Глава 28
Эксперты

Много лет назад, когда мне было около тридцати, я пришел на прием к доктору со странной опухолью размером в половину шарика от пинг-понга, образовавшейся на шее. Я спросил, что бы это могло быть, и он сказал: «Ну, есть две вероятности. Или это рак, или... Я не знаю, что еще это может быть. Я запишу вас на рентген».

У меня сохранились живые воспоминания, как я сижу в приемной доктора вместе с другими пациентами, которые здесь сидели по той же причине: возможно, рак. Доктор заходил в комнату со снимками в руке и называл имена. Если снимки были хорошими, доктор тут же объявлял об этом, так что пациент даже не успевал подняться со стула. «Мистер Гонсалес? Хорошие новости. На снимке все чисто». Через минуту: «Мистер Джонсон, снимки в порядке. Все хорошо».

Затем была моя очередь. «Мистер Адамс? Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет».

Вот так.

Доктор показал мне рентген и сказал, что, судя по всему, это может быть рак шеи. Я тяжело опустился на стул.

Доктор объяснил, что опухоль может быть безопасна. Он сказал, что некоторые опухоли на рентгене выглядят как раковые, но они могут оказаться «одной из этих штук», а это значит, что нет ничего страшного. Он записал меня на биопсию, чтобы раз и навсегда в этом разобраться.

Я был записан на следующую неделю. Все семь дней я ходил, как кот Шредингера, ни жив ни мертв. В Сан-Франциско я жил один, и меня некому было поддержать. Я был один в однокомнатной квартире. Вместо кровати я спал на кушетке. Это была длинная неделя.

Когда я явился на процедуру, медбрат объяснил, как она проходит. Время замедлилось и начало ползти, я слышал свое сердцебиение. Медбрат объяснил, что сейчас он введет иглу в опухоль и возьмет из нее жидкость. Если там будет кровь, это может означать, что у меня рак. Если жидкость будет чистой, то это «одна из этих штук», то есть ничего страшного.

Игла вошла в меня, время еще больше замедлилось, медбрат забирал жидкость, я видел это периферийным зрением. Скажи что-нибудь, кретин! Он ведь знал, что там, с первой секунды. Он заставил меня ждать с ответом, пока не закончил процедуру.

В шприце была чистая жидкость. «Думаю, что у вас одна из этих штук», — сказал он.

Через пару минут я покинул госпиталь с небольшой повязкой и новым отношением к жизни. Еда всю неделю казалась вкуснее. Те, кто раздражал, больше не раздражали. Деревья казались пушистым чудом. Холодный ветер освежал, а не бил в лицо. И я понял, что специалисты могут ошибаться. Общение со специалистами — всегда загадка. Честны ли они? Компетентны ли? Как часто они ошибаются? По моим наблюдениям и подсчетам, специалисты в 98 процентах правы, если имеют дело с легким случаем, и только в 50 процентах случаев знают ответ, если это что-то сложное, загадочное или новое.

Много лет спустя психолог предложил мне принимать «Валиум», чтобы устранить проблемы с голосом, и я понял, что это тот вариант, когда специалисты ошибаются в половине случаев. Поэтому я легко отказался от «Валиума» и начал искать другое решение, без таблеток. Когда я это решил, то почувствовал, что во мне говорит интуиция. Но, думаю, будет точнее сказать, что это были узнавание схемы и оптимизм.

Если вы чувствуете нутром (интуиция), что специалист ошибается, отнеситесь к этому ощущению серьезно. Возможно, вы распознали схему, но пока не можете это сформулировать.