Русские промышленники: дело, процветающее и сегодня
Кто из нас не просыпался по ночам от мучительной мысли: «Где взять деньги?» В голове роятся планы, рождая бессонницу, тут же тысяча «но»… Нет стартового капитала, на работе продвижения не получить, а где другую взять? Теоретически вроде можно придумать, как заработать, а практически… Погорюешь, что нет денег, да и заснешь. А утром…
Идешь по тротуару, а мимо шуршат «мерседесы». В Москве по крайней мере их столько развелось! И откуда у честных людей может взяться столько денег? Ясное дело — жулики. Так рождается социальная неприязнь. А от нее до неприязни к богатству как таковому уже рукой подать. И грязным занятием кажется уже все, что с каждым годом увеличивает количество нулей на банковском счете. И уже ничего не нужно, потому как все равно ничего не выйдет. Уже скорей домой после постылой работы, включить телик, на диван завалиться…
Люди в гораздо более сложных условиях еще 150 лет назад умудрялись праведным трудом создавать состояния. Для себя, конечно, но попутно они умножали и богатство общества. Любили ли их тогда? Во всяком случае никто особо не ценил их достижения, даже самые что ни на есть «мыслящие». Хотя Витте не раз повторял: «Ни одно государство, даже самое могущественное, не в силах созидать капиталы». Капитал делают люди.
Строгановы, Демидовы, Морозовы, Рябушинские, Мальцовы, Солдатенковы, Крестовниковы, Красильщиковы, Хлудовы, Боткины, Алексеевы… Третьяков, Путилов, Мамонтов, Смирнов, Елисеев… А еще иностранцы, ставшие русскими, связав жизнь с развитием России и отдав ей все свои силы, — Кноп, Хьюз, Мозер, Гартлей. А также Нобель — да-да, брат того самого человека, который премию учредил.
К этим фамилиям можно добавить еще несколько десятков, самые яркие выбрать трудно. Важно другое: крупными промышленниками становились отнюдь не сливки российской знати. Та витала в эмпиреях прошлого, видела себя помещиками, которым на роду написано, что крестьяне всегда будут обеспечивать им привычный доход. В общественных отношениях и к концу периода реформ Витте — Столыпина царила несвобода. Но предприимчивых людей всегда немало, и уже в тогдашней России они выискивали любую возможность, чтобы сколотить собственное, пусть и маленькое, дело, влезть в торговлю, в посредничество, заняться чем угодно, а главное — самим устраивать свою жизнь и находить свой путь к деньгам.
Маркс подчеркивал, что его формула товарного обмена «товар — деньги — товар» — абстракция. Она помогает понять превращение денег в капитал, когда на деньги покупается особый товар — рабочая сила, дающая капиталу прибавочную стоимость. В реальной истории Запада капитал редко развивался таким путем — долго, жизни может не хватить. Капитал там возникал прежде всего в процессе, который Маркс назвал «первоначальное накопление». Самый известный пример — массовый сгон крестьян с земли в Англии XVII века. Их земли превращали в крупные пастбища для овец, и капитал рос как на дрожжах на производстве и торговле шерстью. Огромная же масса крестьян, у которых отняли землю, становилась пролетариатом.
А вот в России формула «товар — деньги — товар» была не такой уж абстракций. В стране не прошла буржуазная революция, никто не расчистил капиталу дорогу. И крестьян никто с земли не сгонял, наоборот, вязали по рукам и ногам сначала крепостничеством, потом общиной.
Казалось бы, откуда же взяться капиталу? А вот взялся, как ни странно! Наверняка были и помещики, которые не хотели жить, перезакладывая имения, беднея и беспомощно тоскуя, как чеховские сестры, — «в Москву, в Москву!..» — а впрягались в работу, принимаясь за совершенно новое для себя дело. Но что-то история о таких случаях умалчивает — буквально раз-два, да и обчелся. Зато крестьяне, которые не хотели прозябать, цепляясь за землю, мещане, стремившиеся к достатку, шли именно тем медленным путем, буквально по формуле «товар — деньги — товар», по крупицам складывая свое дело. Выгрызали зубами право на него, не загадывая, хватит им на это жизни или не хватит. Как же велика тяга человека к осмысленному труду, собственности и деньгам!
