Глава 2
Когда я наконец добралась до ворот, что вели на кухню в доме учителя, прозвонил часовой колокол. Ирса, одна из рабынь, стояла у двери и болтала со слугой мельника. Она рассмеялась, уперев руки в бока, чтобы подчеркнуть свои внушительные формы. Молодой парень, стоявший перед ней, поудобнее перехватил большой мешок, висящий у него за плечом, и развернул плечи пошире. Тут Ирса заметила меня и быстро отступила обратно, укрывшись в тени дома. Кокетливые смешки сменились перешептываниями и сплетнями. Слуга мельника обернулся и уставился на меня, скрещивая пальцы в жесте, защищающем от зла. Я отвернулась и принялась нарочито долго возиться с засовом на воротах. Лучше подождать, пока они с Ирсой не уйдут в кладовую. Когда двор опустел, я медленно прошла на кухню.
Лон, садовник, стоял на земле на коленях и чинил низкую бамбуковую изгородь, окружавшую Сад солнца. Я кивнула ему на ходу, и он помахал мне в ответ грязной рукой. Лон держался особняком, однако всегда вежливо приветствовал меня и даже улыбался Чарту-грязнуле. Увы, мало кто из прочих слуг был столь же добр с нами. Наш небольшой дом разделился на тех, кто верил, будто калека способен стать заклинателем, и тех, кто считал меня жалким ничтожеством. Все слуги знали, что денег у учителя осталось в обрез и на нового ученика их уже не хватит. Если завтра я не стану учеником заклинателя и не обеспечу в будущем хозяину дома двадцатипроцентную долю от всех своих доходов, он в скором времени разорится.
Дверь на кухню была открыта, и я перешагнула высокий порог, который не давал злым духам проникнуть в дом. Меня тут же окутал густой жар, источаемый двумя огромными печами. Тут пахло соусом из кислых слив и запеченной в соли рыбой, вечерней трапезой учителя. Куно, повар, отвлекся от нарезания сельдерея и глянул на меня:
– А, это ты? – С этими словами он вернулся к работе. – Хозяин уже приказал приготовить тебе кашу. – Куно кивком указал на небольшой горшочек, висящий над огнем. – Не вини меня за вкус, когда станешь есть. Все согласно инструкциям.
Моя вечерняя пища. В ходе ритуала очищения мне позволено было съесть лишь одну миску пшенной каши, а затем всю ночь провести в обращенных к предкам молитвах, взывая о помощи и наставлении. Несколько месяцев назад я спросила учителя, имеет ли значение то, что я не знаю своих предков. Минуту он внимательно смотрел на меня, а потом отвернулся и сказал: «Да, и большое». Учитель был очень осторожен, он сказал, что мы должны даже в мелочах следовать традициям заклинателей, чтобы не привлечь излишнее внимание совета. Мне оставалось лишь надеяться, что упомянутый старым Хуаном прецедент, когда ученик выполнил второй обратный порядок, действительно упомянут в исторических свитках. И что учитель успеет найти эту запись.
Скрипучий звук донесся из-за широкого деревянного разделочного стола, что стоял посреди комнаты: это Чарт звал меня со своей подстилки за печью.
– Он тебя ждал, – сообщил Куно. – Весь день у меня под ногами путался. – Он отрубил кончик сельдерея острым ножом. – Скажи ему, что я не слепой и видел, как он лазил за сыром. – Невзирая на то что Куно уже одиннадцать лет проработал с Чартом на одной кухне, повар все равно никогда не говорил с парнишкой напрямую и даже не смотрел на него. Дурная примета.
Я обошла деревянный стол и, опираясь на его край, опустилась на каменный пол рядом с Чартом. Парнишка постучал худым, похожим на птичий пальцем по моему колену и медленно улыбнулся изуродованным ртом.
– Ты правда раздобыл сыра? – тихо спросила я, перемещая вес с больного бедра.
Чарт яростно закивал и раскрыл ладонь, чтобы показать мне грязную сырную корку. Мышцы его горла напряглись, и парнишка попытался заговорить. Я вслушалась в издаваемые им натужные долгие звуки.
