Глава 5

Пока дядя меня куда-то вел, я осматривал дом и удивлялся, что здесь живут лишь отец дяди и его мать — слишком много пространства для двух человек. Дедом я местного хозяина не считал — после рассказа дяди Ичиро о том, как маму выгнали из дома, теплых чувств к нему у меня не было. Думаю, дядя и не стал бы рассказывать, но учитель как-то раз решил уточнить — а знаю ли я почему… Видимо, именно он потребовал у дяди прояснить мне ситуацию, а иначе не факт, что я дождался бы объяснений. При этом, упоминая своего отца, дядя постоянно делал упор на то, что он мой дед, так что, сдается мне, надежды помирить нас он не терял.

Меня поначалу удивило, что по пути нам никто из людей не встретился, но дядя пояснил, что мы пришли сюда за два часа до назначенного срока, поэтому никого из гостей еще не было. Я не терял времени, незаметно разглядывая дом его отца. Повторюсь, он был слишком большим. Боюсь представить, сколько тут туалетов, а их количество у меня почему-то ассоциировалось с аристократической чванливостью. Один — нормально, два — еще туда-сюда, но вот больше — уже показуха. А уж сколько здесь было духов… и я еще считал, что у нас их много. Здесь присутствовали ёкай всех форм и размеров — от маленьких прозрачных пузырей, стаями летающих по дому, до чего-то по-настоящему огромного, мелькнувшего в окне. Особенно меня впечатлил звероподобный тип, прохаживающийся по коридору и держащий на плече огромную бензопилу.

Нет, здесь я точно не хотел бы жить.

Отца дяди мы нашли в каком-то огромном зале, который был заставлен скульптурами людей и различных чудовищ.

— Здравствуй, отец, — произнес дядя, когда мы подошли к старику.

Он тут был совершенно один и при нашем приближении даже не повернулся, рассматривая статую двухметровой медузы, которая, казалось, вот-вот оживет и проглотит старика своей раскрытой пастью.

Бросив на нас взгляд, он вновь отвернулся к статуе, одновременно с этим бросив:

— Ну здравствуй. Зачем драбла с собой притащил?

— Потому что он мой племянник, — ответил дядя спокойно.

— И драбл, — бросил через плечо старик.

— Это не имеет значения, — произнес дядя.

— Очень даже имеет, — все же развернулся к нам отец дяди. Точнее — к нему. Меня он игнорировал. — Я могу многое сказать по этому поводу, — продолжил старик, — но если ты такой сентиментальный, лучше подумал бы о том, каково ему здесь будет.

— Пусть только попробуют обидеть Кеншина, — поджал дядя губы.

— Обидеть… — повторил за ним старик, словно пробуя слово на вкус. — Забавное определение. А ты доказать-то сможешь, что его обидели?

А вот на это дядя не ответил. Лично я не понял, как возможно обидеть так, что этого нельзя будет доказать, но они взрослые — им виднее.

— Не поприветствуешь собственного внука? — решил сменить тему дядя.

— А нужно ли? — глянул на меня старик лениво и, переведя взгляд на дядю, продолжил: — Никчемный сын глупой дочери. Скажи спасибо, что я не выкинул его из своего дома.

Вот честно, я обиделся. Не стоило ему трогать маму.

— У меня есть дядя, а кто есть у тебя? — спросил я по возможности спокойно.

— Кеншин, — остановил меня дядя Ичиро и бросил отцу: — Мальчик прав, этак ты скоро и без сына останешься.

— Какие мы суровые, — усмехнулся старик. — Идите, — махнул он рукой, отворачиваясь, и добавил напоследок: — Если бы не ты, мальчишка, у меня и сын был бы сыном, и дочь бы никуда не ушла.

— Не перегибай палку, отец, — произнес сурово дядя. — Пойдем, Кен-чан. Пусть этот старикашка и дальше тут пылится.

Когда мы вышли из зала, я виновато произнес:

— Простите, дядя Ичиро, я правда не хотел влезать в разговор, но он…

— Забудь, — прервал меня он. — Не стоило вообще тебя к нему вести. И на что я только надеялся? — спросил он сам себя. — Ладно, пойдем лучше переоденемся к празднику.

Одели меня по всем канонам японского праздничного этикета — два слоя кимоно, штаны-хакама, халат-хаори, на поясе — белый помпон под названием хаори-химо, двухпальцевые носки — таби, ну и сандалии-зори. Все — серо-белого цвета. Еще и тяжеленный веер в руки сунули. Выглядел я в таком наряде, по моему скромному мнению, весьма представительно, даже несмотря на возраст. И дядя это подтвердил.

