13
Сквозь зыбкую стену желтого света я отчетливо видел руку Зака, протянутую ко мне. Цепочка свисала с его ладони, точно дохлая гадюка.
— Она оборвалась! — Его голос звучал встревоженно.
Я смотрел на эту цепочку, и у меня было такое чувство, что я уношусь прочь. Что я растворяюсь в полном небытии.
Где-то — далеко-далеко — что-то кричала Эйприл. Я слышал голос, но уже не различал слов.
Левша застыл, точно статуя, в центре комнаты. Наверное, в первый раз в жизни я видел брата таким. Он вечно возится, ерзает, переминается с ноги на ногу, подпрыгивает на месте, куда-то несется, шлепается на пузо или на пятую точку. Но сейчас он стоял совершенно неподвижно и глядел на цепочку в руке у Зака широко распахнутыми глазами.
Свет стал еще ярче.
И вдруг краем глаза я уловил какое-то движение.
Кто-то прошел через комнату. Я попытался сосредоточиться и сфокусировать взгляд.
Это была Эрин. Она тащила по полу тяжелую картонную коробку. Скрип от соприкосновения с досками был едва различим. Как будто все это происходило в соседней комнате.
Я отчаянно пытался сопротивляться этой неведомой силе, что тащила меня за собой. Я наблюдал за Эрин. Она подтащила коробку к зеркалу и взобралась на нее.
Я видел, как Эрин тянется к лампе. Видел, как она щурится от яркого света.
Я хотел спросить, что она собирается делать, но был уже так далеко. Я был легким, как перышко. Перышко, подхваченное ураганным ветром.
Я летел сквозь слепящий свет. Свет обволакивал меня, растворяя в себе.
А потом свет резко погас.
И я оказался в непроницаемой темноте.
— У меня получилось! — торжествующе объявила Эрин.
Я слышал, как она объясняет остальным:
— Там еще оставался маленький кусочек цепочки. Я за него потянула, и лампа выключилась. — Она обшарила глазами комнату. — Макс, ты в порядке? Ты меня слышишь?
— Ага. Я в порядке, — отозвался я.
Я чувствовал себя лучше. Намного лучше.
Меня больше ничто никуда не тянуло.
Я пока оставался невидимым, но чувствовал свое тело.
Я шагнул к зеркалу и вгляделся в пустое место, где вскоре должно было появиться мое отражение.
— Страшно было, — произнес Левша у меня за спиной.
— Я чувствую, что возвращаюсь, — сказал я.
— Какое у него время? — спросил Зак у Эйприл.
Эйприл была бледной как смерть. Ей явно было не по себе.
— Пять сорок восемь, — рассеянно проговорила она и быстро добавила: — Правда, ребята, может быть, вы прекратите это дурацкое состязание?
— Ты побил мой рекорд! — взвыл Зак, поворачиваясь к тому месту, где, по его расчетам, должен был находиться я. — Как же так? Почти шесть минут!
— Я еще дольше пробуду невидимым, — заявил Левша, подходя к зеркалу.
— Сначала надо что-то придумать с цепочкой, — сказала Эрин. — Там остался маленький кусочек. Замаешься всякий раз вставать на коробку.
— В конце что-то странное произошло, — сказал я им, все еще невидимый. — Свет разгорался все ярче и ярче.
— А у тебя не было ощущения, что тебя куда-то тянет? — спросила Эрин.
— Было, — отозвался я. — И еще мне казалось, что я растворяюсь.
— У меня тоже так было! — воскликнула Эрин.
— Опасную вы игрушку нашли, — покачала головой Эйприл.
И тут я появился.
У меня подогнулись колени, и я едва не свалился на пол. Но в последний момент ухватился за зеркало. Через пару секунд почувствовал себя увереннее. Дрожь в коленках прошла. Я оторвался от зеркала и немного прошелся по комнате.
— А если однажды свет просто не выключится? — не унималась Эйприл. Она поднялась на ноги и отряхнула пыль с джинсов. — Что, если цепочка совсем оторвется, и мы не сможем выключить лампу? Что тогда делать?
Я пожал плечами:
— Не знаю.
— Ты побил мой рекорд. — Бедного Зака аж перекосило. — Значит, мне надо попробовать еще раз.
— Нетушки! — заорал Левша. — Теперь моя очередь!
— Вы что, не слушаете меня?! — Теперь уже и Эйприл кричала. — Кто-нибудь мне ответит? Что будет, если кто-то из вас сделается невидимкой, а свет не выключится?
— Да не волнуйся ты. Как это он не выключится? — Зак достал из кармана кусок веревки. — Вот. Я ее привяжу к оставшейся цепочке. — Он встал на коробку и принялся прилаживать веревку. — Дерни за веревочку, свет и отключится, — обернулся он к Эйприл. — Какие проблемы?
— А кто из нас первый станет невидимым и так выйдет на улицу? — спросила Эйприл.
— Я хочу пойти в школу невидимым и застращать мисс Хавкинс, — захихикал Левша (мисс Хавкинс — это его учительница по социальным наукам). — Она меня с начала учебного года достает. Я бы подкрался к ней сзади и сказал: «Здравствуйте, мисс Хавкинс». Она обернется, а там никого. Круто получится, да?
— И это все, что ты можешь придумать?! «Здравствуйте, мисс Хавкинс»? — фыркнула Эрин. — Левша, где твое воображение? Ты мог бы выхватить мел у нее из рук. Или швырнуть через комнату тряпку для классной доски. Или воду разлить у нее на столе. Или кинуть в нее яблоком.
— Ух ты! — выдохнул Левша с искренним восхищением. — Вот это да!
Я рассмеялся. Идея Эрин мне понравилась. Я представил себе, как мы вчетвером — все невидимые — заявляемся в школу. Да мы всю школу поставим на уши за десять минут! Все перепугаются. Будут вопить и махать руками. Начнется паника. Все ломанутся к дверям. А мы здорово повеселимся…
— Но мы это потом как-нибудь провернем, — ворвался в мои мысли голос Левши. — Потому что сейчас моя очередь на рекорд. — Левша повернулся к Эйприл, которая стояла в дверях и, встревоженно хмурясь, нервно накручивала на палец прядь волос. — Засечешь время?
— Давай, — обреченно вздохнула Эйприл. Левша стал перед зеркалом и, не сводя глаз со своего отражения, протянул руку к веревке.