– Д… для… кры… сы. – Он вложил корку мне в руку.
– Спасибо, – поблагодарила я, убирая подарок в карман.
Чарт всегда давал мне пищу, которую находил. Или воровал. Он верил, что, если я накормлю большую серую крысу, что жила за кладовой, где я спала, Дракон-крыса отплатит за доброту и выберет меня. Я сомневалась, что столь величественное создание обратит внимание на подобные мелочи, но все равно давала крысе объедки.
Откуда-то из-за спины Чарт вытащил большой ломоть свежего пышного хлеба, покрытого пылью. Хлеба учителя. Я глянула на Куно: повар все еще возился с сельдереем. Я передвинулась вправо, закрывая Чарта, зажавшего в руке хлеб, своим телом.
– Где ты его взял? Куно тебя выпорет, – прошептала я.
– Для… тебя… сегодня только каша… завтра быть голодным. – Он уронил хлеб мне на колено.
Я благодарно кивнула и сунула хлеб к сыру:
– Думаю, в этом вся суть. Чтобы мы были голодными.
Чарт озадаченно скривил рот.
Я пожала плечами:
– Мы должны проявить свою природную силу, придя на церемонию голодными и усталыми.
Чарт поерзал на своей подстилке.
– Глу… по. – Он глубоко вздохнул, а затем прислонился к дровяному ящику и уставился на меня. – Завтра утром придешь… попрощаться? – Чарт взял меня за запястье. – Придешь… попрощаться… перед церемонией? Обещаешь?
Чарт знал, если меня выберут, я уже не вернусь. Адепта забирают прямиком в Зал его дракона. Новый дом. Новая жизнь. Меня прошиб пот, а по телу побежали мурашки: завтра я могу стать учеником заклинателя.
– Обещаешь? – повторил Чарт.
Я кивнула, не в силах говорить из-за вставшего в горле комка.
Чарт отпустил мое запястье, и его рука повисла в воздухе.
– Расскажи… еще раз… какой он… Зал Дракона-крысы.
Я видела Зал лишь однажды. Несколько месяцев назад во время тренировки мастер Ранн провел нас по Кругу драконов, системе залов, опоясывающих внешнюю границу императорского дворца. Каждый зал был расположен строго в том направлении, которому покровительствовал его дракон, и являлся домом и рабочим местом для заклинателя и его ученика. Зал Дракона-крысы располагался на северо-северо-западе круга, и пусть он и не был самым большим и роскошным, все равно своими размерами он в три раза превышал дом учителя. Нам не позволили зайти внутрь, но мастер Ранн разрешил нам передохнуть пять минут в саду, отмечавшем прежнее положении Зала Зеркального дракона. Пятьсот лет назад зал сгорел дотла, в траве виднелись лишь каменные очертания фундамента. Мы с Доллоном прошли по периметру и поразились числу комнат.
Чарт закрыл глаза и приготовился слушать.
– Врата охраняют две серые каменные статуи Дракона-крысы, – начала я, пытаясь вызвать в памяти тот краткий миг, когда я увидела зал. – Они выше меня и вдвое шире. Одна держит в когтях компас заклинателя, другая – три священных свитка. Когда проходишь мимо, статуи следят за тобой каменными глазами. За воротами двор, мощенный одинаковыми темными булыжниками, он ведет к…
– Ума не приложу, чего ты утруждаешься, – раздался голос Ирсы. Я открыла глаза. Рабыня стояла в дверях и отряхивала подол. – Этот уродец тебя даже не понимает. – Она старательно пригладила свернутую в кольцо косу.
Мы с Чартом переглянулись. Слуга мельника явно отправился домой довольным.
– Шл… ю… ха, – громко произнес Чарт.
Ирса скривилась, передразнивая парнишку, и принялась повторять про себя невнятные звуки, сразу не сообразив, что же они означают. Чарт глянул на меня и затрясся от смеха. Я улыбнулась, а Ирса отпрянула.
– Урод! – зло выплюнула она, складывая пальцы в защитном жесте. Затем повернулась ко мне: – Хозяин сказал тебе, как вернешься, идти сразу к нему. – И ехидно прибавила: – Хотя он не ожидал тебя так рано.