— А тебе идет, — покивал он, осматривая меня. — Все девчонки сегодня твои.

— А зачем они мне? — удивился я.

— Мм… — не нашелся что ответить дядя. — Властвовать и доминировать? — пробормотал он тихо. — Ладно, проехали. Пойдем, познакомлю тебя с бабушкой. Она в отличие от деда всегда была на твоей с мамой стороне. Стоп, чуть не забыл, — замер он на секунду. После чего, подойдя к одному из множества столиков той комнаты, где меня одевали, достал что-то из шкатулки. — Вот, — прикрепил он к моему уху клипсу. — Этот артефакт позволит тебе понимать любой из существующих языков, кроме магических. А если у другого человека есть такой же артефакт, то вы и общаться сможете. Но я удивлюсь, если у кого-то из гостей не будет чего-то подобного.

Пожилую женщину в красно-белом кимоно, которой, как я позже узнал, недавно стукнуло пятьдесят четыре года, мы нашли на одном из островков местного озера, где она украшала беседку. Не лично, как вы понимаете, с помощью какой-то безликой тени. Впрочем, заметив наше приближение, она не стала дожидаться, пока мы подойдем, а пошла навстречу, так что встретились мы посреди небольшого моста.

— Ичиро, — обняла она дядю, — как же я соскучилась.

— Мы же вчера виделись, — усмехнулся на это дядя.

— Эх вы, мужчины, не понимаете материнского сердца, — покачала та головой. — А это, значит, маленький Кеншин? — спросила она, глядя на меня с улыбкой. — Какой же ты красавчик! — приобняла она меня, слегка наклонившись.

— Здравствуйте, Чинатсу-сан, — поклонился я, когда меня наконец отпустили.

— Ох, какой вежливый малыш, — приложила она ладонь к щеке.

— А я вас помню, — произнес я неожиданно даже для самого себя. — Вы приходили к маме два года назад.

Почти сразу после того, как я впервые познакомился с учителем. Улыбка женщины стала немного грустной после моих слов, и, проведя рукой по моим волосам, она произнесла:

— Прости, что приходила так редко.

Я, честно говоря, помню только про один раз, но дядя вон тоже говорил, что часто навещал нас раньше. И еще одно — Чинатсу-сан была очень похожа на маму. Да, старше, но даже так эта «похожесть» меня сильно смущала.

— Не грустите, Чинатсу-сан, — улыбнулся я ей. — Вы слишком похожи на маму, а она никогда не грустила.

Сначала она прикрыла глаза, потом поднесла к ним руку, глубоко вздохнула и, вновь посмотрев на меня, сказала:

— Ты прав, Кен-чан, оставим грусть на потом, ведь сегодня у нас праздник.

— Дети… — раздалось чуть сбоку от нас. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. — Всегда поражался их влиянию на взрослых.

— Не подкрадывайся, Кёсахан, — приложила руку к груди Чинатсу-сан, — у меня чуть сердце не остановилось.

Появившийся мужчина был откровенно странным. Крупный, в китайском ципао, с волосами цвета золота, которые стояли торчком, словно шипы. Завершали композицию черные очки как у слепых.

— За столетия, что я тут обитаю, Чи-тян, у меня сложилось устойчивое мнение — дети слишком раздражающие существа, чтобы беспечно перемещаться у них на глазах.

После его слов и дядя, и даже Чинатсу-сан немного засмущались.

— Ты просто слишком добрый, Кёсахан, — решила ответить Чинатсу-сан. — Кстати, знакомься — мой внук Кеншин.

— Приятно познакомиться, Кёсахан-сан, — поклонился я.

А когда разогнулся, он стоял вплотную ко мне. Наверное, только опыт долгого сокрытия своей способности видеть духов позволил мне не отшатнуться от неожиданности.

— Знакомый запах, — произнес он, поведя головой и слегка наклонившись ко мне. — Или не запах… О-о-о! Вспомнил! — выпрямился Кёсахан и, посмотрев сначала на Чинатсу-сан, а потом на дядю, продолжил: — До того как попасть в этот мир, я обитал в другом. Именно там я перешагнул ступень развития, став великим духом. — Он дух? Я был удивлен. Но после того как он медленно снял очки, за которыми прятал не имеющие зрачков слегка светившиеся золотые глаза, пришлось признать, что это похоже на правду. И, черт возьми, он сказал — великий дух?! — В том мире обитают воистину могущественные маги, не то что здесь, но это и понятно, учитывая, с какими монстрами в человеческом обличье им приходится иметь дело, — и, вновь глянув на меня, усмехнулся: — Похоже, сын Ханы-тян все-таки может попасть под выбор.

