XL
Амори — Антуанетте
"15 октября.
Я в Амстердаме.
Как бы ни был я чужд внешнему миру, дорогая Антуанетта, как бы ни был поглощен собой, как бы низко ни склонился над пропастью, в которую рухнули все мои надежды, я не могу не обращать внимание на голландцев. Они одновременно методичные и деятельные, алчные и беззаботные, домоседы и путешественники, охотно отправляющиеся на Яву, на Малабар или в Японию, но только не в Париж.
Голландцев называют китайцами Европы и бобрами человечества.
Дорогая Антуанетта, я получил Ваше письмо в Антверпене, и оно принесло мне радость.
Ваши утешения так приятны, но рана слишком глубока. И все-таки посылайте мне добрые слова, рассказывайте мне о себе. Я прошу Вас об этом, я умоляю Вас, я Вас заклинаю. Очень плохо, что Вы думаете, будто Ваша жизнь мне безразлична.
Вы нашли г-на д’Авриньи изменившимся? Не беспокойтесь об этом, Антуанетта, потому что, в конце концов, каждому нужно желать то, чего он хочет. Уверяю Вас, чем больше он угнетен, тем больше он доволен. Чем хуже, по-Вашему он выглядит, тем лучше ему самому.
Вы хотите, чтобы я Вам еще и еще рассказывал о Мадлен. Это дает мне возможность чаще писать Вам, дай о чем мне писать, как не о ней? Она передо мной, со мной, во мне; ничто не может так радовать мое израненное сердце, как воспоминания о ней.
Хотите, я Вам расскажу, как мы признались друг другу и самим себе о нашей любви?
Это было весенним вечером два с половиной года назад.
Мы сидели вдвоем в саду под кольцом лип — из Вашего окна это место видно.
Поклонитесь ему от моего имени, Антуанетта, поклонитесь всему саду, ибо повсюду в нем шагали ее легкие ножки, к каждому дереву прикасались ее вуаль, шарф или платок, в каждом уголке звучал ее нежный голос.
Итак, весенним вечером мы сидели вдвоем и в ходе нашей болтовни, устав говорить о настоящем, весело приступили к будущему.
Вы знаете, несмотря на меланхолический вид, моя ми-12-878 лая Мадлен иногда была такой смешливой! Смеясь, мы заговорили о браке; о любви речь еще не шла.
Какие качества нужно иметь, чтобы покорить сердце Мадлен?
Каким очарованием обладать, чтобы задеть мое?
И мы составили целый список совершенств, какие мы бы потребовали от избранника или избранницы; затем, сравнив наши пожелания, мы нашли в них немало сходства.
"Прежде всего, — сказал я, — я хотел бы знать много лет, почти наизусть ту, которой я отдам свое сердце ".
"О, я тоже, — согласилась Мадлен. — Когда за вами ухаживает, если пользоваться принятым выражением, незнакомый человек, то видишь не его истинное лицо, а маску. Воздыхатель облачает во фрак некий условный идеал, и только наутро после свадьбы можно узнать, что собой представляет этот человек ".
"Итак, — заговорил я, улыбаясь, — это вопрос решенный. Да, я хотел бы в течение длительного близкого знакомства узнать достоинства моего кумира. Я хотел бы также, если, разумеется, это не покажется вам чрезмерным требованием, чтобы она соединила в себе три обязательных качества: красоту, доброту, ум — самое простое сочетание ".
"Но и самое редкое, увы!" — откликнулась Мадлен.
"То, что вы говорите, не отличается скромностью ", — заметил я.
"Совсем нет, — возразила она. — Я же, со своими чрезмерными притязаниями, хотела бы, чтобы мой будущий супруг имел достоинства, соответствующие тем, какие вы хотите найти у вашей жены, а именно: элегантность, преданность, благородство ".
"О Мадлен, — воскликнул я, — так вам придется искать долго!"
"Не переоценивайте себя, Амори, — засмеялась Мадлен, — и скорее завершайте описание вашего идеала ".
"О Боже мой, — продолжил я, — по правде говоря, я могу добавить только две-три второстепенных детали; не покажется ли вам, случайно, детским капризом, если мне захочется, чтобы она, как и я, была из аристократической семьи?"
"Вы совершенно правы, Амори, и мой отец, соединяющий в себе благородство происхождения и достоинство таланта, мог бы изложить для подтверждения вашего желания — если бы вы когда-нибудь высказали его при нем — целую социальную теорию, к которой я присоединяюсь инстинктивно, не слишком ее понимая: я желаю выйти замуж за дворянина ".
"И наконец, — сказал я, — хотя, Боже упаси, я совсем не жаден, мне хотелось бы в интересах нашего морального равенства освободиться от всяких навязчивых мыслей, избавиться от неприятных вопросов, касающихся денег, для чего необходимо, чтобы моя избранница была почти так же богата, как и я. Вы разделяете мое мнение, Мадлен?"
"Да, Амори, и, хотя я совсем не думала об этом, потому что моего состояния достаточно для двоих, я нахожу, что вы и здесь правы ".
"Остается узнать только одно-единственное!"
"Что же?"
"Когда я найду мою призрачную фею и полюблю ее, как узнать, полюбит ли она меня?"
"Разве можно не полюбить вас, Амори?"
"Как! Вы можете убедить меня в этом?"
"Конечно, Амори, и я отвечаю за нее. Но полюбит ли меня он?"
"Он будет вас обожать, ручаюсь за него ".
"А теперь, — сказала Мадлен, — перейдем от фантазий к действительности и поищем вокруг нас, среди тех, кого мы знаем. Видите ли вы кого-нибудь, кто отвечает нашим требованиям, Амори? Что до меня… "
Она вдруг замолчала и покраснела.
Мы молча смотрели друг на друга, и истина начала проявляться в наших разгоряченных головах.
Я пристально смотрел в глаза Мадлен и повторял, как бы спрашивая самого себя:
"Любимая подруга, знакомая с детства… " "Друг, в чьем сердце я могла бы читать как в своем ", — сказала Мадлен.
"Нежная, красивая, умная… "
"Элегантный, великодушный, благородный… "
"Богатая и знатная… "
"Знатный и богатый… "
"Но ведь это ваши совершенства, Мадлен ".
"Это ваши достоинства, Амори ".
"О! — воскликнул я с бьющимся сердцем. — Если бы такая женщина, как вы, полюбила меня!"
"Бог мой! — сказала, бледнея, Мадлен. — Разве вы когда-нибудь думали обо мне!"
"Мадлен!"
"Амори!"
"О да, да, я люблю вас, Мадлен!"
"Амори, я люблю вас!"
Небо и наши души просветлели при этом нежном восклицании, и мы ясно прочли любовь в наших сердцах.
О, я напрасно коснулся этих воспоминаний, Антуанетта, они приятны, но слишком терзают меня.
Ваше следующее письмо, прошу Вас, отправляйте в Кёльн. Я напишу Вам оттуда.
Прощайте, сестра моя. Любите меня чуть-чуть и очень жалейте.
Ваш брат Амори".
"Странно, — сказал себе Амори, запечатав письмо и мысленно перечитывая написанное, — среди всех знакомых женщин Антуанетта теперь единственная в мире, которая отвечает моим прежним мечтам, если бы… если бы эти прежние мечты не умерли вместе с моей возлюбленной Мадлен; Антуанетта тоже подруга детства, нежная, красивая, умная, богатая и знатная.
Правда, — добавил он с печальной улыбкой, — я не люблю Антуанетту, а она не любит меня".
