Глава десятая. Последствия шторма.
Ланс и Плачущий склонились над картой, разложенной на большом столе в капитанской каюте. Мактиг почесал бороду и зевнул.
– Вы смыслите в навигации? – поинтересовался он.
– Немного, – сказал Ланс.
– Нет, – сказал Плачущий.
– Тогда я вам объясню, – сказал Мактиг. – Как вы должны были заметить, шторм продолжался две недели, и все это время мы шли, не убирая парусов, потому что ветер был попутным.
– Вы хотите сказать, что поскольку ветер был не только попутным, но еще и сильным, мы прошли куда большее расстояние, чем рассчитывали? – поинтересовался Ланс.
– Именно так, – удовлетворенно кивнул Мактиг.
– И где мы сейчас находимся?
– Здесь, – капитан ткнул пальцем в карту.
– Ого, – сказал Ланс.
– Я не понимаю, – сказал Плачущий.
– Мы проскочили Лонгхилл, – объяснил ему Ланс. – И не просто проскочили, а пронеслись мимо со скоростью… э… урагана. По сути, сейчас мы куда ближе к Рияду, чем к Лонгхиллу. Я правильно понимаю, капитан?
– Да, – подтвердил Мактиг. – Более того, ветер по-прежнему попутный, и если он не изменится, мы будем в Рияде уже через неделю.
– А если мы развернемся и пойдем в Лонгхилл, чтобы высадить пассажиров, то мы потеряем… сколько мы потеряем?
– Три-четыре недели в лучшем случае, – сказал Мактиг. – Во-первых, нам придется идти против ветра, во-вторых, начинается сезон штормов, и со следующим штормом нам может не повезти так, как повезло с этим.
– Но мы же должны были высадить леди Катрин… – начал Плачущий.
– Это море, – перебил его капитан. – Мы собирались высадить пассажиров в Лонгхилле, но море решило иначе.
– Вы же смыслите в навигации, – сказал Плачущий. – Вы не могли не знать, что мы пройдем мимо. Почему же вы не спустили паруса и не легли в дрейф?
– И потерять такой ветер? – изумился Мактиг. – Теперь послушайте меня…
– Вы нарушаете договоренности!
– У меня контракт на доставку двоих волшебников на юг. Дополнительные пассажиры в этом договоре не упоминаются. Я был не против высадить их в Лонгхилле, потому что это было по пути, и мы бы не сильно отклонились от курса. Но море рассудило иначе, и сейчас это уже не по пути, и отклонение от курса будет слишком большим. А теперь расскажите мне, какие договоренности я нарушил? Через неделю мы будем в Рияде.
– Если вы не развернете судно, – сказал Плачущий.
– Мне бы очень не хотелось его разворачивать, – с некоторым нажимом в голосе сказал капитан Мактиг. – Это воды опасны не только штормами, и чем меньше мы проведем здесь времени, тем лучше для нас.
– Вы…
– Мы обсудим сложившуюся ситуацию наедине, – сказал Ланс. – И дадим вам знать о нашем решении, капитан.
– Как вам будет угодно, – ухмыльнулся капитан.
– Заставь его развернуть корабль, – прошипел Плачущий, едва они вышли за порог капитанской каюты. – Так же, как заставил его идти в Рияд. Ты же можешь, я знаю.
– Мы потеряем целый месяц, – сказал Ланс.
– И что с того?
– Я не хочу терять еще месяц, – сказал Ланс. – Кроме того, я уверен, Балор бы этого решения тоже не одобрил.
– Плевать на Балора, – сказал Плачущий. – Ты же не хуже меня понимаешь, что путешествие в Рияд скорее всего станет путешествием в один конец для нас обоих. И что случится с леди Катрин? Мы не можем бросить ее в Рияде.
– Это ты не можешь, – заметил Ланс. – Я могу.
– Ты же…
– Кроме того, нам совсем необязательно бросать ее в Рияде. Мы сойдем на берег, «Индевор» уйдет на север и высадит ее в Лонгхилле на обратном пути.
– Я не могу оставить ее наедине с командой. Кто о ней позаботится? Служанка? Карлик? Эти матросы не вызывают у меня доверия. Они и сами наполовину пираты.
– Говори тише, – посоветовал Ланс. – Пока мы хотя бы не добрались до моей каюты.
– Ты заставишь его развернуть корабль?
– Я не вижу в этом смысла.
– Ты спешишь навстречу смерти, – сказал Плачущий. – Но зачем тащить за собой других? Ладно, я, у меня нет выбора, но остальных-то зачем?