— Нет! — воскликнули дядя и Чинатсу-сан одновременно.

— Это не остановить, — продолжал усмехаться Кёсахан-сан. — Сама реальность трещит вокруг парня. Даже если вы запрете его в подвале, это лишь ускорит развитие Кеншина.

— Да о чем ты вообще говоришь?! — громко спросила Чинатсу-сан и, повернувшись к дяде, спросила: — Ичиро, ты понимаешь, о чем он?

— Я тебе потом расскажу, мам, — ответил он, не отрывая взгляда от Кёсахана-сана.

— Не волнуйся, — произнес тот, глядя на него, — я не собираюсь трепаться об этом. Думаю, даже твоему отцу лучше ничего не знать. Но потом… потом ты мне обязательно расскажешь, как же так получилось, что в этом мире появился адепт Воли.

— Расскажу, — вздохнул дядя, расслабляясь. — Куда же я денусь.

— Раньше, — перевел на меня взгляд Кёсахан-сан, — я был слишком слаб, чтобы сойтись с такими, как ты, в бою, но теперь… С нетерпением жду, когда ты достигнешь предела в своем развитии.

— Кёсахан… — произнес угрожающе дядя.

Я не совсем понял, что сейчас происходило. Нет, я совсем не понял. Но вот то, что этот дядька бросил мне вызов, до меня дошло.

— У меня нет предела, Кёсахан-сан, — ответил я, глядя ему в глаза.

Ведь учитель тоже всегда хвалится, что нет предела его совершенству, так чем я хуже?

— Ха? Ха-ха-ха! — засмеялся великий дух. — Ха-ха-ха… ох, не могу, — покачал он головой, все еще посмеиваясь. — Предел есть у всего, дитя. Запомни это.

А вот на этот счет у учителя вполне четкая позиция.

— Кроме человека, — ответил я все так же серьезно. — Если он найдет свой путь.

Улыбка с лица Кёсахана-сана исчезла очень быстро. Просто раз — и нет ее.

— Вот и посмотрим, — бросил он, поднимаясь в воздух, где просто растворился, превратившись в дым.

Целое облако дыма. Огромное облако дыма, из которого появился такой же огромный дракон золотого цвета. Китайский, с пушистой кисточкой на кончике длинного хвоста. Сделав над нами пару кругов, он полетел куда-то по своим делам, постепенно растворяясь в воздухе.

— Круто… — произнес я с поднятой головой.

— Ну, теперь мне скажут, о чем говорил Кёсахан? — спросила строго Чинатсу-сан.

— Нет, — ответил дядя Ичиро. — Это дракон может закрыть нас от подслушивания, а я на такое не способен.

— Да кто нас здесь подслушает? — удивилась Чинатсу-сан.

— Да вон хотя бы тот дух, — кивнул дядя на ту самую тень, которой управляла Чинатсу-сан до нашего прихода.

— Да? — добавила она скепсиса в голос. — И кому же он…

— Отцу, — прервал ее дядя Ичиро.

Чинатсу-сан хотела что-то ответить, но все же промолчала. Я на все это реагировал наплевательски — если дяде хочется поиграть в секретность, пусть делает что ему угодно, мне же был интересен именно дракон.

— Дядя Ичиро, а это правда был великий дух?

— Правда, — ответил он мне. — Пойдемте лучше во двор, а то скоро уже начнут гости прибывать.

Когда появились первые гости, дядя оставил меня с местной дзашики-вараши, приятной молодой женщиной лет двадцати на вид. Доброй. Кокиримунэ-сан — молчаливая, сестры в корейском доме дяди — веселые и общительные, а Тетте-сан — добрая. Я весьма удивился, когда узнал, что она была стара уже во времена своей привязки к поместью Окава, а это, на секундочку, шестьсот лет назад случилось. Очень старая — и очень могущественная в своем месте силы. То есть здесь.

— Вы нравитесь духам, молодой господин, — произнесла она с улыбкой, после того как отогнала от меня какого-то летающего змея с крылышками.

Вот уж никогда не замечал.

