Людвиг Эрхард: благосостояние для всех и цена компромиссов
Нулевые годы… Это не о России, которая пухла от денег в начале нынешнего века. У Германии были собственные «нулевые годы», когда страны вообще не существовало. На карте мира была территория. О ней говорили: «Это куча мусора, в которой копошатся 40 млн голодных немцев».
Территория из четырех оккупационных зон. Союзники — победители во Второй мировой считают, что государства на ней больше не должно появиться. Их цель — «уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир всего мира».
В стране, которая стала «бывшей», ужасающая нищета. И страх… Страх еще не забытых бомбардировок, страх наказания всей нации за содеянное нацистами, всех немцев — непричастных, искалеченных, выживших, которых ненавидит весь мир. «Это было время, когда в Германии… на душу населения приходилось раз в пять лет по одной тарелке, раз в 12 лет — по паре ботинок, раз в 50 лет — по костюму… Только каждый пятый младенец мог быть завернут в собственные пеленки, и лишь каждый третий немец мог надеяться быть похороненным в собственном гробу», — писал годы спустя Людвиг Эрхард, автор «немецкого чуда».
На чудо ему потребовался ничтожный срок — каких-то 15 лет. За эти годы Германия создала высокоразвитую экономику. Сравнялась с Америкой по уровню достатка населения, хотя на американскую землю за годы войны не ступила нога вражеского солдата, не упало ни единой бомбы, и она вышла из войны мощнейшей державой мира.
В сегодняшней Германии все партии объявляют себя «единственно верными последователями» Эрхарда, хотя их всех, кроме социал-демократов, и на свете-то не было в его время. Газеты пишут, что Людвиг Эрхард присутствует в бундестаге, как будто он по-прежнему депутат парламента.
При жизни же он больше сталкивался с сопротивлением, чем с любовью. Развивать страну союзники не собирались, наоборот, еще на Ялтинской конференции будущих победителей они решили, что потенциал расчлененной страны не должен превышать половины от довоенного — чтобы немцы даже не помышляли ни о каких реваншах. А когда из четырех оккупационных зон все же сложились аж сразу две страны, выяснилось, что немцы Западной Германии — ФРГ — хотят вовсе не борьбы за место под солнцем в рыночной конкуренции, которую предлагал им Эрхард. Они истосковались по справедливости и хотят социализма.
На протяжении всей своей политической жизни Эрхард должен был преодолевать сопротивление оппонентов. Хотя политиком он был скорее плохим: слишком прямолинеен, не умел бороться за власть и не очень-то ею дорожил. Он был технократом. Но его политика на каждом витке давала ощутимое улучшение жизни немецких семей, и этим он сплотил нацию. Несмотря на все различия во взглядах, часто казавшихся непримиримыми, народ не мог не признать, что из изгоя Европы страна превратилась в ее экономического лидера.