– Где он сейчас? – спросила я.
– В Лунном саду. На главной платформе. – Ирса хитро улыбнулась. Она знала, что мне не разрешалось входить в Лунный сад, сам учитель мне запретил. – Он сказал, как только вернешься.
Я схватилась за край стола и поднялась. Послушаться запрета или послушаться приказа немедленно найти учителя? Он не обрадуется, что я так рано вернулась. А уж прочим новостям и подавно.
– Ирса, займись своим делом, – сказал Куно. – Прекрати тратить время попусту, или я тебя поколочу.
Рабыня еще раз злорадно ухмыльнулась, а потом поспешила в темный коридор, связывающий кухню с домом.
В одном из ранних текстов заклинателей говорится: человек, поставленный перед выбором, расплачивается за него своей спиной. Учитель все равно на меня разозлится, войду я в сад или нет. И раз способа избежать его гнева нет, я пойду туда. По крайней мере, наконец я увижу сад, который его так прославил.
– Завтра, – пообещала я Чарту.
Он ответил мне своей застенчивой улыбкой.
Я перешагнула порог и вышла во двор. Слева возвышалась каменная ограда Лунного сада. Низкие кованые ворота изображали застывшего в прыжке тигра. Я пошла к ним, едва волоча ноги, так как предвкушала, какой силы гнев вскоре должен был обрушиться на мою голову. Есть много способов сказать правду – надо просто выбрать тот, который удовлетворит учителя. Сквозь ворота виднелась лишь дорожка, мощенная черным булыжником. Она вела к высокой стене из сланца. По поверхности стены струился искусно имитирующий настоящий водопад, чьи струи падали прямо в белую мраморную чашу.
Учитель создал сад как символ женской энергии, ходили слухи, что в полнолуние это место так красиво, что способно лишить мужчину его сути. Мне всегда было интересно, что в этом случае станет с человеком. Он превратится в женщину или вообще перестанет быть человеком? А может быть, станет кем-то вроде гвардейца теней? Или кем-то вроде меня?
Замка на воротах не было. Я на удачу, а может быть, моля о защите, погладила мощное тело тигра и распахнула створку. Черная дорожка извивалась передо мной, словно река. Ступив на нее, я поняла, в чем дело: камни были выложены так, что постепенно переходили от матовых к полированным, в которых отражалось солнце. На насыпанном по другую сторону песке садовник граблями вычертил причудливые узоры. Я прикрыла за собой ворота и пошла к водопаду. Мои неверные шаги звенели, словно монеты в кошеле. Дорожка заворачивала за стену. На миг я замерла и прислушалась. За плеском воды в мраморной чаше различалось приглушенное журчание другого источника. Больше никаких признаков движения. Однако в глубине сознания я чувствовала тихий гул аккуратно сдерживаемой силы. Я свернула налево и прошла мимо стены в главный сад.
Здесь на песке то тут, то там были разложены черные и белые булыжники, образующие простые узоры, соединенные в сложную систему узкие каналы подходили прямо к деревянной платформе созерцания. Учитель стоял на коленях в самом ее центре, такой же строгий, как и окружающий его пейзаж. Я поклонилась, ожидая ответа. Он не пошевелился. В его худощавом теле я не чувствовала гнева. Я вздрогнула, заметив мелькнувшую над головой тень, посмотрела вверх… Ничего. Ни птицы. Ни облака. Но спазмы и боль в бедре стали как будто легче.
Учитель напрягся:
– Что ты здесь делаешь?
– Мне передали, что вы хотели меня видеть, учитель. – Я склонилась ниже. Боль не возвращалась.
– Почему ты так рано вернулась?
– Мастер Ранн решил, что мне больше не нужны тренировки, – осторожно ответила я.
– Тебе нельзя здесь находиться. Особенно сейчас. Энергии слишком сильны. – Он поднялся одним плавным движением. Потертое серебряное шитье на его тунике сверкнуло на солнце. – Идем, нам надо уходить.
Он протянул руку. Я поспешила навстречу и помогла ему спуститься с платформы.