Когда начали прибывать гости, мы с Тетте-сан находились на заднем дворе поместья, куда все и проходили, после того как перекинутся парой фраз с дядей, встречавшим их на входе. В передвижениях меня никто не ограничивал, хоть я и не стремился побывать в каждом уголке. В основном, конечно, из-за отца дяди Ичиро. Несмотря на предоставленную мне свободу, Тетте-сан все время была рядом. Именно она и устроила мне нормальную экскурсию по особняку и его территории, рассказав о нем много интересных историй. Но больше всего меня тогда впечатлила история того самого зала со статуями, где мы разговаривали с отцом дяди. Оказывается, все эти каменюки когда-то были настоящими ёкаями, но все в какой-то момент перешли дорогу Окава-сану. Ну или технически правильно было бы сказать — он им перешел дорогу. Отец дяди даже прозвище получил — Скульптор, а за достижения в защите страны от свихнувшихся ёкаев Окава-сан был удостоен приглашения на день рождения императора Акихито. Круто… но мне он все равно не нравится.

Когда мы с Тетте-сан вернулись на задний двор особняка, я понял, что не зря сюда напросился. Дзашики-вараши таскала меня по поместью долго, чтобы какая-то часть гостей успела приехать и собраться в одном месте. И пусть это были пока еще не все гости, но уже такое количество магов выглядело круто. В кои-то веки я лицезрел перед собой сказку, которой может стать магия, а не банальную обыденность, витающую у нас дома. Я видел джинна, точно как в одном американском мультике, красного, в тюрбане и с дымом вместо ног. Я видел женское платье, которое, плавно перетекая, меняет свой фасон. Я видел своих ровесников, которые с воплями перемещались между гостей, как Кокиримунэ-сан на кухне. Чего я только не увидел, оказавшись на заднем дворе поместья Окава. Но затмевал всех огромный золотой дракон, лениво парящий над нашими головами.

— Вы голодны, молодой господин? — спросила меня Тетте-сан.

— Немного, — признался я. — А еще пить хочется.

— В таком случае пойдемте — для этого праздника Окава-сама призвал множество духов, специализирующихся на приготовлении еды.

— А я думал, что этим занимаетесь вы, Тетте-сан, — признался я по пути.

— О нет, — улыбнулась она в ответ, — моих умений не хватит на приготовление достойных блюд для события такого уровня. Скажу вам по секрету, дзашики-вараши вообще в этом не сильны. Кое-какого опыта я набралась за годы жизни, но даже среди простых людей найдутся повара, способные меня превзойти.

Пока шли, глаза цеплялись за новые чудеса — две девушки, одна из которых — с настоящими кошачьими ушками, а сзади — два пушистых лисьих хвоста. Или старик, пальцы которого в мгновение ока превратились в лезвия. Или пронесшийся мимо парень, сидящий на облаке. Вокруг было столько всего, что у меня глаза разбегались, а голова, казалось, отвалится от частого кручения.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем дядя нас нашел, но соскучитьсяя не успел, так что вряд ли много. Пришел он не один, а с какой-то девочкой лет двенадцати-тринадцати. Одета она была в нечто, похожее на традиционную корейскую одежду, к тому же ханбок, так что были у меня подозрения, что она не японка. Да и лицо какое-то не японское… но приятное, это да.

— Не скучал? — спросил подошедший дядя. — Хочу познакомить тебя с этой прелестной девочкой, — на что упомянутая девочка не изменилась в лице, но румянец на щеках появился. — Даан Мин Мэй — яркий цветок клана Даан. А это, — обратился он уже к девочке, — мой любимый племянник, Окава Кеншин, о котором я тебе рассказывал.

— Приятно познакомиться, Даан-сан, — поклонился я ей.

Она, кстати, даже не дернулась изобразить хоть какой-нибудь поклон. Бескультурная какая-то. Они там все такие, в Корее?

— Ну что ж, мне надо идти, ты присмотришь за Кен-чаном?

— Я ведь уже согласилась, Окава-сан, — ответила девочка. — Зачем спрашивать второй раз?

— Вот и отлично, — улыбнулся дядя. — Не скучайте, найду вас, как только освобожусь.

Первое, что спросила Даан, когда дядя отошел подальше, было:

— Ты и правда драбл?

— Ну да, — пожал я плечами.

— Эх, — вздохнула она, — а я думала, он просто шутит. Ты хоть понимаешь, насколько потрясающий Окава-сан? И он мог бы добиться еще большего, если бы ты не ограничивал его.

— Что? — не понял я.

— Ему приходится выделять время и ресурсы на заботу о тебе. Смог бы он добыть своему роду настоящее божество, если бы нянчился с тобой? Да он бы даже не оказался в тот раз в нужном месте, сидя вместе с тобой в этой вашей Японии.

— Ты мне не нравишься, — определился я наконец с тем, что сейчас чувствовал.

— Ха! Ты мне, знаешь ли, тоже! — задрала она нос. — Идем, покажу тебе, чего ты никогда не добьешься.