– Можно обойтись малой кровью, – сказал Ланс. – Если ты не хочешь, чтобы леди Катрин отплыла на «Индеворе», мы все можем сойти в Рияде, откуда я отправлюсь на встречу с ад-Саббахом, а ты, вместе со своим золотом, позаботишься о судьбе остальных.
– Балор узнает правду.
– Что толку, если он далеко на севере?
– Да и дело даже не в этом, – сказал Плачущий. – Рияд – это змеиное гнездо. Я не думаю, что чужакам там так уж просто выжить, независимо от того, есть у них деньги или нет.
– Деньги очень часто повышают шансы на выживание.
– Но мы же не знаем, что там происходит! – снова повысил голос Плачущий. – Мы вообще ни черта об этом не знаем!
Ланс пожал плечами.
– Вряд ли там отменили золото, – сказал он.
– А если на нас нападут? Если реквизируют корабль?
– Ты слишком много беспокоишься, Джеймс.
– Я беспокоюсь не о себе!
– И я нахожу это похвальным, но… Твой учитель не читал тебе лекции о допустимых жертвах?
– Нет.
– Странно, – заметил Ланс. – Обычно волшебники заранее проговаривают со своими учениками такого рода вопросы.
Они добрались до каюты и Ланс обнаружил, что дверь заперта изнутри. Ланс пнул дверь ногой и поинтересовался у Ринальдо, не слишком ли тот обнаглел.
После непродолжительной серии шорохов и подозрительного звяканья, Ринальдо открыл дверь.
– Так я чувствую себя спокойнее, – объяснил он. – О! Судя по вашим лицам, мы вот-вот вляпаемся в очередные неприятности. Что на этот раз? Опять пираты? Флот Джемаля ад-Саббаха? На нас движется еще один шторм? Или что-то еще боле экзотическое?
– Мы не вляпаемся. Для нас с Джеймсом мало что изменилось, – гневный взгляд Плачущего дал понять, что это не совсем так. – А вот вы вляпаетесь.
– И во что? – осведомился Ринальдо, выглядывая в коридор и снова закрывая дверь на щеколду.
– Из-за шторма мы прошли мимо Лонгхилла, – объяснил Плачущий. – И сейчас мы всего в неделе пути от Рияда.
– О, – снова сказал Ринальдо. – Похоже, теперь все мы станем героями.
– А еще сэр Ланселот собирался прочесть мне лекцию о допустимых жертвах.
– Это не совсем лекция, – сказал Ланс. – Скорее, речь идет о некой концепции, согласно которой ради достижения цели можно пренебречь риском для определенного количества людей.
– Я уловил эту мысль еще из названия, – сказал Плачущий. – И она мне не нравится уже потому, что у нас с тобой противоположные цели. Я, знаешь ли, очень хочу жить. А ты стремишься умереть.
– Не понял, – сказал Ринальдо. – Кто это тут стремится умереть?
– Сэр Ланселот и стремится, – сказал Плачущий. – Он слишком стар, слишком могуществен и слишком устал от всего этого, не так ли?
– В общих чертах.
– И…э… как давно это тебе известно, Плакса?
– Едва ли не с самого начала путешествия.
– Тогда почему я об этом узнаю только сейчас? – оскорбился Ринальдо.
– Потому что раньше это не имело для тебя никакого значения, – сказал Ланс. – Ты ведь должен был сойти на берег раньше, чем мы прибудем на юг.
– Прелестно, – сказал Ринальдо. – Но это многое объясняет. В частности, твои эскапады в Штормовом замке и столь легкое согласие на предложение, которое тебе сделал Балор. Значит, ты не собираешься убивать Джемаля ад-Саббаха?
– Там видно будет, – буркнул Ланс.
– И снова прелестно. То есть, мы высадимся в Рияде, занятом целой армией этих чертовых южан, пробьемся сквозь толпу охранников, войдем в дворец правителя, и там тебе станет видно, стоило оно того или нет?
– Я тебя собой не зову. Вообще никого из вас не зову.
– А есть альтернативы? – осведомился Ринальдо. – Мы можем развернуть корабль?
– Теоретически, можем. Но капитан Мактиг и сэр Ланселот против этого, – сказал Плачущий. – Они не хотят терять время и путный ветер, и им плевать, если из-за этого кто-то потеряет свои жизни.
– А давайте не будем паниковать раньше времени? – предложил Ланс. – Доплывем до Рияда…
– И будем паниковать уже там? – уточнил Ринальдо. – Рияд – это осиное гнездо…
– А Джеймс сказал, что змеиное.
– Разница не столь принципиальна, – Ринальдо почесал подбородок. – В любом из этих гнезд человека подстерегает смертельная опасность.