Учитель замер, все еще держа в руках мою кисть:
– Ты их чувствуешь?
Я посмотрела на его вытянутое лицо. Из-за бритого черепа скулы выделялись еще невероятно сильно.
– Кого?
– Энергии, – с раздражением пояснил он.
Я склонила голову:
– Я чувствую поток энергии, текущей к платформе.
Учитель щелкнул пальцами:
– Это и новичок почувствует. Что-нибудь еще?
– Нет, мастер.
Я соврала, но как я могу объяснить тепло привидевшейся тени? Или мягкое прикосновение, забравшее боль?
Учитель хмыкнул:
– Тогда, возможно, мы преуспели.
Он развернулся и быстро пошел к дому. Я держалась чуть позади, осторожно ступая по гальке. Хотя бы теперь каждый шаг не отдавался болью. Мы миновали простой лунный алтарь – гладкий вогнутый камень, покоящийся на двух камнях поменьше, – окруженный небольшим мраморным амфитеатром. Галечная дорожка расширялась перед другой платформой, которая также служила ступенью в дом. Резные двери были открыты, позволяя увидеть высящиеся до самого потолка полки со свитками, шкаф и стол темного дерева. Библиотека учителя – еще одно место, куда до сегодняшнего дня мне запрещалось входить. Я помедлила, рассматривая полки. Учитель в свое время усердно натаскивал меня в литературе, я прочла все классические тексты и труды заклинателей, но мне хотелось узнать что-то еще.
– Не стой там и не глазей как дурачок, – произнес учитель, протягивая мне руку.
Я помогла учителю ступить на платформу. Рилла, мать Чарта и личная служанка хозяина, вышла из библиотеки и опустилась на колени у порога. Я впервые заметила серебряные пряди в ее аккуратной косе незамужней. Такая прическа считалась позором для зрелой женщины, но Рилла всегда носила ее с достоинством. Учитель протянул служанке ногу, и она сняла с него сперва одну потертую шелковую туфлю, затем другую и аккуратно поставила их на небольшой плетеный коврик.
– Нас не беспокоить, – приказал учитель, снова протянул руку, и я помогла ему переступить порог.
Рилла посмотрела на меня и вопросительно приподняла бровь. Я пожала плечами и, привалившись к косяку, поспешила снять собственные плетенные из соломы сандалии. Мои ноги были в грязи там, где в плетеной обуви были просветы. Я облизнула пальцы и попыталась оттереть ногу, но сделала только хуже.
– Стой смирно, – тихо сказала Рилла, вытащила из кармана кусок ткани и вытерла мою левую лодыжку.
– Ты не должна… – возразила я, пытаясь высвободиться. С тех самых пор, как три года назад с ноги сняли лубки, ее еще никто не касался.
Рилла удержала лодыжку:
– У заклинателей есть слуги. Лучше привыкай. – С этими словами она закончила оттирать грязь. – Теперь давай сюда свои сандалии и проходи.
Четыре года назад, когда я появилась на пороге этого дома – полуголодная, измученная, готовая ради еды и тепла притворяться мальчишкой, – Рилла была единственной, кто позаботился обо мне. Сперва я думала: мол, это потому, что я калека, как и ее сын, но потом поняла – Рилла отчаянно желала учителю успеха. Ей хотелось, чтобы он во что бы то ни стало подготовил успешного кандидата.
– Никто не оставил бы нас в своем доме, – однажды призналась она, гладя пыльные волосы Чарта. – Я видела здесь множество ребят, Эон, но ты наша лучшая возможность. Ты особенный.
Я тогда решила, будто она разгадала мой секрет. Но нет, мне удалось обмануть и ее. Но даже если бы Рилла знала правду, то никому бы ее не рассказала. Она была слишком привязана к учителю, благодарна ему за снисходительное отношение к Чарту, и чувство признательности удерживало ее от дурных поступков лучше любых бумажных договоров.
Я протянула служанке сандалии и благодарно улыбнулась. Рилла погнала меня в библиотеку.
– Закрой дверь, Эон, – сказал учитель. Он стоял у шкафа и перебирал ключи, что носил на шее на красной шелковой ленте.