А дальше меня водили среди гостей и рассказывали, кто на что горазд, не забывая напоминать, что драблу вроде меня никогда не достигнуть подобного. Но тут ведь такое дело… мне и не нужно ничего из этого. Проще говоря, для меня провели интереснейшую экскурсию в мир магии и крутых спецэффектов. Да ради этого я сюда и пришел! Я даже решил ей простить пренебрежительное отношение к нашей стране — в конце концов, она тоже ребенок, да еще и девчонка.

Познакомила она меня и с другими детьми. После третьего такого знакомства я понял, что дети магов мне не нравятся. Все они, узнав, что я драбл, превращались в задавак. А один парень даже поинтересовался, что на этом празднике делает низшее существо. Это было обидно, но победить его за один удар у меня не вышло бы, так что пришлось лишь хмуриться. Вообще я сильно пожалел в тот момент о желании дяди скрыть мою учебу у великого мастера.

— Низшее существо здесь только ты, — неожиданно для меня ответила тому парню Даан, — а это племянник Окава-сана.

— Да я… — вскинулся парень. — Да он всего лишь драбл, что ты его защищаешь?

— Он драбл, а ты — низшее существо, пошел прочь отсюда, — ответила она зло.

Лично я после таких слов точно не сдержался бы, а парень насупился и ушел.

— Круто ты его, — сказал я, когда тот удалился.

— Слабак, — процедила Даан. — Все вы, парни, слабаки.

А вот это было обидно. Я совершенно спокойно отношусь к тому, что недомаг. Плевать на магию. Но к обвинению в слабости с раннего детства относился крайне негативно.

— Я не слабак, — произнес я по возможности спокойно.

— Ты вообще драбл, — ответила она на это. — Если бы не просьба Окава-сана, я бы и слова тому придурку не сказала.

Я в тот момент испытывал двойственные чувства. С одной стороны, я был обижен и жаждал ссоры, а с другой — она показала и рассказала много чего интересного, да и заступилась, как ни крути.

— Все-таки ты мне не нравишься.

— Да мне плевать, — отмахнулась она.

— Да? — пришла мне в голову мысль. — То есть если я пожалуюсь дяде, тебе тоже будет плевать?

— Ябеда, — ответила она тут же, кажется, немного испуганно.

— Обижать младших тоже плохо, но ведь ты обижаешь.

— Ты… — поджала она губы. — Ладно, я приношу извинения за свои слова, но вы, парни, все равно слабаки, — отвернулась она от меня.

И опять она поставила меня в тупик — извинилась и оскорбила одновременно. Как на это реагировать-то?

— Ты просто старше, — произнес я. — Когда я вырасту, все изменится.

— Старше, младше — это просто отговорки, — скорчила она презрительную мину. — А лично ты вообще ни одного мага одолеть не сможешь, что уж про меня говорить.

— Это сейчас, — не сдавался я. — Вот увидишь, когда вырасту, стану самым сильным в мире.

За эти слова я удостоился еще одного презрительного взгляда.

— Если когда-нибудь сможешь победить меня, то гениальная Даан Мин Мэй выйдет за тебя замуж!

— Что? — удивился я ее словам. — Не нужна мне жена!

— У тебя, слабака, ее и не будет, — ответила Даан. — А уж меня тебе в жизни не победить!

Разнял нас незаметно подошедший дядя.

— Неужто маленькая Мин Мэй уже раздумывает над замужеством?

— Нет! — прыжком на месте развернулась она к дяде Ичиро. — То есть да, но не сейчас. И не за него, — указала она на меня пальцем. — И я не маленькая, мне тринадцать!

— Ладно, ладно, ты взрослая, — улыбнулся дядя. — Как вы тут, не скучали? Остались еще силы на безумства?

— Я совершенно не устала, — опять задрала она нос.

Я только плечами пожал. Прошедший день не идет ни в какое сравнение с моими ежедневными физическими тренировками.

— В таком случае, — чуть тише произнес дядя, — что выдумаете насчет того, чтобы поохотиться на великого духа?

— Хочу! — подступила к нему ближе Даан.

— Кен-чан?

— А Кёсахан-сан не против?

— Э… — замер дядя. — Конечно, против, но ведь потому это и охота.

— Ну-у-у… — протянула Даан. — Я-то думала, мы на дикого духа будем охотиться.

— Хех, ты главное им про «дикого» не говори, — усмехнулся дядя Ичиро.

— Ну… я это… не домашнего имела в виду.

— Ох, Мин Мэй, — приложил дядя руку ко лбу, — лучше вообще ничего не говори.

