатели, благодаря магии, умирали четверо суток, в страшных мучениях.
Леон с Махой падали от усталости, пропуская сотни народа через ментаскопирование. Кому на плаху, кому опала с конфискацией, а некоторым внезапное повышение в карьере. Кроме того, выезды в полки — ментальное воздействие на преданность императрице. Словом, спустя декаду, любовники вымотались до предела, дошло до того, что на сладкие утехи не оставалось сил.
Проснувшись поутру, Леон заявил:
— Хватит пахать на износ, пора отдыхать.
Из-под одеяла раздался короткий смешок.
— Чего ты там хихикаешь, а ну вылазь на свет, похвали меня, гениального.
Объявившаяся Маха своей фразой буквально сразила землянина:
— Ты только не обижайся, мой принц, но я тебе одну умную вещь скажу.
— Ну прям «Мимино», в натуре, — расплылся в улыбке Леон.
— Об отдыхе нужно было подумать гораздо раньше, — продолжила полуголая красавица, соблазнительно дернув плечиком, от чего колыхнулись полушария грудей с розовыми сосками. Леон зарычал и кинулся на соблазнительницу — на ближайший час им стало не до разговоров.
