18

Если нас обвинят в том, что мы наслаждаемся такими подробностями,

мы ответим, что причиной тому не наши наклонности: нашей вины тут нет, виновата история. Мы не сгущали красок, не выбирали нарочно самых страшных картин этой мрачной поры, что докажет, может быть, одна цитата, которую мы взяли из "Герцогов Бургундских" де Баранта. Когда короли и принцы вооружают народы для гоажданских войн, когда они используют орудия человеческого труда, чтобы решить спорные вопросы и разобраться в своих привилегиях, тут не орудие виновато, карает не оно, пролитая кровь — на совести того, кто приказывает, ею обагрены руки того, кто направляет,

Так обратимся к цитате. Вот она: "Крови во дворе тюрем было по щиколотку. Убивали также и в городе, на улицах. Несчастные генуэзские стрелки были выдворены из домов, щс они расположились, и брошены на растерзание озверевшей толпе. Не щадили ни женщин, ни детей. Одна несчастная беременная женщина была убита, и когда ее бросили на мостовую, то увидели, как в ней трепещет живое дитя. "Гляди-ка, — сказали в толпе, — сучье отродье еще шевелится". Над трупами совершались ужасные надругательства: из них вырезали кровавые ленты, как это сделали с коннетаблем, их волоком тащили по камням мостовой, тела графа Арманьякского, канцлера Робера ле Массона, Раймона де Ла Герра протащили со всевозможными измывательствами по всему городу и бросили на ступеньки дворца, где они пролежали три дня".

Вероятно, де Барант почерпнул это у Ювенала Ю рее на, свидетеля описываемых событий, с которым наш читатель уже знаком.