В общем, на «охоту» мы все-таки отправились, прихватив по пути еще нескольких детей. Меня эта беготня не впечатлила, да и не горел я желанием играть с великим духом — считайте, что я на него был обижен, ведь он посмел усомниться в том, что нет предела в развитии. Так что я откололся от компании детей, где был одним из самых младших, и пошел искать дядю Ичиро — он тоже как-то незаметно успел исчезнуть. Найти его, понятное дело, я сам не сумел, поэтому пришлось позвать Тетте-сан. Но самое интересное, что, когда дядя пришел за мной, я вдруг понял, что не знаю, зачем его искал. Как-то оно само собой получилось, а просить отвести меня во двор было даже для меня, восьмилетнего, слишком глупо.

— Я хочу домой, дядя Ичиро, — сказал я ему, замявшись.

И понял, что действительно не против. Еды налопался, соков напился, всякого повидал, и что теперь делать, уже не знаю, а дома меня ждут два друга, которым просто необходимо похвастаться тем, что я сегодня видел.

— Устал, малыш? — потрепал он меня по голове. — Ладно, пойдем, отведу тебя домой.

— А можно я переоденусь дома? — спросил я его.

— Конечно, — немного удивился он. — А-а-а… перед друзьями покрасоваться хочешь? — улыбнулся он. — И любишь же ты это дело, — качнул он с усмешкой головой.

Тогда мне оставалось только смущаться, но если бы в тот момент там оказался нынешний я, то обязательно заметил бы, что у меня постоянно перед глазами достойный пример для подражания. Что он, что учитель весьма любят красоваться перед окружающими. Дядя это делает не так очевидно, а учитель… ну, это вообще страшный показушник.

Друзья мой наряд оценили, важно покивав, и завистливо повздыхали при рассказе о самом празднике. Акира еще уточнил, что артефакт-переводчик, который мне выдал дядя, стоит порядка пятидесяти миллионов йен. И хотите верьте, хотите — нет, но после его слов клипса на моем ухе, про которую я и забыть успел, аж гореть стала. Может, мне и было всего восемь лет, почти девять, но цену деньгам я уже знал. Особенно таким деньгам.

Учитель, когда я рассказывал ему о празднике, тоже вздыхал завистливо.

— Эх… Хотел бы я пообщаться с этим твоим драконом. Желательно подальше от населенных пунктов, чтобы никто не помешал… общению.

А через полтора месяца наступил уже мой день рождения.

Закатывать такой же праздник, как и у дяди Ичиро, мы не стали. Нет, дядя мог бы устроить нечто подобное, но у меня не было такого количества друзей и знакомых, а приглашать на праздник незнакомцев я желанием не горел. Даже просто знакомых не хотел. У меня было два друга, и мне этого хватало. Жаль, учителя нельзя было позвать, тогда вообще здорово было бы. Так что праздник получился скромным, насколько он может быть скромным при таком дяде. Из гостей присутствовали только Такеши со своим отцом да Акира со своей семьей. Я, кстати, впервые познакомился с его родителями, до этого они дома почти не появлялись. Были и подарки, которые мне очень понравились. Такеши, например, подарил мне набор для ухода за мечом. И пусть настоящего меча у меня еще не было, но сам подарок оказался… не знаю, как объяснить, не знаю тому причины, но я был очень ему рад. Акира подарил книгу под названием «Законы войны почтенного Суня» или, если в простонародье, «Искусство войны» Сунь Цзы. Я про эту книгу и раньше слышал, но все как-то руки не доходили попросить дядю ее купить. Взрослые тоже делали подарки. Старшие Хомура подарили несколько мешочков специй из их личных запасов — именно благодаря им, как пояснила бабушка Акиры, у них получаются такие вкусные блюда. А так как мы с Такеши частенько у них ужинаем, ценность подарка я оценил мигом. Все-таки Кокиримунэ-сан — средняя повариха, права была Тетте-сан. Родители Акиры подарили камень, под завязку наполненный эссенцией маны, что так любят различные духи. Мне в принципе такое не нужно, но камешек прикольно светился. Отец Такеши подарил нож. С виду — обычный охотничий, но он тоже прикольно светился.

Ну и дядя Ичиро. Его подарок был спорный, но несомненно ценный. Я это, правда, гораздо позже оценил. А тогда это было, как поход в парк развлечений, и не простой, а Диснейленд.

— Ну что, Кен-чан, готов узнать, что я решил тебе подарить? — спросил он, когда все гости разошлись по домам.

— Готов, — ответил я в предвкушении.