Я заперла двери и стала ждать дальнейших указаний. Учитель оглянулся и кивнул в сторону кресла для посетителей, стоявшего перед столом.
– Садись, – велел учитель, снимая один из ключей.
Сесть? На кресло? Я глянула на учителя – он вставлял ключ в замок. Я правильно расслышала? Пройдя по мягкому толстому ковру, я робко коснулась спинки кресла, ожидая гневного оклика. Ничего. Я снова посмотрела на учителя. Он держал в руках кожаный кошель и небольшую черную керамическую чашку.
– Я сказал – садись, – приказал учитель и закрыл дверцы шкафа.
Я примостилась на самом краешке кожаного кресла и что было сил вцепилась в резные ручки. Я всегда представляла, каким же оно должно быть удобным, но на поверку кресло оказалось жестким, и мое покалеченное бедро тут же заныло. Я поерзала, пытаясь снова поймать то тепло, которое ощутила в саду, но оно пропало. Тогда я глянула на закрытые двойные двери, представляя себе строгую красоту сада. Неужели он забрал мою боль? А вдруг его лунная энергия воззвала к моей скрытой сути? Я поежилась. Учитель прав: нельзя больше туда заходить. Не перед церемонией.
На столе передо мной лежали две небольшие, покрытые черным лаком посмертные таблички. Я попыталась прочесть вырезанные на них имена, но не разобрала перевернутые вверх ногами иероглифы. Учитель сел в кресло напротив меня и пристроил кошель и чашку рядом с табличками.
– Итак, завтра… – начал он.
Я кивнула, не отрывая взгляда от стола.
– Ты готова. – Утверждение, не вопрос, но я снова кивнула.
В голове пронеслись слова старого Хиана. Пора спросить учителя о Втором обратном порядке Дракона-лошади.
– Сегодня я ходил к колдунье, – тихо продолжал учитель.
Я так удивилась, что отважилась посмотреть ему прямо в глаза. Колдуньи работали с травами, зельями и, по слухам, могли общаться с душами неродившихся детей.
– Она дала мне это. – Учитель подтолкнул кошель ко мне. – Если пить его содержимое каждое утро вместе с чаем, лунная энергия остановит свое течение. Но снадобье можно принимать лишь три месяца подряд. Потом оно превратится в яд и уничтожит твое тело.
Я сгорбилась.
– Твой лунный цикл надо остановить на время церемоний, – продолжил учитель. – И если завтра ты преуспеешь, то…
– У меня скоро пойдет кровь, – прошептала я.
– Что?
– Все признаки налицо. – Я опустила голову ниже. – В этом месяце раньше. Я не знаю почему.
Учитель сжал край стола. Его гнев словно повис в воздухе между нами.
– Уже началось?
– Нет, но у меня…
– Тихо, – прервал он, взмахнув рукой. – Если не началось, то еще не все потеряно. Она сказала, что снадобье надо принять до нового цикла. – Учитель взял кошель. – Ты должна выпить его сейчас же.
Он откинулся в кресле и дернул шнур колокольчика, свисавший рядом со столом. Почти сразу же дальняя дверь открылась, вошла Рилла и поклонилась.
– Чай, – приказал учитель.
Рилла снова поклонилась, вышла и тихо прикрыла за собой дверь.
– Простите, мастер, – сказала я.
– Будет крайне досадно, если прихоти твоего тела сведут на нет четыре года усилий. – Учитель в задумчивости сцепил пальцы. – Я не знаю, почему ты, Эон, наделена даром полного видения. Возможно, так решили боги. Да и как еще объяснить мою глупость, когда я, разыскивая достойных кандидатов, опустился до того, чтобы проверить девушку? Это против всех законов. – Учитель покачал головой.
Я знала, что он прав. Женщина не имеет силы. А если и имеет, то заключается она во внешности, а не в духе. И уж точно не в разуме.
– Но у тебя больше мощи, чем у всех заклинателей, вместе взятых, – продолжил он. – И завтра она привлечет Дракона-крысу.
Я отвела взгляд, пытаясь скрыть внезапно нахлынувшее сомнение. А если учитель ошибается?