– Сейчас он расскажет тебе про допустимые жертвы, – сказал Плачущий. Опасность на время заставила его забыть о социальных различиях, и он обращался к шуту, как к равному.
– Мы пойдем в Рияд, – сказал Ланс. – Посмотрим, что там к чему. А потом уже будем решать, что делать дальше.
– Если нам любезно предоставят такую возможность, – заметил Плачущий.
– Мне все же кажется, что все эти рассказы об ужасах юга сильно преувеличены, – сказал Ланс. – Вот, например, эта история с реквизированными купеческими кораблями. Если Джемаль отбирает все корабли и никто больше не может выбраться с юга, откуда эта история вообще известна? И почему мы до сих пор не встретили ни одного из них?
– Так это же хорошо, что мы ни одного не встретили, – сказал Ринальдо.
– Но, судя по рассказам, их же десятки, если не сотни, – сказал Ланс.
– Шторм кончился только вчера, – заметил Плачущий. – Возможно, нам пока просто везет.
– Пусть нам везет и дальше, – сказал Ланс. – Потому что я считаю, что капитан Мактиг прав и разворачивать «Индевор» не собираюсь.
– Прелестно, – сказал Ринальдо.
Леди Катрин восприняла новости с поистине стоическим спокойствием. Выслушав Плачущего, она пожала плечами и сказала, что так тому и быть, и она готова вверить свою судьбу в руки богов.
Ветер по-прежнему был попутным, и корабль летел под полными парусами. Капитан Мактиг громогласно заявил, что это хороший знак, но команда все равно нервничала, и впередсмотрящий не спускался из своего гнезда, высматривая на горизонте признаки угрозы.
Спустя пять дней после шторма капитан Мактиг в очередной раз уточнил курс и сам встал к штурвалу. К утру на горизонте появилась береговая линия, которую можно было рассмотреть в подзорную трубу. Плачущий сразу смекнул, что люди на берегу тоже могут рассмотреть «Индевор» и занервничал еще больше.
Команда притихла. Никто больше не пел по вечерам залихватских пьяных песен, смешки, временами доносившиеся из трюма, стали совсем невеселыми.
Но, вопреки повисшему над кораблем призраку тревоги, с «Индевором» больше не происходило никаких неприятностей. Они так и не встретили ни одного военного корабля Джемаля ад-Саббаха, равно как не встретили и ни одного торгового судна, и даже ни одной рыбацкой лодочки. Кавалерийские отряды кочевников не скакали на берегу, никто не подавал ночами никаких сигналов, погода стояла прекрасная и ярко светило Солнце.
Утром седьмого дня капитан Мактиг позвал Лансу и Плачущего на верхнюю палубу, вручил им свою подзорную трубу и указал рукой, в каком направлении им следует смотреть.
– Рияд, – объявил капитан. – Отсюда уже можно разглядеть их сторожевые башни.
– Вижу, – сказал Ланс. – Капитан, а вам не кажется странным, что мы так никого и не встретили? Безусловно, я рад, что припортовые воды не кишат разными судами, но хоть какие-то признаки жизни же тут должны быть.
– Кажется, – нахмурился капитан.
– Я вам больше скажу, – заявил Плачущий, утирая слезы. – В их порту не видно ни одного корабля. Ни паруса, ни даже единой мачты.
– Не похоже на порт столичного города молодого и быстро растущего государства, – заметил Ланс.
– Дайте мне трубу, – попросил Плачущий. Ланс передал ученику чародея оптическое приспособление, Плачущий поднес его к лицу и слезы снова хлынули из его глаз. – Город пуст. Никакого движения ни в порту, ни на улицах.
– Может быть, они еще не проснулись? – предположил увязавшийся на Лансом Ринальдо. – Говорят, что жителям этих краев доступна мудрость, неизвестная в северных землях. Возможно, нежелание вставать рано утром и есть часть этой самой мудрости.
– Так не бывает, – сказал Ланс. – Или Джеймс ошибается, или…
– Или что? – осведомился Ринальдо.
– Не знаю, – сказал Ланс. – Может быть, город выкосила чума.
– Тогда на улицах были бы трупы, – возразил Плачущий. – А трупов не видно. Улицы просто пусты. И площади тоже. Такое впечатление, будто Джемаль ад-Саббах уже ушел в свой великий поход через пустыню и заодно всех горожан с собой прихватил.
У Ланса засосало под ложечкой.
Он привык доверять своим предчувствиям, и они редко его подводили. Неприятной стороной этой его особенности был тот факт, что появившееся за долгие годы жизни шестое чувство предвещало исключительно что-то плохое. Возможно, это тоже было частью родового проклятия.