— В качестве подарка завтра я свожу тебя в Дом спящих мечей! — произнес он торжественно.

— Куда? — спросил я, хлопая глазами.

— Дом спящих мечей, Кен-чан, — улыбнулся он. — В это место желает попасть каждый мечник в мире, но не каждого туда пустят. Лично я в хороших отношениях с управляющей Домом, так что могу бывать там, когда захочу.

— Круто… — сказал я немного неуверенно.

— Вижу твое непонимание, — усмехнулся дядя. — В таком случае устраивайся поудобней, поведаю тебе еще немного о нашем мире.

— Куда уж удобнее, — проворчал я.

Так как мы сидели на кухне и уже с чашками чая в руках, мне оставалось только показательно повозиться на своем месте.

— Итак, начнем с основ, — сделал глоток чаю дядя. — Как ты думаешь, сколько в нашем мире существует разумных видов?

— Много, — пожал я плечами. — А что такое разумные виды?

— М-да. Ну вот, смотри. Есть люди, это один разумный вид. Есть духи — это другой разумный вид. Сразу уточню — духи бывают очень разными, но все они рождались именно духами и физического тела не имели. Все ёкай — это духи. Полтергейсты с призраками — тоже духи. Драконы, эльфы, гномы — опять-таки духи. Очень разнообразный вид, но в целом все же один и тот же. Понял, о чем я?

— Понял. Я же не дурак.

— Ну конечно, ты не дурак, мой племянник — точно парень умный. А раз с этим разобрались, назови мне еще разумные виды.

— Ну… — задумался я. — А оборотни — это духи?

— Нет, — улыбнулся дядя.

— Получается, они другой вид?

— Именно, — кивнул он в ответ. — Лисы, волки, собаки, куницы, кошки, еноты, медведи… Много их, — закончил перечисление дядя. — В принципе их, как и магов, мало относительно людей, — но в отличие от нас они часто живут общинами. В этом городе, например, целых три общины оборотней — одна лисья и две волчьи. У них своя магия, только внешне похожая на человеческую. Не хуже, не лучше — просто своя. А еще только оборотни могут иметь потомство от почти любых других разумных видов. Но это так, к слову, — произнес он быстро. — О ком еще ты знаешь? А как минимум об одном ты точно знаешь.

Я задумался. Что бы там дядя ни говорил, но на ум мне ничего не приходило, и, когда я уже готов был сдаться, меня словно осенило.

— Боги! — и тут же спустило на землю. — Хотя, они, наверное, к духам относятся.

— Да нет, — улыбнулся дядя, — ты абсолютно прав. Маги до сих пор бьются над вопросом, кто такие боги, но уж то, что их сущность кардинально отличается от духовной, мы знаем точно. Совершенно другой вид разумных. У них даже степеней развития, как у духов, нет — они могут быть сильнее или слабее, но при этом все равно останутся тем же, чем и родились. Так же как и остальные разумные нашего мира. А вот духи в этом плане уникальны. Итак, мы подошли к последнему виду разумных, обитающих в нашем мире. Скорее всего, ты про них не слышал, но, учитывая твое увлечение, все может быть. Попробуешь угадать?

Я честно пробовал — не в моем характере сдаваться, не попробовав, но итог был закономерен. Как бы это странно ни звучало, но тогда я действительно ничего о них не слышал.

— Что-то морское? — выдал я очередную версию. — Какой-нибудь морской народ? Нет? — посмотрел я, как качает головой дядя. — Ну тогда не знаю.

— Это оружие, Кен-чан! — решил сжалиться надо мной дядя Ичиро.

— Оружие? — не понял я.

— Оружие, — кивнул он.

— Какое еще оружие? — пребывал я в недоумении.

— Любое, у которого есть лезвие, — ответил дядя.

— Не понимаю, — нахмурился я.

— Какой же ты забавный, — потрепал он меня по голове, неожиданно перегнувшись через стол. — Ладно, слушай. Живое оружие, или райбу-ко — «живая сталь» — встречается весьма редко, особенно теперь, после наступления эры огнестрельного. Точнее, не так, — задумался он о чем-то. — С живым оружием в руках даже простой человек уделает противника с автоматом, но если раньше у такого оружия было много работы, то сейчас, когда государства жестко удерживают власть и контролируют применение любого оружия, мечами и копьями особо не помашешь, а магов власти чаще всего не сильно жалуют. Почему — точно не скажу, но вроде как даже боевые маги не часто пользуются райбу-ко по прямому назначению, а последние, как ни крути, все же оружие. Это их суть.

— А как они выглядят? — спросил я его.