Он наклонился ближе:
– Когда дракон выберет тебя, то настанет пора заключить сделку. Тут я тебе не советчик: у каждого зверя и каждого ученика она своя. Могу лишь сказать, дракон станет искать в тебе нужную ему энергию, и если найдет ее, то надолго свяжет твою жизнь со своей.
– Какую именно энергию, учитель?
– Как я уже сказал, у каждого она своя. Однако она непременно должна быть связана с одной из семи точек силы.
Учитель в свое время объяснил мне, что это за точки: семь шаров невидимой энергии, образующих цепь от основания позвоночника до макушки. Они регулируют поток хуа, жизненной силы, протекающий как по физическому, так и астральному телу. Похоже, слухи оказались правдивы, заклинатели действительно отдают часть своей энергии дракону. Неудивительно, что они так быстро стареют.
– Когда Дракон-тигр выбрал меня, – продолжил учитель, – он потребовал энергию, с которой добровольно не расстанется ни один мужчина. – Учитель посмотрел мне в глаза, а затем отвел взгляд. – Поэтому будь готова к тому, что легко ты своего не получишь. Нельзя получить силу дракона, не отдав ему взамен что-то очень ценное.
Я кивнула, хотя не совсем понимала, о чем учитель говорит.
– Когда ты заключишь сделку и станешь адептом Дракона-крысы, мы должны быть еще осторожнее. Тебе нельзя оступиться, Эон, или мы оба погибнем.
И тут в глазах учителя отразилась смесь страха и надежды, и я знала, что в моих он увидел то же самое. Дальняя дверь снова отворилась. Учитель выпрямился. Вошла Рилла, неся перед собой черный лакированный поднос с чайными принадлежностями, который поставила на стол.
– Пить будет только Эон, – сказал учитель.
Рилла поклонилась, развернула круглую золотистую подставку и положила ее передо мной. Неизвестный мастер аккуратно изобразил на подставке компас заклинателя с двадцатью четырьмя кругами управления энергией. Как кандидата меня обучили первому и второму – основным точкам, обозначающим зверей драконов, – но только адепты знали, как использовать остальные. Я наклонилась ближе, коснулась крысы, нарисованной почти у вершины второго круга, и послала еще одну беззвучную мольбу дракону: «Выбери меня». Затем, чтобы завершить молитву, провела пальцем по изображениям всех двенадцати животных в порядке их восхождения. Крыса, Бык, Тигр, Кролик, Дракон…
Крыса вертится, дракон учится, империя горит.
Жестокие слова эхом зазвенели в моем сознании. Желудок скрутило. Я ахнула и отдернула руку как раз тогда, когда Рилла поставила в центр подставки красную чашку. Служанка обеспокоенно глянула на меня.
– Что ты делаешь, Эон? – резко спросил учитель.
– Ничего, учитель. – Я виновато опустила голову, прижимая руку к животу.
Видимо, я прочла это в одном из текстов заклинателей: там было полно странных изречений и плохих стихов.
– Тогда сиди смирно.
– Да, учитель. – Я осторожно вздохнула.
От боли остались лишь жалкие отголоски. У меня еще никогда не было таких сильных приступов – может, чай колдуньи избавит меня от них. Рилла взяла с подноса небольшую жаровню с горячими углями, поместила ее на столе и поставила сверху чайник с горячей водой.
– Я сам приготовлю чай, – сказал учитель.
Я зябко поежилась. Рилла кивнула и поставила перед учителем глубокую чашу с небольшой бамбуковой метелочкой. Учитель махнул на дверь:
– Можешь идти.
Служанка поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты.
Учитель дождался, когда Рилла закроет дверь, а затем взял кошель и распутал кожаные завязки.
– Принимать надо по одной щепотке, – велел он, бросая в чашу для смешивания серо-зеленый порошок. – И не используй кипяток, иначе сведешь на нет всю силу трав. – Учитель снял чайник с жаровни и налил в чашу немного воды. Пара движений метелочкой – и снадобье растворилось. – Дай мне свою чашку.
Я повиновалась.
