Глава 35
Через десять дней в нашем офисе собралась большая компания. Вокруг стола расселись гости: Светлана и Михаил Лаптевы, Зиновий Павлович и Вера Цыганковы, Ольга и Леонид Венькины.
– Что за фигня? – возмутился Михаил, когда Макс перестал говорить.
– Голливуд плачет по такому сценарию, – фыркнула Вера.
– Ну и фантазия у вас, господа, – покачал головой Зиновий Павлович. – Буйная, цветистая.
В дверь переговорной постучали.
– Входите! – крикнула я.
В комнату вплыла дама в сером платье; забыв поздороваться, она бесцеремонно ткнула пальцем в Михаила.
– Что? Пытался меня найти? А не получилось!
Лаптев повернулся к Светлане.
– Солнышко, это какая-то твоя знакомая?
– Нет, милый, – пробормотала жена, – никогда с ней не встречалась.
– Дешевый цирк! – скривилась посетительница.
– Неужели не узнаете госпожу Окошкину? – усмехнулся Макс.
В практике нашего агентства некоторые люди, находившиеся в переговорной, поняв, что их тайна выползла из тьмы на всеобщее обозрение, признавали свое поражение и вели откровенный разговор. Но сегодняшние посетители оказались из плеяды тех, кто упорно все отрицает, несмотря на присутствие свидетелей.
– Окошкина, Окошкина Тамара… – протянул Зиновий Павлович. – Верочка, вроде так звали экономку Фирсовых?
– Я назвал только фамилию, – напомнил Вульф, – имя не упоминал. Оттуда вам известно, как зовут даму?
– Я имею в виду Тамару Окошкину, прислугу наших приятелей, – выкрутился Цыганков.
– Господа, перестаньте нести чушь и поговорим нормально, – попросил Костин. – Глупо отрицать очевидное. Тамара Николаевна владела квартирой, в которой сейчас живут господин Вульф и Евлампия. Вы не раз сталкивались с Окошкиной в подъезде.
Михаил хлопнул себя ладонью по колену.
– Ну конечно! То-то лицо показалось мне знакомым. Вы изменили цвет волос, стрижку, немного поправились. Извините, я сразу не признал вас.
– И я тоже ее не узнала, – подпела мужу Светлана.
Окошкина опустилась в кресло.
– Убийцы! Мы так не договаривались. Они меня обманывали. Сказали: «Найдем преступника и сдадим властям». Я, наивная до глупости, им долго верила.
– Значит, вы подтверждаете, что сидящие здесь люди занимались розыском беглых преступников, а потом казнили их в квартире на первом этаже? – осведомился Фокин.
– Еще как подтверждаю, – заявила Окошкина. – Я с ними из-за своего горя оказалась. Воспитывала с пеленок Женю, племянника, сына моего рано умершего брата. Тот долго болел, а когда скончался, после похорон его жена взмолилась: «Тома, пригляди за малышом, я съезжу на выходные к сестре, устала очень за больным супругом ухаживать, отдохну пару деньков». Мы в одной квартире жили, я Женечку обожала. Конечно, отпустила невестку. Та чемодан сложила и… все, больше не видела я ее. Бросила она ребенка. Евгений мне сыном стал. Лучший мальчик на свете! А потом его убил Николай Грибаков.
Тамара сцепила пальцы рук в замок.
– Мой Женя в армии служил. А один генерал строил себе дачу на берегу моря. И солдат как бесплатную рабочую силу использовал. Полковник Грибаков перед начальником прогибался, велел ребятам доставить ему мебель, которую тот в Москве купил. Самолетом. Вот на что государственные деньги тратятся! Мальчиков собралось восемь человек. Они все погрузили, и тут пилот сказал: «Нельзя нам лететь. Погода над морем плохая. Опасно». А генерал полковника теребит: «Где мои диваны-кровати-столы-стулья? Сколько ждать можно?» Грибаков приказал летчику за штурвал садиться, но тот наотрез отказался и ушел. И что? Нашли другого пилота, который не посмел ослушаться, испугался, что полковник ему гадостей наделает. И все!
Тамара Николаевна резко выдохнула.
– Упал самолет в море. Из-за генеральской мебели столько человек погибло. Не стало моего Женечки. А мерзавцы в папахах решили правду скрыть. Родственникам объявили, что солдаты погибли во время учений, дескать, в самолете двигатель отказал. Много ли нам надо? Поверили мы. Но тот летчик, который из-за плохих погодных условий отказался транспортным самолетом управлять, рассказал правду. Генерала все-таки уволили, или как там это у военных называется, а полковника отдали под суд. Но он в тюрьму не сел, испарился из камеры. Убил Женечку, других ребят, а сам на свободе оказался. Я всю жизнь в аптеках работаю, провизор по образованию. Зарплата аховая, чиновных-богатых-знаменитых друзей не имею, жила в «распашонке» двадцать четыре метра площадью, где кухня мне в боках мала… В общем, ничего у меня не было. Как мне за смерть Женечки отомстить? Я только плакала.
Тамара Николаевна схватила со стола карандаш и начала его вертеть.
– В аптеку, где я работаю, мужчина ходил, что неподалеку жил, Петр Юрьевич Венькин. Всегда перед закрытием забегал. Я засов задвинуть хочу, а он говорит: «Простите, Томочка, припозднился». Мы в конце концов подружились, я к Венькиным в гости ходить стала. Жена Петра, Маргоша, постоянно всякие успокаивающие пила. Один раз Петя у меня попросил препарат особого хранения. Я ему ответила: «Мы близкие приятели, могу тебе одну коробочку дать. Да только нельзя такие таблетки без наблюдения доктора принимать. Извини, конечно, но Маргарита уже находится в зависимости от транквилизаторов, почти наркоманкой стала. Понятно, что простые пилюли на нее действовать перестали, поэтому ты просишь «тяжелый» препарат. Но это тупик. Надо не другие снадобья искать, а Риту лечить». И тут он мне рассказал про то, как дочка погибла. А я ему поведала про Женечку. Спустя неделю Петя мне сделал интересное предложение.