— А, точно, заговорился. Так вот. Райбу-ко — это человек, артефакт и дух одновременно. Ну или оборотень и дух. Совершенно уникальные существа. Мечи, копья, ножи, секиры — все, что имеет лезвие, может быть живым. Но раз уж ты будущий мечник, будем говорить о мечах. Так вот, такой меч может превратиться в человека. Разумный, имеющий свою собственную магию, набирающийся опыта и способный превращаться в человека меч. Чисто технически они могут жить вечно, но на практике имеются нюансы. Например, очень старые мечи могут просто залечь в спячку, из которой их невозможно вывести. Чем это отличается от смерти, спорят до сих пор, но сами они утверждают, что это именно сон. И если бы не более молодые их собратья, которые тоже бывает засыпают, но потом случается, что и просыпаются, то живому оружию никто бы не верил насчет их стариков, — прервался он, сделав глоток чая. — Вот мы и подходим к цели нашего завтрашнего похода. Дом спящих мечей — это место, где собираются те мечи, которые хотят отдохнуть от мира и вздремнуть сотню-другую лет. По факту Дом можно назвать бесплатной гостиницей, так как там живут не только те, кто хочет заснуть. Также именно через такие вот Дома можно попытаться найти себе живое оружие. Признав партнера, райбу-ко не предаст, поделится опытом, силой… — покачал дядя головой. — Лучший меч ты вряд ли где найдешь.

— А они что получают? — спросил я его.

Смысл слова «меркантильность» мне поясняли и мама, и учитель. Мама наказывала никому кроме нее не верить, а учитель после этого объяснил, почему верить можно ему.

— Сложный вопрос, — почесал нос дядя. — У людей есть тяга ко всему хорошему — еде, веселью, любимому делу. Это приносит нам удовлетворение. Живому оружию тоже не чужды такие вещи, только ко всему этому можно прибавить и партнера. Им хорошо, когда их используют по прямому назначению. Как и любые разумные… кроме богов… они могут отказаться от того, что им нравится, однако и у них есть свои маньяки. Ну как обжоры у людей, к примеру. Что еще добавить? Живут они не только в Домах… кстати. У живого оружия всего пять таких Домов по всему миру, и Японии повезло иметь на своей территории один из них. О, еще один факт — на данный момент живое оружие чаще всего встречается… никогда не догадаешься, где именно, — посмотрел он на меня, предлагая очередной раз сыграть в угадайку.

— Полиция? — пожал я плечами.

— Не, ну так неинтересно, — расстроился дядя. — Но, в общем, ты прав. Как ни удивительно, но у простых магов живого оружия больше, чем у потомственных.

— Ну так они его используют по назначению, — пожал я опять плечами. — Заклинаний-то мало знают.

— Я… Я порой поражаюсь прозорливости детей, — покачал головой дядя Ичиро.

Эх, жаль, что я пока не могу поспорить с тем, что я ребенок. Но вот когда вырасту, обязательно поспорю.

— А почему в эти Дома так сложно попасть? И почему тогда простые маги туда попадают чаще потомственных.

— Они и не попадают, — усмехнулся дядя. — У живого оружия тоже, знаешь ли, есть телефоны и знакомые.

— А-а-а… — протянул я разочарованно. Не то чтобы я рассчитывал на какую-то тайну, но не на такую же банальность?

— Попасть трудно, потому что не пускают. Там же куча их соплеменников лежит, которые не проснутся, даже если их похищать начнут. Или уничтожать.

Последнее прозвучало немного зловеще.

— Понятно, — ответил я коротко. После чего, не удержавшись, зевнул.

— Ладно, — вздохнул дядя. — Я много еще чего могу рассказать про живое оружие, благо наш род с Домом мечей уже лет двести сотрудничает, но сейчас тебе лучше пойти спать. Завтра нас ждет поход в интересное местечко, так что беги умываться и в постель.

— Дядя Ичиро, — решил я спросить, вставая со стула. — А можно Акира с Такеши с нами завтра поедут?

— Это… — задумался дядя. — Хм, почему бы и нет? Чем сильнее друзья, тем сильней компания в целом, так? — подмигнул он мне с улыбкой.

Я понял смысл того, что он сказал, но не понял, к чему он это сделал. Впрочем, в тот момент я и вправду почувствовал сильную усталость — все-таки денек был непростым, и праздновали мы до самого вечера. Но поблагодарить его было необходимо.

— Спасибо, дядя Ичиро, — обнял я его. — Вы самый лучший.

— Я стараюсь, Кен-чан. Я правда стараюсь.