Учитель ловко налил мутную жидкость и вернул мне чашку:
– Колдунья сказала, лучше пить залпом.
Я уставилась на темную поверхность, разглядывая свое отражение.
– Пей.
Напиток пах мокрыми листьями и гнилью. И правда, такое зелье во рту лучше слишком долго не держать. Масляная горечь окутала нёбо. Я зажмурилась, борясь с позывом выплюнуть снадобье.
– Хорошо, – кивнул учитель.
Я поставила пустую чашу обратно на золотистую подставку. Учитель завязал кошель и передал его мне:
– Держи его в укромном месте.
Я убрала кошель в карман, туда, где уже лежали сыр и ломоть хлеба.
– Я позаботился о совете, ты сумеешь миновать его, – сообщил как бы между прочим учитель. – Знаешь, что это такое? – Он постучал пальцем по запечатанной крышке черного керамического сосуда.
– Нет, учитель.
Он медленно повернул сосуд, и я увидела белые иероглифы, обозначающие мое имя.
– Это сосуд-доказательство. Согласно записям совета, ты теперь лунная тень.
Я уставилась на учителя. Каким-то образом ему удалось зарегистрировать меня как лунного евнуха – мальчика, кастрированного до наступления половой зрелости ради благополучия и процветания семьи. Этих созданий никогда не касались мужчины, а потому лунные евнухи навечно сохраняли ту же физическую форму, что и в юности. Я присмотрелась к сосуду. Подобного я еще никогда не видела, знала лишь, что внутри хранится мумифицированное доказательство «проведенной» надо мной операции. Без него тень не получит выгодной должности. Если не похоронить сосуд вместе с владельцем, то несчастный не сможет вернуться в этот мир в целости. Что за евнух согласился бы расстаться с подобной ценностью? Ответ один – тот, кто уже умер.
– Учитель, – прошептала я. – Это принесет нам несчастье.
Он нахмурился и твердо ответил:
– Благодаря этому на твое телосложение и голос не станут обращать внимания. А злых духов можно умилостивить монетами. – Учитель взял сосуд и указал на свежий слой воска вокруг крышки. – Согласно записям, тебя уже осмотрели и признали настоящей тенью. Когда завтра тебя выберут и поселят в Зале Дракона-крысы, я перестану быть твоим покровителем. Используй статус тени и свою увечность, чтобы никто не видел тебя без одежды.
Я склонила голову. Считалось дурной приметой мыться или спать в одном крыле с калекой. А калека-евнух – еще хуже. Учитель обо всем позаботился. Но оставалась еще одна проблема.
– Учитель?
– Да? – Он поставил сосуд обратно на стол.
– Я сегодня говорила с оружейником Хианом. Он передавал вам привет. – Я нервно сцепила руки на коленях.
Учитель кивнул:
– Надеюсь, ты поблагодарила его за вежливость.
– Да, учитель. – Я сглотнула. В горле пересохло, и говорить стало трудно. – Он…
Учитель подтолкнул ко мне две посмертные таблички.
– Твои предки, – резко пояснил он. – Чтобы было, кому сегодня молиться. Они были всего лишь жалкими, никчемными женщинами, но это лучше, чем совсем ничего.
До меня лишь минуту спустя дошло, что он сказал.
– Мои предки?
На одной табличке было вырезано имя Чарра, на другой – Кинра. Я потянулась к ним, но замерла и посмотрела на учителя, ожидая разрешения.
– Да, они твои, – кивнул он. – Я отыскал их у твоего предыдущего хозяина. Когда он купил тебя у твоих родителей, твоя мать настояла, чтобы таблички остались при тебе.
Я погладила гладкую табличку Чарры. Никаких украшений, только имя и простая окантовка. Мне их оставила мать. Я быстро сморгнула набежавшие слезы и стиснула зубы, чтобы не заплакать. Табличка Кинры выглядела старой и потертой. Под именем виднелось изображение какого-то животного. Кем были эти женщины? Моими бабушкой и прабабушкой?
Когда я подняла голову, учитель внимательно смотрел на меня.
– Молись сегодня как следует, Эон, – тихо произнес он. – Мы не можем проиграть. – И махнул на таблички. – Ступай сооруди алтарь и приготовься к ритуалу очищения. Если что-то понадобится, обращайся к Рилле.
Он отпускал меня, но впервые за четыре года я не послушалась. Не сводя взгляда с резной таблички Кинры, я попыталась облечь свой вопрос в слова.
– Я сказал, ты можешь идти, Эон.
Я не пошевелилась.
Учитель хлопнул ладонью по столу. От резкого звука я подскочила, но потом упрямо вцепилась в ручки кресла, радуясь их прочности.
– Учитель… – хрипло начала я. – Оружейник Хиан сказал, что Третий порядок Зеркального дракона можно заменить Вторым обратным Дракона-лошади. Это правда?
– А что?
Его голос опасно напрягся, но мне надо было знать.
– Я не могу выполнить Третий порядок Зеркального дракона, учитель. Из-за ноги. Если бы я могла…
Он вскочил, но я оказалась в ловушке кресла. Удар пришелся по уху, моя голова дернулась и впечаталась прямо в резную спинку.
– И ты говоришь мне об этом только сейчас?!
Лицо от уха до подбородка жгло. Я скрючилась от боли в ребрах, пытаясь уклониться. Удары сыпались на бедро, плечо, спину – на все тело.
– Ты нас уничтожила! – прошипел учитель.
– Хиан сказал, что вы знаете о прецеденте, – выдохнула я. – Пожалуйста…
Сквозь слезы я увидела, как он снова заносит руку. Зажмурилась и опустила голову. Тело ждало удара, весь мир сузился до кулака мастера.
Ни удара.
Ни боли.
Я открыла глаза.
Он пропал. Я огляделась. Учитель стоял у дальней стены и лихорадочно перебирал свитки. Я осторожно выпрямилась и пощупала ребра, скривилась, наткнувшись на наливающийся синяк.
Учитель выудил из кучи свитков нужный:
– Хроники Детры. Это должно быть здесь.
Он вытряхнул бесценный свиток и отбросил деревянный тубус. Тот с грохотом упал на пол. В несколько шагов учитель оказался у стола и развернул свиток во всю длину. Бумагу испещряли ровные ряды каллиграфических строк.
– Что именно сказал Хиан?
– Он сказал, что уже был случай, когда Третий порядок Зеркального дракона заменяли Вторым обратным Дракона-лошади, и что Ранн поступает неправильно, раз не сказал мне этого. – Лицо учителя потемнело. – Еще он сказал, что вы один из лучших историков и должны знать об этом случае, – поспешно добавила я.
Мгновение учитель смотрел на меня, а затем снова вернулся к свитку, водя пальцем по строкам. Я застыла, вглядываясь в его бледное, изнуренное лицо и надеясь увидеть на нем выражение радости, которое непременно появилось бы при удачной находке.
– Альтернативный порядок был в ходу пятьсот лет назад, до того как мы потеряли Зеркального дракона, – наконец произнес учитель. – С тех пор к нему никто не прибегал.
– Значит ли это, что его нельзя использовать? – прошептала я.
Учитель вскинул руку:
– Тихо. – Он снова принялся разглядывать свиток. – Я не вижу никаких препятствий к его использованию. – Учитель покачал головой. – Нет, никаких препятствий. О нем просто забыли на пятьсот лет. – Учитель глянул на меня, в его глазах горел огонь. – Это добрый знак. Это должен быть добрый знак.
Я села ровно, свежие синяки тут же заныли.
– Я уже умею делать Второй порядок Дракона-лошади, учитель. Мне лишь надо отработать связующие фигуры.
– Путь надо сгладить, – пробормотал учитель, сворачивая свиток, а затем дернул шнурок. Дверь открылась, на пороге снова показалась Рилла. – Вызови рикшу, мне срочно надо в Совет, – приказал учитель и повернулся ко мне: – Ступай и упражняйся. Ты знаешь, что стоит на кону.
Я согнулась в кресле, одновременно изображая глубокий поклон и пряча счастливую улыбку. Учитель разрешил мне провести Второй обратный порядок. У меня по-прежнему есть шанс.
